Лучший возраст для смерти - Ян Валетов

– Одна герла, которая по чистой случайности оказалась в Парке во время прихода Беспощадного. Она приехала туда с родителями и наутро они умерли. Все родители умерли, а дети остались. Так образовалось Парковое племя. Она все подробно описала, а дневник успела спрятать в Библиотеке. Я нашел его год назад, сначала хотел выбросить – это же не книга – а потом прочитал.

– И чем нам помогут ее записи?

– Ее записи – наш путеводитель, Белка. Они приехали в Парк из маленького городка Маунт-хилл, и рядом с этим городком находится место, где родился Беспощадный. Ты на всякий случай запоминай, мало ли что со мной может произойти. Это место называется Лаба.

– Странное название…

– Странное место. Оно располагалось на территории большой военной базы, и никто не должен был знать, что оно там находится, даже семьи тех, кто там работал.

– Откуда же она знала?

– Слышала разговор матери и отца. Отец переживал, потому, что все люди на планете договорились не делать ничего, похожего на Беспощадного, но делали все равно. И в Лабе занимались именно этим.

Белка достала из рюкзака пакет с сушеными травами и бросила их в варево, потом туда же полетела горсть крупы и бульон превратился в густую ароматную похлебку.

– Помешивай, – приказала Белка, и Тим послушно начал работать ложкой.

– И далеко нам до этой Лабы? – спросила она спустя минуту.

Он кивнул.

– Сто миль с небольшим к югу от Тауна.

– Сто миль!

Белка присвистнула.

– И для этого надо пройти Сити, перейти мост, а потом еще и выбраться из Тауна. Сто миль по землям, которые мы не знаем. Это не просто далеко, Книжник, это очень далеко.

– Я знаю, – сказал Тим. – Но единственный Маунт-хилл, о котором может идти речь в дневниковых записях, находится там, Белка.

– Ну, значит, надо к нему дойти, – резюмировала она, глядя на то, как варево становится все более и более густым. – Да, кстати… Ты обещал научить меня читать?

Некоторое время Книжник молчал, глядя Белке в глаза. Взгляда она не отводила. В свете костерка ее волосы казались темными, а тени возле скул и в уголках рта – глубокими, словно порезы.

– Хорошо, – наконец-то согласился Книжник.

Видно было, что согласие далось ему нелегко.

– Отлично. После ужина и займемся.

* * *

Не все в племени, живущем в Сити, понимали, насколько им повезло. Сити располагался настолько удачно, что только полный дурак мог не пользоваться открывающимися возможностями. С запада к городу подходили Пустоши, населенные фармерами. Те производили овощи, фрукты, молоко и мясо – гораздо больше, чем могли съесть или запасти. Им нужны были ништяки и оружие, а это все было в Сити.

На левом берегу реки располагался Таун, в котором хозяйничало другое племя, которому тоже были нужны продукты за ништяки. Но между ними и фармерами стояло племя Сити и единственный уцелевший мост. Поэтому племя Сити получало ништяки из Тауна по разумным ценам, а те получали продукты фармеров, правда, по ценам в несколько раз больше.

Поэтому племя Сити было богатым, лучше всех вооруженным и крайне болезненно относилось к любым попыткам чужаков пробраться на их территорию. Поэтому, когда жрице Сити – Айше – доложили, что смотрецы видели на севере стаи потревоженных птиц, она не стала колебаться и вызвала к себе командира охранной сотни, несмотря на поздний час.

Додо явно робел рядом с ней.

Он был на две головы выше Айши и втрое тяжелее и, вполне возможно, мог убить ее одним ударом лапы, похожей на медвежью, хотя и был на два года моложе, но при виде жрицы краснел, смущался и терял командный голос.

Айша знала, что имеет над ним власть не только потому, что вся полнота ее принадлежит жрице и ее помощникам по Закону Сити, а еще потому, что очень ему нравится. Додо был хорош – от него пахло грубой силой, что всегда заводило жрицу, но Додо был для нее табу. Она хорошо знала этот тип челов: заполучив ее хотя бы раз, он начал бы считать Айшу своим приобретением, не стал бы подчиняться приказам, так что для утех у нее были другие челы и герлы, а Додо…

Додо же должен был безнадежно и сильно ее хотеть, что он и делал.

– Додо, милый, – проворковала Айша, глядя на спину командира, согнутую в ритуальном поклоне. – Похоже, что у нас на севере появились гости…

Додо медленно выпрямился. Его плечи могли бы загородить ей солнце, если бы оно уже не село в Пустоши.

– Живи вечно, Айша! Ты хочешь, чтобы мы вышли сейчас? – спросил он неожиданно высоким, юношеским голосом.

– Утром, Додо, – ответила Айша. – Выйдете на рассвете. Смотрец покажет тебе сектор, где летали птицы.

– Их много?

– Не знаю. Ты мне расскажешь!

– Хорошо, Айша. Ты хочешь их живыми?

Жрица улыбнулась.

– Необязательно.

Додо улыбнулся в ответ. Улыбка делала его лицо совершенно детским.

– Я постараюсь тебя порадовать.

– Спасибо, Додо. Беспощадный так давно не пил свежей крови…

– Я понял, жрица.

– Иди, отдохни.

– Живи вечно, Айша.

– И ты живи вечно, Додо.

Он снова поклонился и пошел к дверям, но те распахнулись и ему навстречу шагнул встревоженный смотрец. Айша знала его по имени – Глазастый – так как он был одним из лучших смотрецов в племени, действительно глазастым, тут с прозвищем не ошиблись.

– Айша! Воин Додо! – произнес он. – Прости меня, жрица, за плохие вести, но только что на западе сработали сигнальные ракеты.

– Это могут быть звери? – спросил Додо.

Он насторожился, подобрался и теперь еще больше напоминал Айше кугуара – такой же сильный, быстрый и опасный!

Звери жили на заросших улицах Сити как в лесу, и с каждым годом их становилось все больше и больше, но сигнальные ракеты на границах были установлены на совершенно другого зверя.

– Нет, – покачал головой смотрец.

Додо кивнул, и повернулся к Айше.

– Не волнуйся, жрица. Утром я все сделаю.

Она взмахнула рукой, отпуская их, и подошла к окну.

За стеклом простирался Сити. Ее Сити. Ночь уже окутала его улицы, и соседние дома казались темными замшелыми глыбами. Но Айша знала, что за стенами мерцают очаги, женщины готовят ужин своим челам, укладывают спать детей. На крышах самых высоких домов сидят смотрецы и стерегут границы, а внизу бесшумно скользят по улицам тройки и пятерки стражей, охраняющие ночной покой от незваных гостей-мародеров. Сити жил своей жизнью, а Айша всего лишь помогала ему свободно дышать.

Она сняла туфли и стала еще меньше ростом.