План по захвату профессора - Варвара Федченко

Девушка была очень открытой, все ее эмоции и физические ощущения читались, как открытая книга. Больше прочего профессора удивило, как легко он ее читал: будто они были знакомы сотни лет и занимались сексом в тысячный раз.

Когда ты в «большом спорте» не то, что не первый год, а даже не первое десятилетие, тебя перестает удивлять растяжка и глубина горла. Все эти гимнастические и метрические характеристики отходят на второй план. Мариам и не демонстрировала ни того, ни другого. Она просто была абсолютно искренней в своем желании быть с ним. Андрей чувствовал ее взгляд на себе, и то с каким благоговением она касалась его. А ощущать себя самым желанным мужчиной в мире чертовски приятно.

Маша призывно толкнулась бедрами, прося ускорить темп, и краснела от слов, которые ей говорил на ухо мужчина. Сейчас он был именно мужчиной. Не ученым и не глыбой. Но со стволом. Первоклассным стволом, сказала бы Маша, если бы кто-то спросил. Ей хватило нескольких минут, чтобы понять, что оргазм партнерши для Андрея важнее чести и Родины. Последние фрикции были такими яркими, что девушка вцепилась до побелевших костяшек в край стола. Их стоны оказались заглушены поцелуем, но то, что это случилось одновременно, Маша готова была поклясться. Ювелирная работа, Андрей Евгеньевич!

В коридоре раздались торопливые шаги. Кто-то дернул дверную ручку.

— Да где его носит?! — воскликнул Стас по ту сторону двери и поскакал дальше по коридору.

Повторимся: ювелирная работа, Андрей Евгеньевич! Волк сыт, овца тоже, прочие хищники на свободном выгуле рвутся в хлев, но тут пока занято.

— Черт, — Андрей с тоской обернулся на дверь. — Еще хочу.

— Две минуты хватит? — иронично подняла бровь девушка.

— Мне то может и хватит… А тебе — нет.

Мужчина скорчил страдальческое выражение лица, глядя на разведенные бедра девушки. Желание войти в нее еще раз было настолько велико, что он буквально удержал себя, засунув их в карманы только что натянутых брюк.

— Поехали ко мне? — с надеждой в голосе спросил Нагорный.

— Я сегодня занята, — одеваясь, ответила Маша.

Конечно, отмечание премьеры — не самое важное событие в ее жизни, и она отказывала Андрею не из-за этого. Мария просто запуталась и не знала, как теперь выпутаться. Ее несло все сильнее, и сейчас, сидя голой попой на зеленом сукне режиссерского стола, она поняла, что влипла по самое не хочу. Точнее хочу и очень сильно. Не сегодня-завтра профессор поймает ее в университете и узнает о подлости. Ей никак нельзя было ехать к Андрею на ночь! Конечно, хочется верить в сказки, но всем нам известно, что происходит после полуночи…. Он ее на раз раскусит и узнает, что принцесса на самом деле тыква. И это лучший вариант того, что он может про нее подумать. А то в сказке еще крыса имеется…

— Хорошо, допустим, сегодня ты занята. А завтра? — гнул свою линию Андрей.

— А завтра посмотрим, — Маша натянула джинсы и слезла со стола.

— Мариам, это все очень пикантно и возбуждающе. Тайные встречи, игры в кошки-мышки, спонтанный секс… Но сейчас нужно шагнуть дальше. Мне этого мало.

— Я правда занята сейчас, — опустила голову Маша. — Давай шагать дальше в следующий раз.

— Все! Мне это надоело, — устало потер переносицу мужчина. — Я буду завтра ждать тебя у этого театра в восемь вечера. Придешь — отлично. Нет — значит, не судьба.

Нагорный наспех застегнул рубашку, забрал с вешалки пальто, кинул ключи на стол и вышел. Маша ненадолго осталась одна: через пять минут в кабинет ворвался Стас, который безрезультатно искал ключи по всему театру.

— О, Машка! — режиссер сел на свое законное место. — О, ключи! Я товарища одного потерял. Не видела тут неприкаянного профессора? Такого высокого и красивого.

— Нет, не видела, — вздохнула девушка, проведя ладонью по зеленому сукну.

Маша перевела взгляд на кирпичную стену соседнего дома. Нет, ехать к профессору было никак нельзя. С его территории уже не сбежишь: придется общаться. И либо снова врать, либо признаваться, кто она есть и что задумала. А Маша пока не могла ответить на эти вопросы. Рядом с этим мужчиной ее слишком часто и абсолютно бесконтрольно несло. Она и до этого видела и принимала в себе смелость и некоторое пренебрежение к общепринятым нормам поведения.

Но сейчас удивлялась самой себе. Иногда проскакивала мысль «А не перегнула ли я палку?».

У Марии было столько энергии и сил, что их надо было как-то потратить.

Она помогала накрывать на стол и пыталась не выдавать своего возбуждения. Потому как возбуждаться от вида антикварный мебели как минимум странно. Но максимально приятно.

Андрей уехал из театра злым и неудовлетворенным. Во всех смыслах этого слова. По приезду домой, в дополнении к прочему, на него напало чувство тревоги. Он долго гулял с собакой в соседнем парке, потом поскитался по квартире, позвонил Алеше, перечитал свой доклад на грядущую научную конференцию. Но ощущение беспокойства не проходило.

Утром он проснулся в еще более дурном расположении духа. Девушка снилась ему всю ночь. Причем сны были такого содержания, что он не мог перевернуться на живот.

Почему все должно быть так сложно? Почему она постоянно от него бегает? Все указывало на то, что девушка категорически не желает иметь с ним ничего общего, кроме редких интимных встреч. Зачем ей это? Она умна, молода, красива, и, уверен, имеет успех у своих ровесников. Зачем ей немолодеющий Андрей Евгеньевич? Он еще, конечно, ого-го (по крайней мере, один раз ого точно), но вокруг есть много ого-ого-го. Он нахмурился, рассматривая в зеркале свои седые виски и линии морщин, прорезавших высокий лоб. Андрей себя не узнавал. Такое безрассудное поведение было ему не свойственно.

Однако вечером следующего дня он все же поехал к театру с надеждой, что девушка придет. Пора завязывать с этими играми: хватать ее и пытать самыми изощренными методами. После вчерашнего облома он всю ночь придумывал, как и в каких позах проводить пытки. Конечно, у него были опасения, что она не придет. А он опять не попытался узнать ее номер телефона или другие личные данные. Сумку у нее что ли украсть? Найти там что-нибудь идентифицирующее личность: паспорт, студенческий билет, водительские права, разрешение на ношение оружия, справку об условно-досрочном освобождении, свидетельство о рождении… Пожалуй, последнее он хотел увидеть меньше всего. Секс с человеком без паспорта — деяние уголовно наказуемое. Ко всему остальному он был морально готов. Кроме ее неявки. Неявка… Вот черт! Это уже похоже на профдеформацию. Может еще журнал взять и отметить всех отсутствующих на свидании?

Профессор рассмеялся сам над собой и замер: он давно не был настолько взбудоражен предстоящей встречей с женщиной. Нет, конечно, ожидание и возможно даже томление присутствовали. Но до нервного смеха точно не доходило. А значит, Мариам его сильно зацепила.

По дороге Нагорный заехал в цветочный и купил букет каких-то экзотическим цветов с абсолютно непроизносимым названием: идти к такой девушке, да еще с таким именем, с банальными розами ему показалось нелогичным. Он остановился прямо напротив центрального входа в театр. В окнах второго этажа горел свет, но на первом было темно. Входная группа не освещалась, и колонны утонули во мраке. Зимой в девятом часу вечера темно, как ночью. Особенно ввиду отсутствия снега. Сегодня не было спектакля, и парковка была пуста, за исключением нескольких машин работников театра.