Легенда о Великой волне - Дарио Тонани

двумя дырочками разных размеров. На левой щеке – длинная царапина с рваными краями.

Он плачет – уже хороший знак. Остальные не издавали никаких звуков.

АзурМиз откинул одеяло и закрыл глаза. Мальчишка был совсем худой, ручки как палочки, одна нога покрыта металлом. Кожа серого цвета, словно чешуя рыбы, неделю провалявшейся на солнце.

Открыв глаза, механокардионик наклонился и хотел послушать сердце.

Но вдруг поднял голову. Металл сказал ему, что рядом кто-то стоит и пристально на него смотрит.

Увидев подошедшего, мальчик на койке сел.

– Это ты?

АзурМиз поднял подбородок и доверился более надежным чувствам – обонянию и слуху. Где же он слышал этот голос…

– Ясир!

– Да, это я, видишь?! – Мальчик говорил на ломаной смеси человеческого языка и металлояза.

– Что ты здесь делаешь?

– Долго объяснять. Я попал на борт одного корабля. Там сидел взаперти. Они сдали меня портовой охране, а те продали ворам детей.

– Потом расскажешь, нужно поскорее убираться отсюда, – заявил АзурМиз, забыв про малыша с металлическим лицом.

– Как здорово, что ты тут оказался! – Ясир вложил в руку механокардионика цепь, которой были скованы его запястья, и перешел на металлояз. – Сможешь меня освободить?

АзурМиз с усилием начал разгибать звенья цепи, пока наконец не разорвал оба кольца, впивавшиеся в кожу мальчика.

– Спасибо! Но мы должны взять с собой Рамео.

– Это еще кто?

– Он! – Ясир показал на малыша. – Мой друг с жестяным лицом.

– Да он, наверное, и на ногах-то едва держится! – запротестовал АзурМиз, недовольно поджав губы.

– Если отведешь моего друга в безопасное место, я расскажу тебе кое-что интересное.

Дождь.

Россыпь водяных иголок. Капли совсем маленькие и тонкие, словно волоски. Падая на металл, они устраивали неугомонную суетливую болтовню.

Найла пристально вглядывалась в небо, словно изучала мореходную карту, собираясь прочертить курс. Пока ничего не предвещало чудовищной бури, о которой все говорили. Так, своеобразная прелюдия. Азур знает в этом толк.

Песок был серым, как пережеванный и наполовину переваренный кусок пирога.

Найла первой взобралась по лестнице на борт, следом за ней – промокшие до нитки Сарган и Азур. На накренившейся палубе было так скользко, что приходилось крепко держаться за поручни. Все трое спустились на нижнюю палубу, окутанную сизым светом, который сочился через маленькие иллюминаторы правого борта. Тут пока еще было сухо, но скоро дождь и сюда найдет дорогу.

Найла остановилась посреди коридора.

Какое-то странное ощущение. Положила руку на переборку. Что испытывает металл? Спокойствие? Расслабленность? Удовлетворение? Или просто шум дождя так отдается в тишине? Она пошла дальше.

– Чувствуешь? – спросил Азур на металлоязе.

– Что я должна чувствовать?

– Сиракк… снятся сны.

Девушка снова замерла. Звук такой, словно где-то в глубине стучат в барабан – это бьется сердце корабля. «В унисон с сердцем ребенка», – снова подумала Найла.

Она приложила ухо к металлу и поняла, что не ошиблась: два барабана звучали как один. Найла отошла от переборки и прижала указательный палец к губам.

– Ш-ш-ш, тише, – произнесла она. На борту, кроме них, никого не было, и девушке не хотелось нарушать сон малышки.

– Жеребец ее удовлетворил, – снова вмешался Азур. – Хотите посмотреть, что ей снится?

– А это можно увидеть? – удивилась Найла.

Азур неопределенно взмахнул руками.

– Можно? – уточнила она.

– Конечно, можно. Но это непросто.

«И где же находятся эти сны?» – недоумевала Найла, но спрашивать вслух не стала. Почему она не слышала о таких чудесах раньше? Разве капитан не должен о них знать?

– Рядом с сердцем корабля есть укромный уголок. Незаметный случайному взгляду. Как раз там и видно сны. Это особенное место и очень чувствительное. После секса оно переполняется счастьем и цветами…

Объяснение Азура не помогло Найле и Саргану понять, как можно увидеть сон глазами, а только еще больше разожгло любопытство. Несмотря на выключенные котлы и двигатели, металл был теплым.

В кардиокомнате оказалось невыносимо жарко. Пол был покрыт толстым слоем пара как белоснежной ватой. Найла, стоя на одной ноге, начала развязывать шнурки на ботинке. Пар доходил почти до колен.

Ей вспомнилось, как совсем еще юной девушкой она танцевала в кардиокомнате Бастиана. Чтобы замедлить отчаянный бег корабля. Но сейчас все иначе. Корабль не сердится и не дрожит от страха – он спит после секса.

Горячий пол обжигал босые ноги. Найла посмотрела по сторонам.

Сарган бросил на нее недовольный взгляд – не мог решить, снимать ему сапоги или нет. Пора бы старому моряку привыкнуть к неожиданным поступкам своего капитана. Перед ним всегда стоял трудный выбор – потакать причудам Найлы или крепко держать руки на штурвале здравого смысла.

– Ну? – сказала она, повернувшись вокруг себя. – Куда смотреть?

Азур показал на сплетение труб. За ним виднелось маленькое углубление. Втроем точно не поместиться.

Девушка пригляделась. Похоже, пар выходит именно оттуда, разливаясь по полу как молоко.

Найла подала свои ботинки Саргану и сделала два шага в сторону ниши. Она пойдет первой, а другие – как хотят.

Пять шагов, сплетение труб осталось позади…

Поток ослепительного света. Найла зажмурилась. По щекам лупили песок и ржавчина. Она инстинктивно поискала, за что бы ухватиться. Девушка стояла на полуюте и вынуждена была наклониться вперед, навстречу ветру, чтобы ее попросту не сдуло.

В рот попала прядь волос. Убрать ее Найла не смогла.

И засмеялась.

Свободная как птица, Сиракк неслась по дюнам.

Приходилось приседать перед каждым прыжком корабля. Вот нос задрался, на долю секунды замер в воздухе, а потом рухнул на землю, подняв два фонтана песка.

Вдруг палуба стала уходить из-под ног. Сердце бешено забилось. В горле пересохло. Перед глазами пронеслось небо, потом дюны. У Найлы закружилась голова – непривычное ощущение, не похожее на то, как это обычно бывает. Крепко вцепившись в трубы, она едва успела согнуть колени – иначе бы оказалась вверх тормашками.

Найла истерически рассмеялась и протрубила сбор каждому мускулу собственного тела, чтобы подготовиться к следующей волне.

В рот попадали крупицы железа, волосы скользили по лицу.

Ветер из ржавчины!

Нос корабля поднялся в небо под немыслимым углом.

Что это за запах? Совершенно незнакомый! Найла закричала. Какая-то сила тащила ее за ноги. Она не могла сопротивляться и ничего не видела. Глаза застилал…

Пощечина. Ее кто-то зовет.

Девушка подняла голову и увидела белоснежную вату.

По потолку вились трубы, кровь стучала в висках.

– Найла! Всё в порядке?

Она зажмурилась, потом открыла глаза и посмотрела на наклонившегося к ней человека.

– Да. Вроде да. Что со мной было?

– Ты громко закричала, мы услышали удары… ты упала.

Девушка медленно приподнялась на локтях.

– Нам пришлось вытащить тебя оттуда. Ты увидела сон?

Уставившись на Саргана, Найла изо всех сил пыталась вспомнить. Хоть что-нибудь. Но сон исчез, от него остался лишь осколок.

– Не знаю, – покачала головой девушка. – Но там было весело. Мы смеялись. А потом появилась высоченная стена, которая надвигалась очень быстро.

– Великая волна?

Найла прикрыла глаза, пытаясь удержать в памяти остатки волшебного сна.

– Ты сможешь встать?

– Подожди. Мне пока нельзя отсюда уходить. Если я уйду сейчас, то не вспомню сон. Я должна сказать вам кое-что. И не