Фридрих II Гогенштауфен - Эрнст В. Вис

Фридрих писал папе: «Мы стараемся, вдохновляемые небесами, вернуть к вере не только сарацинов Лючеры, но и всю общность народов…»

В высказывании Фридриха можно увидеть риторический фейерверк или, вероятно, чистую иронию, поскольку христианизация сарацин и евреев противоречила бы государственным выгоде и доктрине. В случае с евреями он потерял бы палатных работников и отягчающие их налоги — подушный налог, налог на рождение, на свадьбу и другие выплаты. Пока Фридрих использовал евреев во благо государству, он чувствовал себя по-особому связанным с ними в духовной и научной сфере.

Так же как и Карл Великий, Фридрих II имел при дворе маленькую «республику ученых», где собирались люди всех народов и религий «под сводом свободного человеческого духа».

Мы встречаем здесь еврейских ученых: Иуду бен Соломона Коена, Якоба бен Аббамари, Моисея бен Соломона. Император почитал их как больших ученых, комментаторов и переводчиков. С трудами великого еврейского философа Маймунида (ум. в 1204 г.) Фридрих познакомился благодаря Моисею бен Соломону из Салерно.

«Во враждебности к евреям Фридрих имел много братьев по духу среди современников, но в отношении свободного от предрассудков уважения к еврейским ученым — ни одного».

Фридрих не испытывал любви к евреям, но восхищался рационализмом их духа. При этом Фридрих не относился к терпимым князьям, каким его часто считают. Один из его самых крупных современных почитателей, Эрнст Канторович, пишет: «По своим личным качествам и по отношению к культам государства, на которое в равной степени покушались бунтовщики и еретики, Фридрих в действительности являлся самым нетерпимым императором, какие вообще рождались в Западной Европе».

Исследователи жизни Фридриха II всегда удивляются, как кажущийся таким просвещенным, терпимым и равнодушным к религии император издал настолько радикальные, даже варварские законы против еретиков.

Разумеется, он сделал это не из желания заслужить благосклонность папы или церкви.

Вопрос легко выясняется, если мы примем в расчет фанатичное стремление Фридриха к порядку, свойственные ему соображения полезности, требование обязательного выполнения изданных им законов и усиливающееся с годами мнение о божественности императорского положения. Целью его устремлений стало теперь не высокое положение первого германского императора Карла Великого или Веттинов и Франконской династии, а божественность римских цезарей.

Соотнесем эти размышления с законом о еретиках.

Первое: еретик нарушает порядок.

Второе: нарушение порядка не соответствует государственным целям, так как уменьшает государственную выгоду.

Третье: еретик оскорбляет не только Бога, но и обожествленное величие императора.

Поэтому Фридрих называет ломбардских бунтовщиков еретиками. Таким образом, законы против еретиков во всей своей жестокости изданы не только для второстепенной задачи по защите церкви и веры, но и способствуют осуществлению главной цели — построению абсолютного вездесущего тиранического государства.

Упрек папы Григория IX не является безосновательным, когда он пишет Фридриху: «В королевстве никто не решается без Твоего приказа поднять руку или ногу». Правда, мы можем услышать также и слова похвалы из уст Якоба Буркхардта, называвшего Фридриха «первым современным человеком на троне», но далее в тексте, обычно нецитируемом, стоит следующее: «Распоряжения Фридриха (особенно после 1231 года) ведут к полному уничтожению (sic!) института ленного государства, к превращению народа в безвольную, невооруженную людскую массу с максимальной способностью платить налоги. Он централизовал всю судебную власть и правление неслыханным доселе в Западной Европе образом; никакой пост больше не мог быть занят народным избранником под угрозой наказания разорения данной местности и деградации горожан до положения зависимых крестьян… Здесь больше нет народа, есть лишь контролируемые толпы подданных, которые, к примеру, не могли заключать браки с иностранцами и учиться за границей».

Для человека, производящего подобные общественные сдвиги и рассматривающего самого себя как цель государства, все, кто бунтует против насаждаемого в государстве порядка и его собственного божественного величества, являются еретиками. И в самом деле, еретики и бунтовщики часто были связаны друг с другом. Во многих городах Ломбардии, особенно в Милане, свободолюбивое городское население перемежалось с сектой патаренов, ранее созданной папством для борьбы с Фридрихом Барбароссой народной партией, среди которой скрывались с 1179 года и италийские катары.

Послушаем самого императора: «Забота о данной Нам небом королевской власти и высокое положение дарованной Нам Богом императорской власти вынуждает Нас обнажить светский меч, имеющийся у Нас наряду с духовным саном, против врагов веры и для истребления еретической подлости, для преследования змеиного потомства неверных, оскорбляющих Бога и церковь, как осквернителей материнского тела, преследовать их справедливым судом и не позволить злодеям жить…

…Поскольку разгорелся гнев Нашего величества против оскорбителей Нашего имени и поскольку Мы приговариваем виновных в оскорблении величества и их детей к лишению наследства, то будет еще справедливее и правильнее поступить так же против хулителей имени Божьего и оскорбителей веры Божьей, если Мы на основании Нашего императорского всемогущества лишим наследников и потомков укрывателей, пособников и защитников еретиков до второго поколения всего мирского имущества, общественных постов и почестей, дабы пребывали они в непреходящей печали из-за преступлений родителей».

Здесь наблюдается полное смешение понятий оскорбления величества и ереси. Император подвергает судебной ответственности всех членов семьи за преступление, совершенное одним человеком, и призывает сыновей доносить на своих отцов:

«…Так как Бог есть Бог-ревнитель и воздает отмщение за грехи отцов, Мы не должны исключить из пределов Нашего милосердия следующее обстоятельство: если сыновья, не следуя отцовской ереси, откроют скрытое неверие отцов, коим образом их вина может быть наказана, то вышеназванное лишение по причине их невиновности не должно последовать».

В другом эдикте, направленном против еретиков, сказано: «Итак, Мы приказываем Нашим законом, чтобы проклятые патарены испытывали страдания от той смерти, к которой они стремятся; чтобы они живьем у всех на виду были сожжены, подвергнуты наказанию пламенем, и Нам не должно препятствовать, что Мы при этом исполняем их собственное желание».

К неумолимой жестокости император добавляет издевательство и насмешку над несчастными, которые должны сгореть в пламени.

В Италии, а также в Германии пылали костры с еретиками. Из Австрии герцога Леопольда VI (1198—1230 гг.) до нас дошла весть:

Правитель Австрии действовал исходя из поведения императора, сообщавшего своему капитану: «Мы решили подсудимых, пойманных за преступление оскорбления Нашего величества, после многих и различных пыток подвергать смертному приговору, дабы через наказание одного многим другим внушался страх; ибо жестокость при наказании преступлений такого рода есть знак милосердия».