Плотский грех - Колин Маккалоу

– Чем занимается помощник доктора Уэйнфлит? – с улыбкой спросила она.

На его лице не отразилось никаких эмоций. Более того, подумала Делия, словно бы нескольким шестеренкам пришлось зацепиться друг за друга, прежде чем ответ был готов.

– Первое и самое главное – кофе, – ответил он, отнюдь не в шутливой манере. – У меня хорошая память, которую она находит большим подспорьем. Доктор говорит, что моя память и ее память хорошо сочетаются и что их объединенная мощь на самом деле больше, чем простая сумма их обоих.

– Не это ли называется гештальтом?

– Да. Вы психиатр? – Он задал вопрос, не выказывая подлинного любопытства, скорее просто для того, чтобы поддержать вращение шестеренок.

– Боже мой, нет! Я из полиции.

Уолтер кивнул, резко развернулся и удалился, слишком быстро, чтобы Делия могла продолжить свое наблюдение.

Через две минуты вошла Джесс, за ней следовал помощник, с предназначавшимся ей кофе в кружке из прекрасного фарфора. Наклонившись, она чмокнула Делию в щеку и одарила Уолтера сияющей улыбкой.

– Спасибо, Уолтер. – Она снова перевела взгляд на Делию. – У тебя с собой ключи от машины, или ты отдала их у ворот?

– Они у меня.

– Дай их Уолтеру, он пригонит твою машину сюда, чтобы избавить от прогулки по этому ужасному солнцу. У тебя твой «Мустанг» или полицейская машина без опознавательных знаков?

– Синий «Форд», парковочное место девять, – ответила она, вручая Уолтеру ключи, и как только он вышел за дверь, добавила: – Какой интересный человек! Я бы очень хотела посмотреть, как наш новый полицейский художник изобразил бы его в красках! Хэнк без ума от роботов.

Все бессознательные мелкие движения Джесс прекратились, словно пораженные какой-то психической молнией; черные оленьи глаза приняли испуганное, даже огорошенное выражение.

– Роботов?

– Нет, это слишком недоброе слово для мистера Дженкинса. Прошу прощения, что я так его обесценила, и кроме того, он оказывает мне такую любезность.

– Почему ты употребила слово «робот»? – настаивала Джесс.

– Отсутствие в нем теплоты? Или лучше сказать эмоций? Он шагал босиком по плавящемуся асфальту, Джесс, и, похоже, не чувствовал боли. Пожалуй, живее всего он напомнил мне идеального солдата – такого, знаешь, беспредельно храброго, потому что полностью лишенного страха, нечувствительного к мелким, незначительным вещам, которые так выбивают из колеи обычных людей. Если бы ты могла его клонировать – разве не над этим бьются генетики? – армия США была бы на седьмом небе.

– В твоих устах он выглядит чудовищем Франкенштейна.

Делия напряглась.

– А что, он таков?

– Нет, но он заключенный. – Джесс прикусила губу. – Видишь, я только что выдала тебе информацию, которую ты не в состоянии измерить или оценить. Случай Уолтера совершенно секретен.

– За свой секрет ты можешь быть спокойна, но объясни.

– Уолтер был настоящим маньяком, страдал манией убийства, но в течение четырех лет я подобрала ключ к его синдрому и излечила больного. Ему все еще есть куда совершенствоваться, но Уолтер, которого ты видишь, находится за миллион миль от прежнего Уолтера. На мою ответственность и с согласия надзирателя Ханраана, Уолтер имеет право свободно перемещаться по Психушке и ее территории – хотя, конечно, он не может выходить за пределы стен даже на миллисекунду. Все знают его и болеют за него, и моя команда в восторге от таких результатов. Беда в том, что стоимость лечения подобного человека почти недопустимо высока, поэтому, прежде чем я смогу продвинуться сколько-нибудь дальше в своих планах в отношении Уолтера, я должна разработать приемы более эффективные и экономичные. Тут правит Тодо с его заботой о деньгах налогоплательщиков, и справедливо. Но я берегу Уолтера как зеницу ока. В каком-то смысле он и есть моя жизнь. Вот почему твое впечатление о нем так важно. Ты ведь не приняла его за заключенного, правда?

– Нет, не приняла. Но я заметила, что с ним что-то не так, – сказала Делия, чувствуя себя неспособной адекватно объяснить, что она имеет в виду. – Он напомнил мне игральный автомат. Задав ему вопрос, я словно потянула за рычаг, и мне показалось, что, прежде чем он ответит, значки долларов, или вишни, или головы клоунов должны с лязганьем выстроиться в ряд. Спешу прибавить, ответит он всегда правильно.

– Уолтер делает успехи – и тут я не выдаю желаемое за действительное! – продолжила Джесс. – Я не могу объяснять тебе с помощью технических терминов, но в общем и целом я занимаюсь тем, что побуждаю его отказываться от тех проводящих путей, по которым раньше двигались его мыслительные процессы, и открывать новые мостики, которых он никогда раньше не касался. Наш мозг перегружен альтернативными маршрутами, которые, похоже, находятся там просто на всякий случай. Так что Уолтер создает себе новую дорожную карту, по которой должны путешествовать его мысли, а я ее проектирую. Его старые пути заводили его в ужасающие тупики, но у его новых будут благодатные и логичные завершения.

Мысли Делии пришли в смятение, причем до такой степени, что она вдруг поняла: пора уходить. Если бы детектив осталась, то могла бы излишне глубоко втянуться в существующую, как она поняла, полемику вокруг глубоко нездоровой головы Уолтера Дженкинса.

– Мне кажется, я слышу свой пейджер, – сымпровизировала она и, подняв с пола свою сумку, начала в ней рыться. Наткнувшись на пейджер, она заставила его зажужжать, затем встревоженно уставилась на него. – Ах, черт! Не успела приехать, как меня требуют назад.

– По крайней мере, твоя машина будет ближе. Уолтер вернется с ключами через секунду, – сказала Джесс, обрадованная, что ее освобождают. Ари Мелос предупреждал, вспомнилось ей, что она слишком приближается к Уолтеру, и потому не может видеть его в перспективе. Ей следовало бы самой заметить эти изъяны в Уолтере, но она не заметила. Следовательно, Джесс все больше привыкает к Уолтеру. Только как отучить себя от этой привычки? Он не был еще готов прожить без нее, они ведь видятся каждый день; когда в шестьдесят восьмом году Джесс уехала в отпуск, Уолтер был возвращен обратно в Психушку, и это навредило ему, так что ей пришлось в этом году отложить свой очередной отпуск и перенести его на весну следующего года.

Когда Делия вышла из дверей ХИ, то нашла свою машину припаркованной рядом и увидела подъезжающего на своем автомобиле доктора Ари Мелоса.

– Я пропустил ваш визит, сержант? – спросил он, вылезая из машины и даже не трудясь ее запереть.

– Мой пейджер зазвонил, увы. Субботний вечер был чудесный, верно?

– Бесспорно, да.

– Я только что встретила интересного члена вашей команды.

– В самом деле? Кого же?

– Уолтера Дженкинса.

– Поразительный случай, – спокойно сказал Мелос.

– Следует ли ему бродить без присмотра?