Во тьме Эдема - Крис Бекетт

Секретарь-Ша протянула Каролине куски коры с переписанными на них законами и отошла сквозь группу Лондонцев на самый край поляны, чтобы, когда Каролина станет обходить Круг изнутри, шагать за ней, но по большому кругу, и указывать на вырезанные на деревьях надписи, которые Глава Семьи будет зачитывать вслух.

— Нельзя убивать никого, кроме животных, которых собираетесь съесть, и опасных животных, — читала Каролина. — Нельзя причинять вред Семье.

Глава Семьи остановилась и оглядела нас.

— Это значит, нельзя пытаться расколоть Семью, — пояснила она и продолжала. — Нельзя спать с детьми и с теми, кто этого не хочет.

Взрослые мужчины не должны спать с юными девушками.

Нельзя красть.

«Нельзя пропускать Гадафщины и Эскренные собрания.

«Нельзя проявлять неуважение к Старшим.

— Это значит, — снова пояснила Каролина, — не только к Старейшинам, но и к вожакам групп, Главе Семьи и всем взрослым.

Она взглянула на Джона и продолжила читать.

— Надо заботиться о клешненогих.

Нельзя загрязнять ручьи и озера.

Надо ждать, когда прилетят с Земли, хранить обычаи землян, чтобы они забрали вас домой.

А ведь Джон по-своему прав, думала я, — что есть, то есть. Конечно, нам всем хотелось вернуться на Землю, но зачем нужно торчать на одном месте, дожидаясь, пока за нами прилетят?

Разве сидеть сиднем — в обычаях землян? Ведь это они построили лодку, чтобы путешествовать меж звезд.

— Я слежу за тобой, Джон, так что держи язык за зубами, — прорычал Дэвид и толкнул меня с такой силой, что я чуть не упал.

Я едва удержался, чтобы не потереть затылок, — Дэвид мне чуть все волосы не вырвал, — но притворился, будто мне ни капельки не больно. И на стоявшего рядом Джерри, который не спускал с меня испуганного взгляда, тоже не обращал внимания. Клянусь сиськами Джелы, я ни за что на свете не признаюсь ни ему, ни Дэвиду, ни кому бы то ни было еще, что Дэвид меня обидел или причинил мне боль. Я выпрямился и, как ни в чем не бывало, стал смотреть на то, что происходило внутри Круга. Раз уж Каролина затеяла эту игру — пожалуйста, я тоже могу делать вид, будто ничего не случилось.

Помощницы подняли Митча, Ступа и Джелу на ноги. Мы перешли к той части Гадафщины, которая называлась «Рассказы про Землю»: трое слепых стариков рассказывали нам обо всяких вещах, которых в глаза не видели и не понимали, а мы должны были стоять и слушать.

Тощий старый Митч вещал о том, как Земля вращается, точно волчок, так что во всякую минуту одна ее половина целиком освещена большой-пребольшой звездой, а другая — погружена во мрак. Седая дряблая Джела поведала, как люди находят в земле металл и делают из него ножи, которые не разбиваются, в отличие от ножей из черного стекла.

— Еще они открыли так называемую Единую Силу, — добавила Джела, — с помощью которой можно летать к звездам.

— Они открыли и другую силу, которая в сто раз лучше, — взволнованно перебил ее крошечный Ступ, вращая слепыми глазами. Его толстые обвислые щеки тряслись. — Силу, которая многие мили бежит по веревкам и дает свет и тепло, и от нее работают машины под названием тили-визоры: они показывают картинки, которые могут двигаться и говорить. А называется эта сила ис… — Ступ запнулся, точь-в-точь как старый одноногий Джеффо тогда у ручья Диксона. — Она называется ис… иск… искричество.

«Ис… иск… искричество…» — передразнил его шепотом Джерри и покосился на меня — смешно ли получилось.

— Не забывайте про Единую Силу, — вклинилась Джела, недовольная, что Ступ ее перебил. Ее слепые глаза выскакивали из орбит. — Благодаря ей мы здесь, и она же поможет нам вернуться на родину. И не только это, — тараторила она, торопясь договорить, пока другие ее не перебили, — еще у них были животные под названием «лошади»: на них можно было ездить. Представьте себе! Ездить на животных!

— И машины, — добавил Митч и зашелся в кашле, так что помощницам пришлось постучать его по спине.

Помощницы достали Модели Земли, и Старейшины, то и дело кашляя и с трудом переводя дыхание, рассказали нам про «дома» (это такие шалаши размером с гору), «дороги» (тропинки, выложенные твердым блестящим металлом), «поезда», «самолеты» и «канализацию».

— Канализация — это вроде как ручей под каждым шалашом, — пояснил Ступ. — Она смывает все дерьмо и ссаки и уносит прочь, в озеро размером с наше Большое, прикрытое каменной крышей.

— А самолеты — это что-то вроде металлических птиц, — добавил Митч.

— Поезда — это длинные узкие шалаши, которые скользят по гладкой металлической тропинке, — проговорила Джела, — так что засыпаешь на одном краю леса, а просыпаешься на другом.

Было заметно, что Старейшины начинают выдыхаться, и вожаки групп принялись им подсказывать.

— Расскажите про боницы, в которых лечат, — прошептала Мэри Звездоцвет.

— И про клонов с большими ногами и красными носами, — пробормотала Сьюзен Синегорка.

— И про деньги, — напомнил Том Бруклин.

— Да! — просияла старуха Джела. — Деньги — это цифры, которые держат в голове.

— На них можно купить все, что хочешь, — добавил Митч.

Купить что-то на цифры, которые кто-то держит в голове? Никто не понимал, что это значит, но Старейшины рассказывали про деньги на каждой Гадафщине, как будто в один прекрасный день кто-нибудь вскочит и закричит: «Ну конечно же, как я раньше не догадался! Наконец-то я понял, в чем тут суть! Теперь я знаю, как оно работает!»

Что толку повторять слова, смысла которых не понимаешь? Все равно что слепые, которые притворяются зрячими.

Правда, говорят, что даже Томми с Анджелой не знали, как действует искричество и как запустить Единую Силу. Не догадывались, где искать металл и как добыть его из камня. Знали только, что для этого камень нужно нагреть на огне.

* * *

Дети проголодались, принялись капризничать и плакать. Новошерстки хихикали, перешептывались и щипались. Даже Старейшины, начавшие рассказ с таким воодушевлением, что даже перебивали друг друга — до того им не терпелось высказаться, — слишком устали, чтобы продолжать. Они вдруг показались такими дряхлыми, бледными и высушенными, как будто вот-вот умрут прямо у нас на глазах внутри своего драгоценного Круга Камней. Помощницы отвели их обратно, усадили, накрыли шкурами и дали попить. После этого Каролина, Старейшины и члены Совета уступили место на поляне Большой Небесной Лодке. Все оживились, захлопали и засмеялись.

Наступило время Пьесы, и на этот раз пришел черед Бруклинцев ее ставить. Несколько членов группы вынесли огромную нелепую деревянную штуковину, которая изображала космический корабль «Непокорный». Что-то вроде лодки, в три раза длиннее обычной и чуть кривоватой. Из нее вверх торчали шесты: на них крепилась шаткая крыша из коры, наподобие тех, какими кроют шалаши, а сбоку были палки, держась за которые, люди несли конструкцию. Внутри пряталась лодка поменьше: она изображала Посадочный Апарат. А в нем спереди и сзади ютились Трое Нарушителей. Они смеялись и махали нам.