Е-18. Летние каникулы - Кнут Фалдбаккен

А здесь, на курорте, попасть в подобную переделку — просто катастрофа. Тут все стоит денежек! Здесь, в Южной Норвегии, среди дикой природы, скал и шхер, среди провозглашенных рекламными проспектами возможностей реализации себя — на все требуются средства. Чем больше пытаешься реализовать себя, тем больше средств на это нужно. Ведь даже на само купание требовались деньги: нужны купальники, пляжные матрасы, а для загара — различные кремы и масла, не говоря уже о питье и чтиве. Вздумаешь порыбачить — выложи целых пятнадцать крон за какую-то там блесну, а ведь надо еще приобрести спиннинг. За прокат лодки, будь любезен, выложи денежки. Большие соблазны подстерегают на пристани: разные виды катеров и моторок, прогулка на водных лыжах — 25 крон. Предлагались всевозможные экскурсии, походы по побережью, осмотр местных достопримечательностей. Хотите узреть все местное великолепие с воздуха — к вашим услугам — местный гидросамолетный клуб — 150 крон за четверть часа полета. Можете осматривать все сами. Но, оказывается, ваш автомобиль так наматывает километры, все ведь далеко, да куда, собственно говоря, и ехать? Любоваться, заплатив большие деньги, на какие-то разбитые суда — всего-навсего груду гнилых щепок? Или восхищаться могильными плитами на старых кладбищах? Или же посещать старые, ветхие дома, забитые всякими портретами, чернильницами, подставками для трубок, футлярами для очков, хрустальными графинами, где, видите ли, провел свою юность тот или иной великий человек? Неужели же они с Алисой начнут посещать подобные места? Невозможно. Бензин высшего сорта стоит четыре кроны за литр, а бак вмешает шестьдесят пять литров, пожалуй, так начнешь жалеть, что не ездишь на «Фольксвагене». А ведь даже самая паршивая еда в каком-нибудь придорожном кафе, провонявшем бульоном, топленым салом и жареной капустой, стоит крон эдак пятьдесят.

У него оставались какие-то жалкие двести крон. Да бензобак заполнен лишь на одну четверть. Уж сегодня магнитолу надо загнать обязательно.

Она отказалась ехать с ним. Время шло, и она считала, что совсем уже скоро сможет купаться безо всякого риска, а пока она проводила целые дни на берегу в компании всевозможных кремов, мазей, и лосьонов для загара. Для нее это прямо-таки воплощало радость жизни. Она пропустила несколько дней, и теперь наверстывала. Она занималась своим загаром с упорством спортсмена, готовящегося к соревнованиям. У нее была даже разработана целая система, в какой позе и сколько лежать, когда делать перерывы, насколько уходить в тень. Она могла лежать и буквально поджариваться с невозмутимостью и упорством йога. Он не представлял, как можно такое выдержать. Но во всяком случае, это были признаки того, что «проклятие» шло на убыль, и у него могли появиться некоторые надежды. Обо всем этом он размышлял, выруливая по спуску в сторону шоссе. Один из парней поднимал шлагбаум. Он заметил, что служащие стали на него как-то кисло посматривать, наверное, все ждут, что он все-таки заглянет в административный барак, чтобы расплатиться. Проехав некоторое расстояние по проселочной дороге, он вдруг заметил женскую фигурку, которая показалась ему знакомой. Он подъехал к ней совсем близко, затормозил, приоткрыл дверцу и предложил сесть. Она обернулась, смерила его взглядом, поблагодарила и села рядом с ним на переднее сидение, на ней были белые джинсы, белая блузка, массивные солнечные очки, на шее — голубой шарфик. Это была она — девушка в белом бикини с пляжа. Женщина его мечты. Ее нога (а ноги у нее были длинные) невольно оказалась рядом с переключателем скорости, и он был вынужден коснуться ее берда, обтянутого джинсами. Все это было просто великолепно. Он почувствовал себя так, словно пробудился после какого-то кошмара. Его так и тянуло поболтать, но он понимал, что пока лучше не торопить события.

«Сохраняй спокойствие, — приказал он себе. — Всякая суета вредит делу».

Поэтому лишь только тогда, когда стрелка спидометра показывала 110, он спросил:

— Вам куда? Куда едем?

— Да-а… Ну…

Ах, вот оно что, она сама не знает, куда ей надо. Это открывало перед ним новые возможности.

— А я просто решил проехаться. Быть может до Арендала…

— Ну что ж, меня это устраивает…

Он взглянул на нее украдкой, но из-за очков не смог рассмотреть выражение ее лица, хотя заметил, что она нервничает, она кусала свой ноготь, несколько раз меняла положение, клала руку на подголовник, потом снова убирала ее оттуда, барабанила по коленке своими красивыми пальчиками, всматривалась в показания приборов. Вздыхала и поглубже усаживалась в сидение, а он все набирал скорость, надеясь, что и ее охватит радость быстрой езды, правда, в случае чего, это могло стоить ему сотенной бумажки, но да ну их к дьяволу, дорожную полицию, все этих местных коротко стриженных парней с портупеями и в пилотках. Сейчас он несся, как на крыльях, в сторону Арендала, а рядом с ним сидело чудное создание с пляжа!

— Ну, а где вся остальная компания?

От этого вопроса он не смог удержаться. Интересно, как это получилось, что она разгуливала по шоссе в одиночестве, не имея никакой цели.

— А-е… Ну-у-у…

— Ну что ж, понятно, иногда в жизни нужно некоторое разнообразие. Так сказать, передышка, правда?

На этот раз она повернулась к нему и заговорила, около рта обозначилось нечто похожее на морщинку. Он обратил внимание на ее зубы: прекрасные, белые. Позади нее за окном мелькали Серландские домики и ярко-красный амбар. Фруктовые деревья. Ягодные кусты. Гравийные дорожки. Лужайки. Сверкающие стекла множества теплиц. Белый штакетник. Легкие белые облака над темной грядой холмов позади. Ветерок играл ее светлыми льняными волосами, они так красиво сочетались с внутренней красной обивкой автомобиля. Белые полоски облаков и белые пряди волос. По обеим сторонам шоссе — шхеры, золотистый песок, ветер шевелил цветы и былинки на обочине. Солнце было высоко, и так палило. Его бросило в жар, настроение повысилось. Она была у него на крючке. Она решила отдалиться от всех этих своих пляжных суперменов, автомобилей и прицепов. Ей тоже осточертела жизнь в кемпинге.

Огромный белый щит, нарушивший, вторгшийся в красоту местного пейзажа, указывал: «Вейкро, Автосервис. Ночлег. 500 м». Надо же, как по заказу. Он остановился.

— Что такое? Мы остановились, — она как будто только очнулась.

— Я подумал, может быть, нам выпить кофе или чего-нибудь еще…

И он одарил ее своей самой лучшей улыбкой, такой невинной, мальчишеской, одновременно дразнящей, делая разворот на автостоянке. Она была настолько новой, что асфальт по краям еще даже не успели разровнять. Частные сады почти вплотную подступали к автостоянке. Он остановил машину в тени огромного ветвистого дерева. Старая вишня. Они здесь повсюду.

— Придумаем что-нибудь вместе, чтобы преодолеть курортный кризис, — закончил он свою фразу, склонившись к ней и положив руку на спинку сидения.

— Что вы, собственно говоря, имеете в виду? — она высоко подняла брови из-за темных очков. И голос ее зазвучал так, как обычно звучал голос его матери, когда та отвечала по телефону или изображала важную даму.