Муж-озеро - Ирина Андрианова

делать, то гарантированно ничего не получится, а если делать хоть что-то, то, возможно, получится хоть что-то. Короче, есть примеры по стране, когда люди объединялись, боролись, и у них получалось… где-то забор береговой подвинули, где-то коттедж незаконный не дали построить…

— Ой, девушка, вы в это верите? Чтобы в нашей стране у кого-то просто так получилось?

— А-ха-ха, наверное, этим «людям» другая какая-то шишка проплатила, чтобы то место занять!

— Танечка, вы такая наивная!

«Нет, я не наивная. Просто я не могу думать об этом спокойно. И завидую вам, что вы можете».

— А вот всякие там гринписы, «зеленые»… Вот и занялись бы…

— Какие гринписы? Они же все проплаченные. Они на Запад работают.

Танюша вспыхнула.

— Почему проплаченные? Разве у вас есть доказательства? И вообще… почему кто-то должен спасать нашу родину за нас? Это наша работа.

— Девушка, вы точно уникальный человек. Таких, как вы, больше не осталось. — Влад самодовольно усмехнулся.

— Так вы верите, что я не проплаченная? Вот я же убираю мусор за другими. А раз я — не проплаченная, и вы — я надеюсь — не проплаченный, то почему же так называемые «зеленые» должны быть проплаченными?

— Танечка, это же совсем другое, — ласково-покровительственно сказала Майя. — Но что касается больших организаций… они точно не могут бесплатно работать. Уж поверьте моему опыту!

«О чем я спорю? Зачем? Мне же совсем не нужно защищать «Гринпис». Плевать на него, в общем-то. Наверное, все дело в том, что вы мне противны, вот и все. Вы так не похожи на меня, но почему-то довольны жизнью. А еще вы не желаете видеть медленной, ползучей катастрофы. Вы и другие, такие же, как вы. И оттого катастрофа становится неизбежной. А вы будете до конца дней лишь жаловаться, и переходить от одного захваченного озера к другому, пока еще не захваченному. От одной, заваленной мусором поляны — к другой, еще не заваленной. И ничего никогда не будете делать. А все потому, что вы избранные. Да! Вы, и все остальное население Земли. Все, кроме меня. Вы избраны Богом, потому что вы умеете замечать хорошее и не замечать плохое. Даже когда вы ругаете захватчиков или отдыхающих-свиней, вы получаете от этого удовольствие. Наверное, вы когда-нибудь доживете до тех времен, когда в стране не останется ни одного свободного берега и ни единого кусочка леса, который не был бы озаборен. И вы будете так же равномерно, как журчащая вода, сетовать и жаловаться, хотя сидеть вам придется уже не в лесу у озера, а на скамеечке в парке, куда вход будет по талончикам. Но вы будете радоваться этим скамеечкам, и гордиться собой, и…»

Разговор давно перешел на другую тему, Эмма опять визгливо покрикивала на детей, а Влад разлил в кружки с чаем белую прозрачную жидкость из своей фляжки, которую он (думая, что незаметно) извлек из внутреннего кармана.

— Владик, осторожно, дети увидят…

— А чё я такого сделал? — хитро ответил он, пряча фляжку.

— Танюх, а тебе налить?… Ой, ты ж у нас и без чая. Дать тебе кружку?

— Ой, нет, нет, не надо! Я вообще-то уже идти должна. Итак засиделась. Вот я вам мешочки, вот у бревна положила…

— Да ладно, ну чё ты, как неродная! Ты нас не объешь. У нас и так с плюшками перебор. Закупили целую коробку, а детям родители своего насовали, вот и не жрут. Так что давай, не стесняйся!

«Зачем я так плохо думаю о них? — с раскаянием рассуждала Танюша. — Они же самые добрые на всем Озере. Что бы я тут без них делала? Тут же одни пьяные жлобы и их наглые самки. Прости, Эммочка. Можете мусорить, сколько хотите — я вечером приду и уберу. И слова плохого про вас не скажу, честное слово».

— Эх, надо правда этих недорослей отрядить тебе помогать… Эй, шпана! Кто пойдет с Татьяной… Тебя как по отчеству? …кто пойдет с Татьяной Борисовной убирать мусор?

Танюша чуть не поперхнулась чаем и сразу густо покраснела.

— Эмма, не надо, правда…

— Чего не надо-то? …Короче! Татьяна Борисовна — волонтер, живет тут на озере с апреля по октябрь, безвозмездно следит за чистотой… Чего смешного, Михаил? За тобой, между прочим, убирает! Чего? Знаю я, как вы не мусорите. Глаза разуйте и вокруг посмотрите. Короче, по-одходим, берем по мешочку. Пока все равно обеда ждем, так хоть пользу принесете. Идете за Татьяной Борисовной… Она… — Эмма вопросительно посмотрела на Танюшу, — покажет вам, где тут свалки. Наберете каждый по полмешка и на обратном пути на станции бросите в контейнер. Все ясно?

Дети не то чтобы активно протестовали, но тут же начали расползаться по поляне, стремясь оказаться вне зоны ответственности. Не удалось уйти только указанному Михаилу — худенькому юноше в очках и с отросшими патлами, который вздумал препираться и тем обратил на себя внимание. Эмме достаточно было формального исполнения распоряжения; разве что мальчика нужно было уравновесить девочкой.

— Лепнева! Иди-ка сюда. Сюда, а не туда. Смотрю, тебе делать нечего. Есть чего? Вот сейчас и будет чего. Бери мешок и иди с Воронковым. Танюш, все нормально, это наши орлы. Вера вот делала доклад на тему экологии… Правильно, Вера? Можно сказать, лучшие кадры!

Танюша поспешно поставила кружку на землю, подобрала свой антимусорный реквизит и поднялась. «Лучшие кадры» поняли, что от внезапной повинности им не отвертеться, и покорно подошли, всем своим видом выражая уныние по поводу предстоящего мероприятия. У Веры Лепневой была розовая челка и зеленоватый затылок; краска уже успела смыться и побледнеть, но все равно в сочетании с простым, круглым, румяным лицом она смотрелась нелепо, так что даже сережка в носу не могла смягчить противоречия.

— Ну чего скисли? А говорили, делать тут нечего. Вот вам и дело нашлось, общественно-значимое. Танюш, ты их это… не щади. Им полезно!

Выходила какая-то путаница: то ли это были активисты, увлеченные экопроблематикой, то ли тунеядцы, которым нужна трудотерапия. Но Эмму данное обстоятельство не слишком заботило, она не собиралась долго задерживаться мыслью на этом сюжете. Танюша, сообразив это, решила поскорее увести подневольных тружеников из поля ее зрения.

— Ну что, пойдемте, ребята? — робко сказала она. — Не беспокойтесь, там работы на десять минут…

Она и так боялась подростков, а сейчас и вовсе вся скукожилась под гнетом вины перед ними. Ну зачем, зачем Эмме пришла в голову мысль отправить ее руководить общественными работами? Вот, теперь они ее ненавидят, особенно эта коза с розовой челкой. И она их прекрасно понимает.