Реаниматор культового кино - Дмитрий Мишенин

В общем, Бренда мне сказала: «Слушай, у меня такое ощущение, что ты слишком хорошо знаешь, что хочешь получить. Почему бы тебе не написать музыку самому?» Но я никогда серьезно не учился музыке! Так, самоучка – теоретически, по книжкам, поскольку я всегда хотел учиться музыке, но так жизнь сложилась, что я ни на каком инструменте не играю. Но я действительно точно знал, какую музыку хочу услышать в своей истории, поэтому сказал Бренде: «Ну, может быть, надо попробовать так. А если я буду писать сам музыку и буду просто платить тебе в PASS за то, что ты помогала это прогонять через компьютер, ты будешь это делать?» Она согласилась. И я начал работать с Брендой, вкармливать компьютеру музыку. И этот процесс тоже не очень-то гладко двигался… Но тут Бренда уехала в Сан-Франциско записывать приговоренных к смерти, а я начал работать с Клайвом, с которым очень быстро нашел общий язык. Я приходил, напевал мелодию или одним пальцем ее наигрывал и говорил, что я хочу с ней делать. Клайв всовывал это в компьютер и…

Д.М.: А можешь напеть просто ради интереса? Как ты напевал? Ну, понятно, наигрывал. А ты обладал нотной грамотой, да?

С.Ц.: Нет, я не обладал никакой нотной грамотой.

Д.М.: А как же ты наигрывал?

С.Ц.: Мелодию подбирал одним пальцем. Дело в том, что большая часть музыки там – классика, которая уже существовала. Я находил старых малоизвестных композиторов, которые, мне казалось, подходят, и когда мы находили ноты, Клайв прогонял все через компьютер с моей помощью. Я говорил: «Этот голос мне нравится» или «этот голос мне не нравится»… Сегодня вообще о голосах разговора бы не было, но тогда никаких семплов не было, всего этого еще не существовало. Так что все наработки, которые Клайв сделал посредством инструмента, созданы с моей помощью. А те мелодии, которые я приносил (напевает): «Та-да-да, та-та, та-да-да-да», – вот это и есть та самая сумасшедшая музыка. Я ее хотел оформить как фугу полифоническую. И в принципе, когда мне нужно было сложить все в какую-то единую гармонию, а сам этого сделать не мог, это делал Клайв. Я говорил: «Вот мы сейчас сделаем эту мелодию, теперь мы сдвинем столько-то нот, и сделаем второй голос сдвинутый, как в фуге». И они совпали и слились в единую тему точно так, как я предвидел.

Д.М.: Слушай, и ты вот эту мелодию просто услышал в голове, да?

С.Ц.: Мелодии я слышу в голове с детства. Хожу по улицам и сочиняю симфонию. Но я это так говорю – симфонию, я же музыкально неграмотный. Мелодии я слышу, да. Мне не кажется, что это какое-то уникальное явление. В принципе, в Средние века, например, каждый рыцарь должен был уметь сложить стихи и написать песню – это было естественно. Другое дело, что я не напишу музыку такого качества, как, скажем, Дунаевский… Я не напишу такую музыку, как Окуджава, например. С моей точки зрения, гениальный музыкант. Я не считаю себя композитором. Но в каких-то узких своих задачах, когда это нужно, оказалось, что легче написать мне самому, чем доступно описать замысел кому-то другому и получить на выходе то, что услышал в своей голове.

Д.М.: Итак, я тебя понял – Бренда Хатчинсон и Клайв Смит были твоими техническими помощниками как композитора для, скажем так, музицирования с помощью синтезатора.

С.Ц.: Совершенно верно.

Д.М.: Ты взял соавторов.

С.Ц.: Мелодии они вообще не сочиняли, они либо вкармливали те, которые я им напел, или те, которые я им принес.

Д.М.: Аранжировки они делали, грубо говоря.

С.Ц.: В общем-то, да. Тогда, по-моему, и в договоре так было: расценивалось не как аранжировки, а как исполнения. Как музыкальные исполнители.

Д.М.: Они были просто исполнителями?

С.Ц.: Да. Потом я решил, что это несправедливо, и предложил сделать эти титры. Они, конечно, очень обрадовались.

Д.М.: Это очень благородно с твоей стороны! В принципе, саундтрек «Жидкого неба» легко делится на музыку к фильму и хит. Музыка – это Alien’s Theme вариации: тема Маргарет, «Night Club», прочие «Fashion Show» треки. И над всем этим отдельно – хит «Me and My Rhythm Box». И я хотел с тобой поговорить сначала на общую тему, а потом уже перейти к сердцу саундтрека. В разных источниках указано, что частично музыка позаимствована у Карла Орфа и других композиторов. К примеру, тема Alien. То есть там даже написано, что это Карл Орф, или в Margaret’s Childhood Theme указан Antony Philip Heinrich. Ты брал темы Марен Маре, и вы их миксовали, адаптировали, использовали существующую музыку для создания новой? Можно подробнее об этом? В принципе получается – это каверы?

С.Ц.: Понимаешь, у меня с самого начала была идея использовать какую-то не очень известную музыку. И думаю, что все те куски, которые я нашел, не подпадают в категорию часто исполняемых. Они вообще, по-моему, никогда не исполняются. Я проделал большую работу, искал вещи определенного духа, которые бы вписались в музыкальный стиль, который уже сложился у меня в голове. Они должны были быть очень мелодичными, легко воспринимаемыми. Скажем, тема Alien должна быть понятна – напористая, энергичная и повторяющаяся. Должны были быть какие-то темы, дающие ассоциации к детству Маргарет. То есть к чему-то такому – старинному, традиционному и американскому. И я искал ранних американских композиторов, ставших уже неизвестными в современности. С другой стороны, мне хотелось обязательно использовать и что-то в духе 18-го века, потому что это задало бы некий контрапункт. Для меня 18-й век во многом является контрапунктом веку 20-му. Особенно к явлениям, связанным с панками и ночной жизнью. И мне хотелось отзвуком на весь декадентский образ современного мира гармонично вплести музыку 18-го века. Для меня было очень важно, чтобы были какие-то куски, которые дают дополнительные ассоциации. Надо сказать, что в фильме – и в тексте, и в драме – целый ряд вторых, третьих, четвертых ассоциативных слоев. Как, например, Маргарет…Имя это неслучайно: Маргарет – имя из Фауста. И немецкого ученого зовут Иоганном, точно как Фауста, и так далее. В общем, все эти параллельные линии просвечены всевозможными намеками. Того же самого мне хотелось добиться и в музыке. Чтобы точно так, как в тексте и в изображении, возникали аллюзии и в музыке, которые вели бы к разным ассоциативным слоям в фильме. Поэтому я лично и подбирал эти куски. Это стало неотъемлемой частью общей концепции. Начал я это делать только тогда, когда было решено, что у меня нет композитора, который бы это написал, и что это будет делать Fairlight Computer Musical Instrument, а я буду в этом принимать самое активное участие. Поэтому я подбирал эти куски, огромное количество пластинок. Большая работа была проведена, чтобы их найти! А когда они были найдены, далее прием был единый: я приходил в лофт, садился с одним из моих партнеров по этой работе и привязывал куски к тем или иным фрагментам.

Д.М.: Выходит, в процентном отношении – где-то пятьдесят процентов саундтрека – это кавер-версии?

С.Ц.: Честно говоря, никогда не озадачивался подсчетом и ответить на этот вопрос не могу.