Lykke. В поисках секретов самых счастливых людей - Майк Викинг

Это стандартный вопрос для измерения доверия, его часто используют в опросах и задают во многих странах. Какой ответ дали бы вы? Вы доверяете людям? Верите ли вы, что если кто-нибудь найдет на улице ваш кошелек, он вернет его вам вместе с деньгами? Когда речь идет о доверии, мы иногда думаем о людях хуже, чем они заслуживают.

Социальное исследование в Канаде показало: жители Торонто считают, что шансы получить потерянный на улице кошелек с деньгами от незнакомца, который его найдет, составляют менее 25 %. Однако, когда исследователи «потеряли» в разных районах Торонто двадцать кошельков, чтобы выяснить, сколько из них действительно вернут владельцам, оказалось, что эта цифра составляет 80 %.

Эксперимент с потерянным бумажником — показатель надежности — был впервые проведен журналом Reader’s Digest Europe в 1996 г. Бумажники, в каждом из которых были наличные и карточка с именем и адресом владельца, были оставлены на улицах 20 городов в 14 европейских странах и 12 городов США. В двух странах вернули абсолютно все бумажники вместе с деньгами: это были Норвегия и Дания.

В 2013 г. Reader’s Digest повторил эксперимент. На этот раз исследователи «потеряли» по 12 бумажников в 16 городах разных стран. В каждом бумажнике были имя владельца, номер его мобильного телефона, семейное фото, купоны, визитные карточки и сумма, равная 50 долларам США в местной валюте. Как вы думаете, сколько бумажников вернули вместе с деньгами?

Если вы подумали, что около 50 % во всех 16 странах, вы правы. Всего было потеряно 192 бумажника, а возвращено 90 бумажников.

В Рио бумажник вернула семидесятидвухлетняя Делма: когда она была подростком, то украла в магазине журнал, но ее мать узнала об этом и сказала, что так поступать ни в коем случае нельзя. Делма запомнила этот урок на всю жизнь. В Лондоне один из пяти возвращенных бумажников передала Урсула (35 лет), уроженка Польши. «Если вы нашли деньги, не стоит думать, что они принадлежат богатому человеку. Может быть, это последние деньги, на которые мать должна была накормить семью», — заметила она.

В Любляне бумажник с деньгами вернула студентка Манка (21 год). «Однажды я потеряла целую сумку, — сообщила она исследователям, — но мне вернули ее в целости и сохранности. Поэтому я знаю, что при этом чувствуешь».

Урсула и Манка, очевидно, обладают сильным чувством эмпатии. Они поставили себя на место человека, потерявшего бумажник. На мой взгляд, между эмпатией, сотрудничеством и доверием есть связь. Если у нас сильно развита способность к эмпатии, мы скорее склонны к сотрудничеству, чем к конкуренции, а когда мы сотрудничаем, то скорее склонны доверять друг другу.

Вот почему, если мы выберем эмпатию вместо эгоизма, мы все от этого выиграем. Если на основе эмпатии возникнет доверие, мы все от этого выиграем. Если мы поймем, что сотрудничество ценнее конкуренции, мы все от этого выиграем. Если общество будет строиться на эмпатии, сотрудничестве и доверии, мы все выиграем — и станем счастливее.

Поэтому давайте для начала станем людьми, на которых можно положиться, будем держать свое слово и хранить секреты, которые нам доверили другие. Лояльность к тем, кого нет рядом, доказывает, что мы способны быть лояльными и к тем, с кем сейчас общаемся. Порядочность — это ценный актив как в нашей собственной жизни, так и в жизни людей, о которых мы заботимся.

Пожалуй, лучше всего об этом сказал Марк Твен:

Это облегчает жизнь, делает ее более спокойной и счастливой. А если этого недостаточно, добавлю, что эмпатия в конце концов повышает наше финансовое благосостояние. Исследование «Раннее социально-эмоциональное функционирование и общественное здравоохранение: взаимосвязь социальной компетентности в дошкольном возрасте и будущего благополучия», опубликованное в American Journal of Public Health в 2015 г., сообщало о результатах наблюдения за сотнями детей в течение почти двух десятилетий начиная с дошкольного возраста. Исследователи обнаружили статистически значимые связи между социальными и эмоциональными навыками, которые дети демонстрировали в дошкольном возрасте, и их взрослой жизнью: образованием, трудовой занятостью, употреблением психоактивных веществ, психическим здоровьем и преступностью.

Луиза работает учительницей и, как большинство датских учителей, озабочена общим благополучием, а также социальным и эмоциональным развитием своих учеников не меньше, чем их академическими успехами.

До недавнего времени самым популярным уроком у детей был klassens time — классный час. На этом еженедельном уроке учитель и ученики обсуждают разные проблемы. Дети по очереди приносят печенье или другие лакомства, которыми можно поделиться с одноклассниками. Темы для обсуждения могут быть такими: кого-нибудь обижали на этой неделе? Какую настольную игру лучше купить для класса (мы уже сэкономили для этого достаточно денег)? Кто-нибудь чувствует себя одиноко? На мой взгляд, одна из самых больших ошибок в политике, допущенных в Дании за последнее время, — это школьная реформа, которая затронула классный час. Он перестал быть отдельным уроком раз в неделю, теперь он «интегрирован в другие предметы» (в переводе с языка политики на человеческий язык — «отменен»).

Но все же датская система образования уделяет первоочередное внимание преподаванию эмпатии, и дети часто работают в группах: это не раз пригодится им в будущем, когда они пойдут на работу, а кроме того, это прививает им социальные навыки и учит ценить сотрудничество.

«Мы стремимся к гармоничному развитию ребенка — академическому, социальному и эмоциональному. Математика и другие науки важны, но не менее важно умение сопереживать, быть хорошим другом и договариваться с людьми, — объясняет Луиза. — Детям показывают картинки с разными выражениями лица, и мы говорим о разных эмоциях, которые испытывают люди, и о том, почему это происходит. Также полезно чтение. Я считаю, что хорошая художественная литература позволяет детям увидеть мир глазами персонажей, поставить себя на место кого-то другого. Я думаю, хорошие книги помогают детям стать более чуткими».

Взгляды Луизы подтверждаются данными Новой школы социальных исследований Нью-Йорка. Результаты пяти экспериментов, в которых приняли участие более тысячи человек, показали, что чтение художественной литературы повышает способность замечать и понимать эмоции других людей. Однако для этого подходит не всякая литература.