Почти мой - Лаванда Риз

— Вынуждена признать твою правоту, — улыбаюсь я. Вино и правда обалденно-вкусное, даже не заметила, как уже выпила полбокала. — А можно вопрос?

— Конечно, постараюсь ответить, как можно искренней.

— Ты любил когда-нибудь по-настоящему? — мне не важно сколько у него было женщин, потому что по всей видимости много. Мне важно к скольким из них он питал сильное чувство.

— М-м-м, в моём понимании, любить по-настоящему это хотеть остаться с женщиной навсегда и для того, чтобы быть вместе с ней, сделать для этого всё возможное. То есть выбрать её и только её окончательно. Но как видишь такой женщины рядом со мной нет, значит, по-настоящему ещё меня не посетило, — с готовностью ответил он.

— А как можно …трахаться с женщиной, вытворять с ней разные вещи и не влюбляться?

— Ну, кнопочка, можно ведь просто увлекаться на время. Голова от секса кружится недолго. Потом тебе приедаются её запах, поведение в постели, какие-то индивидуальные заморочки и интерес постепенно остывает. Начинаешь засматриваться на какую-то другую красотку.

— Значит, чтобы накрыло по-настоящему секс не главное? — повивая вино, не свожу с него своих любопытных глаз.

Тайвин задумался. После подцепил вилкой кусочке сыра, отправил его себе в рот. Поднялся и подошёл ко мне, чтобы подлить мне вина.

— Возможно, есть ещё какая-то необходимая составляющая, — произнёс он, став серьёзным. — Должно что-то гармонично совпасть. Два характера или две души должны соединиться в правильный пазл, чтобы не разъединиться. Особая химия.

— Так странно, что за столько времени края твоего пазла так ни с кем и не совпали, — повожу плечом, чувствуя, как хмель уже ударил мне в голову. — Кстати, очень вкусно получилось. Сразу хочется узнать, что ты ещё можешь готовить. Можешь ли ты испечь сладкие булочки или стушить мясо по оригинальному рецепту?

— Я много чего могу, — улыбается этот хитрый дьявол. — Если останешься, даже соображу что-нибудь эдакое на завтрак. Ты ведь уже приняла решение?

— Да. Мне нужна добавка. Упс, — хихикнула я, поймав его торжествующий взгляд. — Я имела в виду добавка рататуя. Можно мне ещё немного? Я хоть и маленькая, но ем иногда много без вреда для фигуры. У меня такая порода, я не поправляюсь. Даже завидую некоторым с их округлыми формами. Вот как моя подруга, например, она просто конфетка! Между прочим, я посоветовала ей охмурить своего мужа, соблазнить его своей красотой. Как думаешь, у неё получится затащить его в постель?

— Ой, вряд ли, — как-то странно ухмыльнулся Тай. — Что-то мне подсказывает, Дженни, что ты уже набралась.

— Угу, три бокала и почти в стельку. Зато мне хорошо и весело. Может быть, даже я тебе спою. Или придумаю что-нибудь более экстремальное. Я ведь теперь смелая! — лыблюсь я, скорчив ему рожицу.

— Ты такая потешная. Нужно приглашать тебя к себе почаще, — качает он головой и смеётся, глядя, как я иду к нему. Я действительно осмелела, усевшись ему на колени. Алкоголь сделал своё дело, стерев углы и границы. Поэтому он и хотел услышать ответ после обеда, расчёт был именно на это. Но меня уже не волнует его коварство — меня волнует он сам.

— Я хочу целоваться, хочу, чтобы ты трогал меня, где тебе нравится, — заявила я, приятно опешившему Тайвину. Но через время, когда полученная вседозволенность разгорячили моего льва, меня начало разбирать любопытство. Даже не желание, что странно, а именно любопытство!

— Вставай! Ну-ка, поднимайся, — тяну я его со стула, наверное, даже неожиданно для него резко сдёрнув с него шорты. — Ого! Надо же! — выдохнула я, поражённо.

— Дженни, что ты делаешь? — шепчет офигевший Тай.

— Разглядываю. Никогда ещё не видела живьём и с близи. Какая интересная штука. Можно даже сказать красивая, — рассматриваю я его возбуждение с видом начинающего эксперта.

— Ну, спасибо. Может, пойдём в спальню?

— Зачем? — искренне удивляюсь я. — Здесь освещение лучше. А там меня начнёт клонить в сон.

— Нужно запомнить, что больше одного бокала тебе противопоказано наливать. И долго ты будешь меня изучать?

— Тебе что жалко, что ли?

— Да нет, но может тогда уже потрогаешь для разнообразия? — хмыкает Тай, но он мне кажется сейчас таким милым, растерянным и смешным.

— Не могу, мне тебя жалко. Ты начнёшь глубоко дышать, а при переломе рёбер глубокие вздохи очень болезненны.

— Класс, ей меня жалко. Но мне теперь светят другие болезненные ощущения. Обещаю дышать еле-еле или терпеть. Раз уж в тебе проснулся такой исследователь я не могу пропустить такую возможность.

— А кто-то меня уверял, что спешить не нужно и что ты кайфуешь от предвкушения. Вот и кайфуй. Я не хочу это делать в выпившем состоянии, могу не запомнить подробностей, а мелочи ведь важны. Но я остаюсь у тебя на ночь. Мне нравится твоя кровать, — пошлёпала я в сторону спальни.

— Мелкий изверг, — услышала я, коснувшись подушки, мгновенно провалившись в сон.

Второй раз в жизни просыпаюсь с похмельем и дикой головной болью. Первый раз помню по дурости на спор выпила две бутылки пива. Жуть, как мне было паршиво. И вот теперь снова. Да-да, некоторым, чтобы ужраться нужно вылакать целую бутылку чего-нибудь покрепче, а мне достаточно трёх бокалов вина. Всё Тай виноват. Где-то из глубины квартиры доносятся какие-то звуки, и я даже счастлива, что он сейчас не рядом, иначе обязательно ляпнула бы ему какую-нибудь гадость. Я дико злюсь на него, за то, что он так хорош собой, за его вседозволенность, за то, что его сердце спрятано так глубоко. Из-за этого мне хочется его дразнить ещё сильнее. С тяжёлым вздохом топаю в ванну, в надежде, что прохладный душ приведёт меня в чувство.

Действительно стало легче и тут же в голову, занимая место похмелья, выстрелила шальная мысль. Суну под воду его рубашку, отжимаю и снова надеваю на себя. Мокрая ткань приятно холодит тело и естественно соблазняюще прилипнув в самых интересных местах. Теперь можно отправляться на поиски генерала. Что-то он затих.

— Хм, доброе утро, — уставился он на меня, застыв с разрезанным апельсином в руках. — Что это?

— Компресс. Некоторые прикладывают холодную тряпку на лоб, а я на всё тело. Надеюсь, ты спал на диване? — мне даже смешно, глядя на то, как он меня рассматривает. Но это не мешает ему язвить:

— Естественно! Что я враг себе всю ночь слушать, как ты хрюкаешь во сне.

— Не надо выдумывать, я всегда сплю тихонько, как котёнок! — обойдя кухонный стол с другой стороны, я уселась на табурет и его взгляд последовал за моей грудью, которую мокрая ткань почти не скрывала.

— Видимо не в этот раз. Говорю тебе — ты храпела!

— Не возбуждало? — наиграно вздыхаю, изображая расстроенные чувства. — А что там восстание питонов улеглось?

— Почему женщины такие злые? — Тай всё-таки возвращается к приготовлению свежевыжатого апельсинового сока.