Раубриттер - Борис Вячеславович Конофальский

был подпоясан, два, — Сыч даже пальцами показал, — два ключа висело.

— Я это тоже заметил, — сказал брат Ипполит.

— Вот и ученый человек два ключа у него увидал, а ну скажи ученый человек, зачем святому лишенцу и отшельнику столько ключей, сколько не у всякой ключницы бывает?

Брат Ипполит посмотрел на Волкова, словно помощи искал. Но и Волков не знал, что сказать. Так и сидели оба, насупившись и задумавшись.

— Вот то-то, — продолжает Сыч многозначительно, а сам скалится, упивается своей победой над двумя любителями книг. — Призадумались вы, вижу. Вот и я призадумался. И думаю, что непростой это монах, непростой.

* * *

Рене, когда был на смотре в поместье у графа, за свой счет купил пива, целую бочку в двадцать ведер. Пива крепкого, хоть и молодого, такого яростного, что бочку едва обручи сдерживали.

Купил солдатам, хотел выдать на следующий день, но не выдал, кавалер отправил их домой, теперь с этой бочкой пива Арисбальдус Рене появился в Эшбахте. Бог его знает, что там случилось с ним, наверное, понял, что самому ему, даже с другом Бертье, эту бочку не осилить, он стал это пиво раздавать местным бабам, мужикам и солдатам, прямо с телеги разливал. Причем и своим солдатам давал, и солдатам Брюнхвальда, и новобранцам Рохи. И сам с ними пил понемногу. И к этой радости сбегались все, кто про то прознал. А местные мужики, раз управляющий господин Ёган отъехал в город, так и вовсе обрадовались. Работы все побросали и прибежали пить дармовое пиво. И все это было на главной деревенской улице. И то увидел Роха. А Роха проезжал на коне мимо, и был он как раз из тех людей, что немного жадны даже до чужого добра. Стало ему жаль того пива, что раздает Рене, и он сказал ему:

— Друг мой, какого же дьявола вы всех поите, а нашего друга рыцаря не угощаете, — он указал на дом Волкова. — Может, оставите хоть одно ведро для него?

— Как раз одно ведро и осталось! — радостно сообщил Рене. — Забирайте вместе с бочкой.

Роха, конечно, обрадовался, огляделся и увидал, что был тут как раз один человек из его людей, ему тоже пива досталось. И он стоял у забора и хлебал пиво из деревянного ковша. Был это высоченный и крупный парень, которого Волков нашел где-то на турнире.

— Эй, ты, оглобля, — рявкнул Роха. — Бери бочку и неси ее в дом кавалера.

— Я? — сказал парень и престал пить. — Вы мне говорите?

— Да нет же, — орал Роха, — твоему папаше, что родил такого олуха. Иди сюда, бери бочку и неси ее в тот дом.

Молодой человек подошел к телеге, все присутствующие замерли, довольные представлением. Бабы хихикали, мужики и солдаты подбадривали здоровяка. Пивная бочка и сама по себе не легка, попробуй-ка, подними ее, а там еще и ведро пива плескается. Но здоровяк взялся за бочку снизу, поднатужился и снял ее с телеги.

— О-о, — загудела толпа. — Ишь ты, крепок!

— Давай за мной! — заорал Роха и поехал вперед.

А крепкий юноша пошел следом, неся пред собой огромную двадцативедерную бочку с остатками пива.

Рене поехал на телеге за ним, люди пошли следом, радостно обсуждая и споря, донесет ли этот крепкий малый бочку до дома господина или не донесет.

— Господин, господин, к вам люди идут, — с тревогой сообщил мальчишка, вбегая в дом.

Это был тот мальчишка, что смотрел за хлевом и вечно отирался на хозяйском дворе или сразу за воротами, когда был свободен от работы по уборке хлева.

Волкову, который хотел сесть и спокойно пересчитать все деньги, что у него сейчас были, пришлось встать и на всякий случай снять со спинки кресла меч.

— И что там за люди? — спросил он мальчишку, идя к дверям.

— Люди-то все наши, — сообщал парень, — но что-то сюда несут.

Волков пошел к воротам и увидел целую процессию, что направлялась к его дому. Он понял, что зря брал меч. Впереди, радостно скаля зубы, ехал на коне Роха, а за ним весь красный отдувался и пыхтел тот самый увалень, за которого его брат отдал ему талер. Он тащил здоровенную бочку. А за ним, стоя в телеге, ехал ротмистр Рене, и шли люди.

— Что за дьявольщина? — тихо спросил Волков.

Глава 15

Парень бочку дотащил до самых ворот, тут ее почти бросил, стоял, отдуваясь и наслаждаясь всеобщим восхищением.

— Кавалер, мы к вам, — кричал Роха, — не желаете ли пива?

— Вы заходите, — Волков пригласил Роху и Рене в гости, а всем остальным собравшимся крикнул, — идите работать, лентяи.

— Кавалер, а этого силача, может, тоже пригласите? — спросил Рене.

— Он старался.

— Ну, заходи, увалень, — Волков пригласил и здорового парня.

А в бочке-то было совсем не ведро пива, там было почти два. Опять же здоровяк вылил его из бочки в принесенные Марией ведра, сели вчетвером пить.

— Как тебя звать? — поинтересовался Волков у парня. — Кажется…

— Я из рода Гроссшвулле, — скромно ответил тот.

— А имя есть у тебя?

— Есть, господин, родители нарекли меня Александром.

— О-хо-хо-хо, — обрадовался образованный и уже изрядно пьяный Рене. Он хлопнул парня по большому плечу и сказал: — Теперь нам будет не страшно и на войну пойти. Давайте выпьем! За Александра, господа!

Роха явно не понимал, о чем идет речь, но выпить не отказывался:

— За Александра, — он поднял кружку.

Мария принесла тарелку сыра, сыры у Брюнхвальда были и вправду неплохи, тут же Александр стал закидывать его себе в рот, один кусок за другим. Закидывал так, словно не ел три дня.

— Эй-эй! — закричав ему Рене со смехом. — Полегче, друг мой, полегче, вы тут не один.

— Эх, так же мне и монахи говорили, прежде чем выгнали, — вздохнул Александр.

Рене стал смеяться в голос, а за ним подхватили Роха и кавалер. И даже Мария смеялась у очага, хоть и не знала, над чем смеются господа.

Хорошо было вот так с утра ничего не делать, с приятными тебе людьми сидеть за столом и пить пиво. Да еще смеяться над этим большим дурнем.

И главное, что в это время можно не думать о надобности принимать какие-то решения. Главные решения. Сиди себе да пей, и пусть все идет также, пусть все не меняется. И к черту попов и синьоров, пусть сами разбираются, без него. А он и так проживет.

Землица у него есть какая-никакая, людишки есть, хоть и мало, рожь растет, овес и ячмень, слава Богу, тоже.