Прогулки по Европе с любовью к жизни. От Лондона до Иерусалима - Генри Воллам Мортон

И со мной все было бы в порядке, если б не вмешался фараон. И откуда его только черт принес на мою голову!

— Ну, ясно.

— Нам и впрямь стало понятно, где парень провел последние четыре дня, — развел руками священник.

— А еще был в моей практике удивительный человек по имени Джинджер, — продолжил он свой рассказ. — Несколько лет назад я перешел на новый корабль и сразу же вывесил объявление о том, что ищу добровольца на роль слуги. На следующий день вижу: возле моего объявления собралось несколько человек, и все смеются.

— Что это, — говорят, — тут написано «Джинджер»?

— Ну, да! Как есть, Джинджер!

— Ну, тогда помоги Господь нашему священнику!

Джинджер был старым морским волком, чей список взысканий тянул на несколько страниц. Проступки его были возмутительными, но сам он оказался совсем неплохим слугой.

— Я бы сказал, что он был образцовым слугой, — вспоминал священник, — до тех пор, пока не пил. Я решил проблему просто: выдавал ему на руки не больше шиллинга — так, чтобы у него даже соблазна не возникало сойти на берег. Так продолжалось, пока мы не попали в Константинополь. Там у меня приключилась неприятность — я разбил свои часы и послал Джинджера их починить. Он выслушал мою просьбу и отправился на берег вместе с товарищем. К вечеру тот моряк вернулся, но без моего слуги. Он рассказал, что они разыскали часовую мастерскую, а там Джинджер закатил скандал мастеру-армянину. Якобы тот стащил какие-то «шестеренки» из часов. И как ему такое в голову пришло?

Часы, между прочим, были дешевые, — вздохнул священник. — Я их и купил-то всего за пятнадцать шиллингов. Так что, даже если бы какие детали и пропали, то они не могли дорого стоить. Ну, слово за слово, разразилась громкая ссора, в ходе которой Джинджер расквасил бедному мастеру нос. А пока того приводили в чувство, мой слуга попросту исчез. Его приятель меня успокаивал, уверял, что он обязательно вернется. Так оно и вышло! Я уже спал, когда Джинджер — вдребезги пьяный — ввалился в мою каюту. В руках он держал ведро с водой и что-то бурчал себе под нос.

«Какого черта ты делаешь?» — закричал я.

«Я не хочу вас позорить, сэр», — промычал он, выставив вперед растопыренную, как морская звезда, пятерню.

«Джинджер, ты пьян»!

«Есть немного, — согласился он. — Но я никому не позволю вас позорить! Мне тут заявили, что ваша каюта — самая грязная на всем корабле. А я такого не потерплю. Не хочу вас позорить».

И представляете, начинает посреди ночи драить полы!

Я насилу его вытолкал из своей каюты. Слышу, за дверью поднялся шум, гам. Оказывается, там собрались все друзья Джинджера, и он им принялся расписывать свои похождения. Должно быть, матросы подняли его на смех, потому что дело закончилось грандиозной дракой. На следующее утро Джинджер был тише воды, ниже травы.

Самое же забавное, что занял у кого-то денег, сходил в город и выкупил мои часы. Ума не приложу, как ему это удалось…

В этот миг священника куда-то позвали.

— Извините, мне нужно идти, — сказал он, поднимаясь с места. — Между прочим, Джинджер впоследствии уволился из флота и сейчас служит в одном респектабельном доме.

— Ясно. А как, кстати, поживает тот юноша, который питал страсть к переодеваниям?

В ответ священник лишь рассмеялся и удалился по своим делам.

А история, между тем, довольно забавная, и мне хотелось бы привести ее на страницах этой книги. Как-то раз одному семнадцатилетнему пареньку поручили прибраться в корабельной часовне. Внимание его привлек платяной шкаф, в котором священник хранил свое одеяние.

И вот представьте: кораблю стоит в порту, и на борт его поднимается делегация гостей. Старшина, как и полагается, водится их по кораблю, все показывает и объясняет.

— А это, — говорит он, распахивая двери каюты, — наша корабельная часовня.

И с ужасом замечает, что за алтарем притаилась странная фигура. Это явно не священник, хотя одежда вроде имеет какое-то отношение к религии.

— А что это за необычный священнослужитель? — спрашивает один из гостей.

Старшина в растерянности замешкался. Все его хваленое самообладание (которым так славятся военные моряки) разом покинуло беднягу.

— А это наш юный падре, — промямлил он, поскорее выпроваживая гостей из часовни.

Ну, что ж, ему удалось с горем пополам спасти ситуацию. Однако старшина прекрасно знал, кто это был на самом деле. И парнишка знал, что он знает. А уж когда история дошла до капитана, то, конечно же, обо всем узнал и Высочайший Лорд Экзекутор!

1

Сегодня с утра на шканцах царит необычное оживление: палубу надраили сверх обычного, орудия расчехлили. «Импенитрейбл» собирается выходить в море!

Внезапно в недрах корабля возникает какая-то вибрация.

— Что происходит? — спрашиваю я с нетерпением.

— Обычная возня.

Ответ этот — применительно к десяткам тонн разрушительной стали — вызывает у меня улыбку.

— Привыкайте, — пожимает плечами офицер. — Это основное занятие на флоте: либо вы сами создаете себе трудности, либо их вам создают другие. Ну а если серьезно, эскадра выходит в море.

Вот, оказывается, как все происходит!

С флагмана поступает команда «следовать в кильватер». И тут же приходят в движение гребные винты, вода вспенивается, расплескивается ослепительными брызгами. Эскадра стояла на якоре в том же порядке, в каком и пришла в порт: флагманский корабль — во главе, за ним цепочкой выстроились остальные линкоры. Теперь же, покидая стоянку, всем придется выполнить разворот на сто восемьдесят градусов. Первым опять же следует флагман. С его палубы хорошо видны проплывающие мимо линкоры. Их команды собрались на полубаке, дабы приветствовать адмирала. Моряки стоят, выстроившись в две шеренги, корабельные оркестры держат наготове инструменты.

Как только флагман подходит к первому линкору, его горнист подает сигнал «смирно» — и моряки вытягиваются по швам. В знак ответного уважения команда адмиральского корабля также принимает стойку «смирно».

Все выглядит очень красиво: офицеры отдают честь, над водой плывут звуки торжественного марша. Периодически в них вплетаются звуки горна и боцманской дудки — это означает, что флагман поравнялся с очередным кораблем. Эскадра медленно разворачивается и уходит в открытое море.

А там у моряков начинается напряженная жизнь. На каждом военном корабле оживают 16-дюймовые орудия: их дула медленно поворачиваются, нацеливаясь на горизонт. Кажется, будто они выискивают себе жертву. Внутри орудийной башни укрывается боевой расчет — артиллеристы, готовые в любую минуту приступить к действию.

Одновременно с линкорами выходят в море и параваны. Эти аппараты, похожие на гибрид акулы с торпедой, упрятаны глубоко под водой. Они движутся перед линкором и сметают мины с его пути.