Испанский поход - Тимур Лукьянов

– Но, монсеньор, неужели вы хотите новых убитых?

– Ты безмерно дерзок, рыцарь из Пейна. Неужели же я, герцог, ведущий свой род от короля Теодориха, равного своим могуществом властителям Великого Рима, дав слово, возьму его обратно? Я обещал тебе и твоим людям безопасный переход по моему лесу. Так неужели я стану строить подлые ловушки на твоем пути? – произнес лесной властитель, гордо подняв голову и глядя молодому шампанскому рыцарю прямо в глаза.

– Я не сомневаюсь в вашем слове и ни в коем случае не желаю обвинить вас в чем-либо, монсеньор. Но как же мне следует поступить с людьми, окружившими нас, если я не хочу ссоры? – проговорил де Пейн.

– Подарите им в качестве виры лошадей или хорошее оружие. В нашем лесу умеют ценить и то и другое, – посоветовал герцог Теодор. И Гуго, выслушав этот совет, произнес:

– Хорошо, я так и поступлю, но только при том условии, что вы убедите их принять от нас эти дары.

– Ладно, рыцарь, хоть ты и дерзок, но в этом лесу ты все еще можешь рассчитывать на меня, – сказал герцог и улыбнулся. Гуго де Пейн улыбнулся ему в ответ. И, увидев улыбки на лицах предводителей, шампанские рыцари убрали руки с рукоятей своих длинных мечей.

В сопровождении полулежащего на носилках герцога и его людей, франки вышли к родственникам пехотинцев, погибших у края болот. У двух больших костров, зажженных на окраине деревни, их собралось человек сорок. Все они что-то громко говорили на своем языке, потрясая оружием в воздухе и не выказывая к пришельцам ни малейшего дружелюбия. Но жители леса сразу замолкли и успокоились, когда герцог Теодор обратился к ним.

После короткой речи герцога лесные люди уперлись взглядами в Гуго де Пейна, явно чего-то от него ожидая.

– Теперь дело за вами, они ждут ваших даров, – шепнул герцог командиру отряда франков.

Гуго понял, что настал момент сказать что-нибудь подходящее к случаю, но слова подбирались с трудом. Наконец он, попросив герцога перевести, произнес:

– Добрые христиане! Мы не враги вам, мы посланы графом Шампанским на помощь арагонскому королевству в войне с маврами. Мы пришли в этот лес с миром, никому не желая зла, с одной единственной целью: проследовать в сторону Монпелье и дальше к горам Испании, где мы собираемся сражаться с неверными. В вашем лесу мы оказались случайно, спасаясь от превосходящих сил графа Жеводана, который пытался уничтожить наш отряд, ибо видел врагов в нашем лице. Но по эту сторону болот произошло досадное недоразумение, в результате которого погибли ваши сородичи. По ошибке они напали на нас и пали в честном бою. И мы готовы постараться сгладить произошедшее несчастное недоразумение своими дарами.

Толпа одобрительно загудела, и Гуго прошептал своему оруженосцу:

– Джеральд, быстро веди сюда четырех лошадей, двух с запасным оружием и двух с винными бурдюками.

Вскоре лесные люди уже с интересом рассматривали новые мечи и кинжалы в добротных ножнах, пробовали тугие луки нормандской работы, кто-то примерял кольчугу, а некоторые уже разливали вино из отспоренных бурдюков. За этим занятием франки и оставили жителей деревни. Едва рассвело, караван тронулся дальше. И почти никто из шампанских рыцарей в ту ночь так и не сомкнул глаз.

Всю первую половину дня они продолжали двигаться через лес, и только к обеду густая чаща начала постепенно редеть. Вскоре они вышли к еще одной деревянной крепости.

– Пожалуй, я останусь здесь, – провозгласил герцог Теодор.

– Но мы еще не вышли из леса, – недоверчиво проговорил де Пейн.

– Вам больше нечего опасаться. Дальше поедете прямо по этой тропе. Посты там сейчас сняты. Я распорядился, и вас не остановят. Тропа выведет вас прямо к старой просеке, идущей на юг вдоль берега ручья. Через несколько лиг эта просека выведет вас к перекрестку торговой дороги. Там вы свернете на запад к передовому посту тулузцев и проедете дальше, к самому Монпелье. Как видите, я провел вас почти через весь лес и выполнил свое обещание, – произнес герцог.

– Джеральд, верни благородному герцогу и его людям оружие и доспехи, – распорядился Гуго де Пейн.

– Желаю удачи, дерзкий рыцарь, – сказал де Пейну на прощание герцог Теодор и помахал ему рукой со своих носилок.

– Спасибо, монсеньор, и вам тоже удачи и скорейшего выздоровления, – пожелал в ответ Гуго.

На этом прощание с лесными людьми закончилось. Шампанский отряд выехал за пределы деревянной крепости, и ворота со скрипом затворились за ним. И снова тишина наполнила мрачную чащу вокруг. Все в отряде еще долго прислушивались к малейшему шороху, опасаясь засады. Когда они выехали на заброшенную просеку, никто еще не верил в счастливое окончание путешествия через угрюмый лес. Но вскоре деревья расступились, лес поредел и закончился, и взорам шампанских рыцарей открылась уходящая вдаль дорога.

Граф Жиром Жеводан не прощал оскорблений и не выносил обид. «Не давай никому спуска, никогда не проявляй слабости, стой на своем до конца и любой ценой добивайся повиновения, только тогда тебя будут бояться, а значит и уважать», – на этих словах своего отца граф был воспитан.

Однажды, много лет назад, отец взял юного тогда еще Жирома в поездку в город Монпелье, столицу соседнего маркизата Готия. Маркиз Готии приходился двоюродным братом родителю Жирома, а следовательно, был юноше двоюродным дядей. Двор маркиза поразил привыкшего к суровым горным замкам Жирома своей неумеренной роскошью. На праздничном пиру рекой текло самое лучшее вино, а количество слуг было несметным. Здесь, в этом богатом старинном городе, все еще можно было увидеть прекрасные здания эпохи Великого Рима, а при дворе маркиза еще можно было услышать правильную латинскую и даже греческую речь.

Конечно, наследник графа Жеводана, выросший в неприступных замках Севенских гор, вовсе не отличался изысканностью манер. И потому, оставшись в обществе своих сверстников – сыновей маркиза Готии, он не мог правильно оценить их утонченную образованность. Напрасно они цитировали юному Жирому отрывки из произведений античных авторов на латыни и греческом и пытались вызвать его на обсуждение тех или иных философских проблем. Чтобы не показаться полным ничтожеством, Жирому приходилось отмалчиваться. Но несмотря на это, вскоре все поняли, что юный наследник горного графства не то что не знает латыни и уж тем более греческого, но и вовсе не умеет ни читать, ни писать. Как же они смеялись над ним! Но зря смеялись они.

Именно в тот самый момент юноша затаил лютую обиду на высокомерных родственников и потом многие годы вынашивал планы мести. И вот через год после смерти отца, когда Жиром из наследника вдруг сделался полноправным графом, властелином Севенских гор, случай отомстить представился ему.

Граф не пожалел денег. Он устроил в предгорьях, возле замка Вердесса, большое празднование, великолепный рыцарский турнир. В те дни он казался всем приятным молодым человеком, щедрым хозяином и добрым соседом. Но граф всего лишь играл роль в собственном спектакле. Никто и не подозревал, что все эти торжества по случаю годовщины вступления молодого Жирома во владение графством не более чем повод выманить маркиза и его сыновей из-за надежных стен Монпелье.