Сегодня, мама! - Сергей Лукьяненко

— Нет. Но смогу увидеть минут через двадцать.Представь, она на Венере. Семьдесят лет назад ее у землян выкупили. Она стоит вигровом зале Храма Великой Матери-Кошки!

— Да-а, — протянул Шидла обескураженно. — А яведь видел… меня. Я неплохо сохранился.

— Ну все, — крикнул Мегла, — я мчусь в Храможивлять тебя!

— Не спеши, — охладил его пыл Шидла. — Подожди,пока я не прыгну в прошлое. Зачем нам в одно и то же время сразу два живыхШидлы? И еще, брат, прошу тебя, пожалуйста, смой с меня сначала всю этумерзость. Не хотел бы я через семь с половиной тысяч лет после смерти очнутьсяв шутовской раскраске.

Когда Мегла отключился, Шидла склонил голову и удрученносказал сам себе:

— Можно смыть краску. Но можно ли смыть позор?..

Выдержав для приличия паузу, мы со Стасом принялисьуговаривать его, что все-таки лучше воскреснуть в своем времени, пусть и покрашеннымпод бронзу, нежели умереть насовсем.

— Что могут знать детеныши человека о том, что лучшедля гордого сфинкса? — риторически вопрошал Шидла и даже жалобнопомяукивал. Но было заметно, что он рисуется: на самом-то деле он слегкаповеселел.

самая короткая, в которой Шидла не знает, КОГДА мы попали

Мы летели домой! От радостного возбуждения мы со Стасом чутьне подрались. Он отбирал у меня ракетницу, которую я оставил на память, а я,естественно, не отдавал.

Но вообще-то баловались мы неискренне. Лично я чувствовал,что за эти несколько дней в будущем стал другим. Повзрослел, что ли. И этоподтвердилось хотя бы тем, что я не стесняясь сказал об этом Стасу. Тот сразуперестал дурачиться и тоже посерьезнел.

— Точно, — сказал он, и мы засмеялись, потому чтоэто было любимое папино словечко. И мы сразу вспомнили его. И маму. И ее кошек…

Но тут как раз снова замигала синяя лампочка вызова. Мыочнулись от грез и увидели в иллюминаторе огромную тушу хронопатрульногокрейсера.

Заволновавшийся Шидла увеличил скорость, перегрузкой вдавивнас в спинки кресел. Но крейсер, не отставая, шел параллельным курсом.

Сфинкс включил переговорник и крикнул:

— Да?!

— Приказываю немедленно остановиться и приготовиться кстыковке, — раздался незнакомый голос. — В случае неповиновениякапсула будет уничтожена через тридцать секунд. Время пошло.

— Попытаюсь успеть, — пробурчал Шидла и принялсясудорожно настраивать временной блок.

— Эй, патруль! — закричал Стас впереговорник. — На борту дети!

— Так мы вам и поверили, проклятые сфинксы, —хохотнули на том конце.

— Вы что, по голосу не слышите? — настаивал Стас.

— По голосу? Ну ты сказал! Голос любой автоответчикподделать может.

— Соедините нас с генерал-сержантом Кубатаем, —вмешался я.

— Кубатай на Земле, и за двадцать секунд с ним несоединить, а через двадцать… нет, через пятнадцать секунд мы атакуем.

Я в ужасе глянул на Шидлу. Тот снова на что-то нажал, икрейсер в иллюминаторе стал виден не так четко, расплывшись в голубой дымке.

— Защитное поле против мезонной пушки — пшик, —снова развеселился голос в переговорнике.

— Патрульный! — крикнул я. — Разве Ережеп недал команду не обстреливать хроноскаф?

— Была такая команда, — ответил тот, —противоречащая, между прочим, уставу нашей службы. Но — три дня назад. А сейчасона уже недействительна. И мы работаем строго по уставу. У вас осталось пятьсекунд. Раз, два, три, четыре…

Шидла, закончив наконец возиться с настройкой, нажал краснуюпусковую кнопку. Одновременно с тем, как патрульный произнес слово «пять». Илидаже чуть позже, потому что мы успели увидеть вспышку на борту крейсера ипочувствовали сокрушительный удар.

Знакомое уже ощущение, что я куда-то падаю, пронзительныйвизг в ушах, мелькание красных цифр на зеленом табло…

Я зажмурился. А когда открыл глаза, крейсер из иллюминатораисчез, а в хроноскафе тревожно мигал кроваво-красный свет.

— Повреждение! — прорычал Шидла. — Мне нехватило совсем чуть-чуть!.. Честно сказать, я даже не уверен, когда мы попали.

— В смысле куда? — уточнил Стас.

— Да нет же, мяу! Именно «когда». Неисправность в блокенастройки. Я не знаю, в каком мы сейчас времени.

в которой сначала охотимся мы, а потом — на нас

Пульсация аварийных огней продолжала нагнетать тревогу.

— А приземлиться мы сможем? — как бы невзначайпоинтересовался Стас.

— Похоже, — не очень-то определенно ответил Шидла.А потом прибавил еще менее утешительное: — Попробуем.

— Может, не будем тогда спешить? — предложиля. — Разберемся сначала получше.

Шидла напыжился и, глянув на меня с нескрываемым презрением,изрек:

— Человек, тебя спасает лишь возраст. Впредь же помни:сфинксы не нуждаются в советах двуногих. — И вдруг, сразу по окончанииэтой тирады, с раздраженным «мя-а-ау!» треснул лапой по приборному щитку. Прямокак я когда-то.

Красный свет мигать перестал.

— Наладил?! — обрадовался Стас.

— Нет, — признался Шидла, — сломал аварийнуюсигнализацию.

— А-а, — удовлетворенно протянул Стас.

Как ни странно, но и меня эта новая поломка почему-тоуспокоила — без тревожного мигания было не так страшно.

— Ладно, — сказал Шидла, — будем садиться.Там все починю. Возможно. — И взялся за управление.

Со свистом и подозрительным кудахтаньем хроноскаф ворвался вверхние слои атмосферы. Теперь стало ясно, где верх, а где низ. Низ — там, кудамы падаем.

— Костя, — спросил Стас по-русски, — ты вБога совсем-совсем не веришь?

— Отстань, без тебя тошно. — Меня и вправдутошнило. И уши закладывало.

— А я это… все-таки, — пробормотал Стас и принялсянеумело креститься.

— Без толку, — охладил я его пыл, — ты женекрещеный.

— Не подумал, — согласился он и прекратил осенятьсебя крестным знамением. — Слушай, а у египтян было крещение?