Свой дракон - Галина Львовна Романова

– Чудовища, знаю, – отмахнулся Яунист. Волосы его развевались на невесть откуда взявшемся ветру, и казалось, что вокруг лица танцует темное пламя. – Но если бы вы только знали…

– Знаю! – неожиданно поддержал рыцаря шестой ученик, доселе молчавший. – Вы знаете, как можно потушить лесной пожар? Навстречу стене огня посылают другую стену. И они уничтожают друг друга! Просто пожирают сами себя!

– Ха! – гордо воскликнул Яунист с таким видом, словно сам только что до этого додумался. – Вот так мы и будем уничтожать этих тварей! Их же оружием – пламенем! А потом…

Он взмахнул рукой – и все одновременно испустили вопль. В тот же миг изо рва ввысь ударил столб пламени. Пальцы молодого рыцаря коснулись его, невредимыми прошли сквозь огонь, а когда столб опал, неожиданно выяснилось, что кисть Яуниста превратилась в крошечный костерок. Каждый палец обволакивал огонек.

И тут до Готика внезапно дошло. Пламя было ненастоящим! Все это – языки огня, жар и свет – юношам просто-напросто внушили! И все поддались этому обману, а Яунист поверил в него настолько, что сумел каким-то образом разжечь настоящий огонь.

– Великолепно!

Громкий голос сэра Альдона раздался над ними, подобно грому с ясного неба. Пламя во рву погасло так же внезапно, как загорелось, и старый мистик шагнул к притихшим ученикам.

– В твоей душе пылает пламя, – произнес он, кладя руку на плечо молодого рыцаря. – Огонь очищает душу и тело, подобно страданиям. Они закаляют волю и разум. Но он же может и разрушать. Очень тонка грань между разрушением и очищением. Возводя на костер ведьму, мы подвергаем очищению ее душу, помогаем через перенесенные предсмертные страдания вознестись на небеса, к престолу Создателя, но причиняем ее телу невыносимые мучения. Будь осторожен, брат. Тебе предстоит научиться отличать одно от другого и сдерживать свои чувства, дабы не навредить там, где ты хочешь помочь.

– А пламя драконов, оно какое? – решился Готик задать вопрос.

Холодные глаза брата-поэта опять, казалось, вонзились в его душу, словно две льдинки.

– А сам ты как думаешь?

– Я думаю, такое же. Ведь, сжигая врага, самому дракону пламя не причиняет вреда.

Яунист насмешливо фыркнул. Наставник держал руку на его плече, и молодой рыцарь был чрезвычайно горд.

– Ты ошибаешься, – мягко произнес сэр Альдон. – Самому дракону пламя тоже причиняет боль. Но зверь идет на это сознательно, ибо за все в жизни приходится платить.

– Платить болью?

– А разве этого недостаточно? – фыркнул Яунист. На его ладони все горели язычки живого пламени, не причиняя молодому рыцарю вреда. Он смотрел на огонь с каким-то восторгом, в то время как остальные – с завистью.

– Мне кажется, нет, – пожал плечами Готик. – Вы, учитель, только что сказали, что, сжигая ведьму, священники очищают и возрождают ее душу, но в то же время причиняют телу невыразимую боль…

– Так-так. – Сэр Альдон внезапно опустил плечо Яуниста и встал перед новым собеседником. – Продолжайте…

– Мне кажется, – Готик заговорил увереннее, чувствуя его внимание, – что боль, которая несет смерть, слишком высокая плата. Я думаю, что если платить страданиями тела за магию, то можно… можно искалечить и душу.

– То есть вы считаете, что, сжигая ведьму, палачи не делают добра?

– Для ведьмы и ее души – нет! Она же умирает в мучениях. А мучения и страдания, если их слишком много, не закаляют тело и душу, а ломают и разрушают. Душа того, кто много страдал, отнюдь не чиста, а черна от… – Он зажмурился, чтобы яснее представить образ, который внезапно мелькнул перед мысленным взором. – А черна от копоти и гари!

– Значит, огонь…

– Выжигает душу изнутри!

– И души драконов…

Со всех сторон раздался смех. Еще бы! Души драконов! Готик почувствовал смущение. Теперь его все засмеют за его «умничанья». Но сэр Альдон остался совершенно серьезен.

– Если вы говорите то, что чувствуете, молодой человек, то ваши мысли очень интересны. Ступайте, молодые люди, – добавил он, обращаясь к остальным. – А мы пока побеседуем…

– Это значит что? – Пасак попятился. – Мы не выдержали испытания?

– Ваш огонь горит внутри вас, юноша, – холодно ответил драконоборец. – Научитесь возжигать пламя в своей душе.

– А я? – Похоже, Яунист слегка обиделся.

– Вас мне особо учить нечему. Всему тому, что нужно знать драконоборцу, вас обучат другие. Главное – слушать наставников и уметь обуздывать то пламя, которое вы не в силах сдержать.

Молодой рыцарь фыркнул, но отступил. А прославленный драконоборец шагнул вперед и положил ладони на плечи Готика:

– Смотрите мне в глаза, молодой человек!

Сопротивляться пронзительному взору светло-льдистых глаз не было решительно никакой возможности. Юноша попытался отвести взгляд, но потерпел неудачу. Он оцепенел, как кролик перед змеей. Внутри все сжалось в болезненный комок, и лишь одна испуганная мысль билась в голове, как пойманная птица: «Что он хочет сделать? Я же ничего не умею… Я ничего не знаю… Я даже не чувствовал огонь… Я вообще ничего не чувствовал, кроме как…»

Лед… ветер… Яркий слепящий блеск отраженных от острых игл льда солнечных лучей режет глаз, выжигает слезы… Огонь тоже может быть холодным. Его прикосновения тоже причиняют боль, но это боль от холода… Боль от вонзающихся под кожу иголок, раздирающих плоть…

И чье-то теплое дыхание рядом:

– Я с тобой! Держись!

И падение превращается в полет – кто-то подхватывает его у самой земли, несет ввысь. Мимо проносятся скалы, слышен звон от разбивающихся о камни льдинок-ножей – ножей, которые теперь уже его не достанут. Свист крыльев. Обжигающее пламя чистого неба и далекого зимнего солнца. Оно дает такой яркий свет, что больно глазам – светит, но не греет.

Свет… Свет тоже может быть оружием…

– Молодой человек, что с вами? Очнитесь!

Голос доносится откуда-то издалека. Но в ушах свистит ветер, слова улетают куда-то прочь, теряются в ущелье. Остается только свист ветра и его обжигающие пощечины.

Хотя нет! Пощечины самые настоящие. Он сидит на каменной скамье «зрительного зала», а драконоборец размеренно хлопает его по щекам.

– Что со мной было? – Голос какой-то чужой.

– Магия. Это – магия, юноша. Вы что-нибудь помните?

– Ветер… Полет… падение… Лед! Я не выдержал испытания?

– Трудно сказать однозначно! Ответьте мне сначала на один вопрос: что, по-вашему, такое огонь?

– Огонь? – Готик задумался. – Это свет!

– Свет? – Холодные глаза блеснули.

– Свет, – уже увереннее кивнул юноша. – Огонь может быть разным – теплым и холодным, – но он всегда ярок. Пламя одной свечи не может поджечь целый дом – свече это не под силу! – но оно может озарить комнату светом.