Заложница миллиардера - Агата Лав

— Если вы не отпустите меня сейчас, — Марина продолжает, выдохнув. — Я назначу новую встречу, буду пытаться снова и снова, пока не поговорю с Баровым с глазу на глаз. Насколько вы готовы запереть меня? И с какой стати?! Я не ребенок, я буду принимать решения сама, нравятся они вам или нет.

Веет безнадежностью. Я даже не пытаюсь вставить слово, я впервые вижу Марину такой решительной и уверенной в своих словах. Она уже выбрала дорогу, с которой не собирается сворачивать, и ее только раздражают затянувшиеся переговоры, которые она терпит из уважения к брату.

— Мне нужны ключи от машины, — Марина поворачивается лицом к комнате, обращаясь к Макару. — Я переночую в отеле, оттуда возьму такси и доеду до аэропорта. Мне нужно вылететь завтра утром, в крайнем случае днем, чтобы успеть.

— Ты бредишь, — Когсворт произносит так тихо, что его слова долетают лишь до меня.

Макар молча наблюдает за старшей сестрой, его эмоции можно угадать лишь по тому, как он сжимает подлокотники коляски. Его костяшки побелели от усилия и будь ручки сделаны не из литого металла, они бы уже хрустнули.

— Тогда я полечу с тобой, — бросает Когсворт. — Одного бодигарда Барову придется простить.

Марина смотрит на него как на врага. А потом взмахивает ладонью, устав от споров, и просто-напросто выходит из дома. Она не хлопает дверью, все-таки не тот характер, но слышится усталый возглас, который отдаленно напоминает крик. Я поворачиваю вслед за ней и тут же осекаюсь, к ней и так выстроилась очередь. Сперва Когсворт в одиночку вправлял ей мозги, потом подключился брат. Она устала и, скорее всего, хочет побыть одна.

— Это не значит, что я даю добро, но подготовь всё для поездки, — распоряжается Макар.

Когсворт кивает и исчезает в другом направлении, окликая кого-то из охраны. Я же прохожу к дивану и буквально падаю на него — короткий разговор отнял столько сил, словно я вечность провела на ногах.

— Денис, — роняет Макар, разворачиваясь ко мне. — Его единственного сына звали Денис. Ему было почти двадцать, когда он погиб. Я его первый раз увидел на свадьбе Марины и Барова, он сам подошел ко мне и представился. Пошутил, что он ошибка первого брака отца. У Дениса было своеобразное чувство юмора, я к нему не сразу привык.

Макар сухо улыбается, погружаясь в воспоминания. Я не тороплю его, хотя от паузы становится не по себе.

— Когда он бросил, что хочет гонять в моей команде, я тоже сперва подумал, что он шутит. А он сказал "дай мне тестовый круг, посмотрим будет смешно или нет". Он тогда выжал из машины больше, чем наш первый пилот, которого мы выкупили из немецкой школы. Я ошалел тогда, не мог поверить, что такое вообще возможно. Хотел тут же подписать Дениса, но Баров запретил. Оказалось, Денис попадал в аварию на юношеских заездах и чудом не получил сильную травму. Баров, когда узнал о наших тестах, наорал на меня, как на мальчишку, снес несколько полок в боксах. Взбесился, короче.

— А ты?

— Я отказал Денису. Сказал, не получится.

Макар собирает ладони в замок.

— Он все равно приезжал на трассу. День за днем, маячил там, донимал механиков, советы по аэродинамике давал. Я его отгонял первое время, а потом привык к нему. Снова начал давать тестовые круги, сначала один-два, потом полноценные сессии, он лучше остальных чувствовал, что нужно подправить, после его заездов мы снимали несколько десятых секунды с результатов, становились быстрее… У него был талант, реально, без шуток, — Макар кивает. — Он как-то подошел ко мне и попросил не закапывать его талант в землю из-за паранойи отца.

Я чувствую, как в воздухе что-то рвется. Быть на расстоянии от Макара становится невыносимо, я подхожу к нему и дотрагиваюсь до плеча, неуверенно приобнимая.

— Я подписал его, — добавляет он. — Дал первый номер в команде и заявил на весь сезон. Он сгорел в первой же гонке.

— Боже, Макар…



Я опускаюсь на колени перед ним и заглядываю в напряженное лицо. Руки сами тянутся навстречу, будто мое тело лучше знает, что надо делать. Естественно и спокойно, без глупых сомнений, в это мгновение я чувствую его, как близкого человека, с которым не может быть фальшивых прикосновений. Я дотрагиваюсь до его израненной щеки и мягко веду пальцами, лаская.

— У него был шестой номер? — спрашиваю. — Я видела обожженную форму с шестеркой в фоторамке в твоей комнате.

— Да, — Макар кивает. — Я ведь правда виноват.

— Не надо, Макар.

— Это была моя команда, я отвечал за всё. За всё, понимаешь?! За того криворукого механика и за топливный насос, будь он проклят! Всю машину Дениса залили на дозаправке, буквально окатили как из ведра…

Я не выдерживаю и накрываю его губы своими. В первое мгновение хочу, чтобы он замолчал, а потом… Потом он целует меня в ответ, с жадностью и раскатывающим желанием, которое забирает все мысли из моей головы. Я забываю обо всем на свете, остается только его горячее дыхание и невыносимая сладость с горьким послевкусием. Он рвется ко мне, стягивая сильные руки вокруг моих плеч, и делает ближе. Так близко, что нечем дышать. И я пускаю его, размыкаю губы, позволяя углубить поцелуй, и обнимаю за шею.

Он голоден по мне.

Это так ярко чувствуется…

По мне. Близости. Взаимности. Женской мягкости…

Я подрагиваю в его руках, едва справляясь с лавиной чувств, поглаживаю его раненое плечо, на котором больше не чувствую шрамов. Скорее это тропинки, извилистые и объемные, и дотрагиваться до них не страшно. Наоборот, я хочу ощутить их полнее.

Честнее.

Я разрываю поцелуй и наклоняюсь к его плечу, мягкая ткань футболки легко оттягивается и мне хватает одного рывка. Я чувствую, как Макар закапывается ладонью в моих волосах, когда я провожу губами по его шрамам. По тем самым тропинкам, которые разбегаются по его огрубевшей коже. Макар выдыхает с глухим стоном и тоже наклоняется ко мне, запирая в крепких руках.

А потом он рывком поднимает меня, я не успеваю ничего предпринять, но, к счастью, это длится всего мгновение. Он перенаправляет наши тела на диван, который оставался у меня за спиной. Я вдруг оказываюсь под Макаром, смотрю в его глубокие потемневшие глаза и инстинктивно выставляю ладони. Знаю, что слишком слабая, чтобы удержать его, но мне хочется дать ему опору.

— Не делай так больше, — шепчу строго.

Я приподнимаюсь на локтях, соприкасаясь с ним телами. Тугие бицепсы наливаются под футболкой, Макар держит вес на руках, чтобы не придавить меня, а в его дыхании всё ярче слышится хриплая вибрация.

— Дай, — я обхватываю его локоть, надавливая. — Мир не рухнет, если ты не будешь сверху.

Я нажимаю сильнее, и Макар сдается. Он уводит тело в сторону, позволяя нам поменяться местами. Я сажусь рядом с ним и смотрю на его лицо сверху вниз, он, наконец, расслабился и лег на диван. Только вот его ладони тоже переместились, он держит меня за талию, не давая уйти слишком далеко.