Рубиновый маяк. Между ведьмой и змеёй - Валерия Шаталова

Мощёная старой, сколотой брусчаткой дорожка шуршала под ногами мелкими камешками, мусором и уходила вверх по склону. Вокруг тянулись кривые, неухоженные заросли самшита. Фабиане вспомнился рассказ Ливемсира, как эльф восторженно отзывался об этом некогда процветающем острове. Отголоски былого величия Изола-неббиосы проступали сквозь пыль времён: полуразрушенные строения из крупных каменных блоков, увитые плющом, вынужденно соседствовали с неказистыми деревянными постройками, возведёнными после порождения Пустоши. Даже эта выщербленная дорога наверняка раньше была крупным трактом, по которому сновали повозки торговцев.

***

[Остров Дохлого Кита, владения пиратов / Сибель Блумель]

Пока Фабиана мыслями окунулась в прошлое, Сибель размышляла о будущем. И срок его ограничивался неделей. Всего семь дней действовала метка, разрешающая пребывание на острове. Затем следовало либо её обновить за очередной десяток монет с человека, либо убраться с Кита. Были ещё какие-то варианты, что пробубнил плюгавый мужик, но обрывки невнятных фраз пугали словами «вечное услужение», «пожизненное заключение»…

Итак, у них была неделя, чтобы найти корабль, отплывающий в западные земли.

– «А если не найдем? Если никто в ту сторону не собирается? Что мы будем делать? Швахх!» – Сибель споткнулась о неровный дорожный камень. Неволей снова вспомнился Ярро, – «он бы поддержал под локоть… Лишь бы ты не ошибся, когда рассказывал воспоминания Ноара о таверне со скрещенными кинжалами. Хоть бы Фабиану приняли за тебя и помогли убраться отсюда…»

Ведьме безумно хотелось, чтобы Ярро был сейчас рядом с ней, спрятал в своих объятиях, тепло прошептал на ухо мягкие успокаивающие слова… Но его здесь не было.

***

[Остров Дохлого Кита, владения пиратов / Фабиана Сотье]

– Дуб! – воскликнула Фабиана, а идущие чуть впереди неопрятного вида мужики оглянулись.

– Что, дуб?

– Смотри. Не клён и не сосна, это – дуб. Ты же говорила про дерево повешанных.

– Висельников, – поправил один из мужиков и толкнул мыском стоптанного сапога жёлудь. – Дуб висельников. На его ветвях помещается в аккурат одиннадцать петель. Забавная смерть.

– Что в смерти забавного? – приподняла светлую альвисскую бровь Фабиана.

– Можно трепыхаться на верёвке и одновременно наслаждаться видами.

Мужики громко заржали. А вид и вправду был красив: до самого горизонта простиралась лазурная гладь моря. Мощёный тракт сбегал вниз по склону холма, тянулся светлой полосой мимо малоэтажных построек и хуторков, терялся в сером тумане, а потом вновь выныривал тонкой нитью на пологом куске суши. Ливемсир говорил, что раньше остров состоял из семи холмов, теперь же над поверхностью возвышались жалкие остатки суши, по форме напоминающие тело кита.

Из мыслей Фабиану выдернул противный запах прокисших ягод.

– На, хлебни, – один из мужиков протянул альвису заляпанную флягу, продери глотку, а то пищишь как баба.

Фабиана едва сдержала брезгливую гримасу, лихорадочно соображая, как бы деликатно отказаться от дурно пахнущей браги, своим амбре вызывающей рвотные позывы, и при этом не встрять в конфликт. Но мужик вдруг резко схватился за живот:

– Вот собака сутулая! Говорил же, что рагу смердит! А ты: «оно свежее, ешь», – он разогнулся и впечатал кулак в щетинистую скулу рядом стоящего парня. Тот в долгу не остался, но Фабиана и Сибель ждать исхода драки не стали.

– Повезло то как, – поделилась впечатлениями Фабиана, когда они спустились с холма и шли вдоль ряда покосившихся домишек, со дворов которых доносилось кудахтанье кур и визг свиней. – Я бы ни за что не стала пить это сомнительное пойло, да ещё и из грязных пиратских рук!

– Вряд ли здесь найдутся для тебя фужеры на тонких хрустальных ножках с выдержанным вином. Да и виноградников я здесь не вижу.

– А раньше – были. И вино, и виноградники, и фужеры. Когда-то это был прекрасный остров.

– Ты можешь и дальше наслаждаться воображаемыми красотами, но я вижу пиратские владения, пустые карманы и отсутствие возможности уплыть отсюда, – проворчала ведьма, – остаётся только уповать на то, что у твоего нового тела были здесь хорошие связи, и нам помогут. Но надежда на это такая же дохлая, как сам Кит.

– Мы справимся. Да помогут нам Хранители!

– Да к шваххам твоих Хранителей! Они тебя не слышат. Иначе ты бы сейчас нежилась дома на благородных маирских перинах.

– У меня больше нет дома. И меня самой нет. Но Хранители мне дали вторую жизнь!

– Не они, а я! – Сибель вздёрнула подбородок. – И я должна дать тебе кое-что ещё. Muicuaf, tussis wheeze. Muicuaf, wheeze vox. А то и правда, пищишь как баба.

Фабиана поперхнулась, будто воздух враз стал песком и оброс шипами. Он драл горло с каждым вздохом. Бледными руками альвис схватился за покосившийся забор и надсадно закашлялся. Сиплые хрипы раздирали лёгкие и никак не прекращались.

Из дома выскочила всклокоченная женщина, схватила прислоненные к стене вилы с ошмётками налипшего сена и заорала на Фабиану:

– Убирайся прочь! Не то заколю!

Приближаясь, фурия одной рукой задрала серый застиранный подол, выставляя на обозрение широкие панталоны, и прикрыла им нос и рот, другой же рукой перехватила вилы и ткнула черенком альвиса в грудь.

– Пшёл отсюда, чахоточный!

Фабиана взвыла от боли, но приступ кашля резко оборвался. Она шагнула к стоявшей рядом Сибель:

– Ах ты ве…

Остаток опасного слова потонул в звонкой пощёчине. Зелёные ведьминские глаза яростно сверкали, похлеще разрядов грозовой магии. Не успела Фабиана схватиться за горящую щёку, как в бок вторично уткнулся черенок вил:

– Убирайся, сказала! – продолжала вопить женщина.

– Сгинь в бездну! – совсем не благородно рявкнула Фабиана.

– Вот теперь то, что надо, – заверила Сибель и поспешила дальше по улице.

– Что – надо? Зачем ты это сделала? – Фабиана двинулась следом, – я слышала, ты шептала проклятие. Да погоди же ты! Ведьма!

Сибель резко остановилась и схватила альвиса за рубашку, смяв ткань в кулаках:

– Не смей произносить это слово! Ясно?! Никогда!

– А ты больше не смей меня проклинать!

– Вот это уж по обстоятельствам. Если понадобится, чтобы ты, альвис Ноар, разговаривал не как мужик, которому защемили хозяйство, то прокляну тебя кашлем. Если надо избежать ссоры, то нашлю расстройство кишечника тем неотёсанным мужланам. Не доставай меня сейчас. Я устала. Проклятия вообще-то тоже изматывают. А ещё меня пугает неизвестность. Вот до боли в коленях пугает.

– Говоришь как старуха.

– Как бабушка Лорен, – поправила Сибель и указала пальцем на покосившуюся вывеску с изображением скрещенных кинжалов, – пришли.