Его пульс - Юлианна Орлова

Я молча выслушала все, продолжая удерживать взгляд Бори. Мы непрерывно смотрели друг на друга, словно в ожидании чего-то, способного еще больше разрушить шаткое равновесие. Но сейчас я как никогда была уверена в своих словах:

— Ничего из твоего прошлого или настоящего не сможет заставить меня отказаться от тебя. Очень жаль, что все сложилось именно так, но ты ни в чем не виноват. Ни в чем. Ты защищался. Ты сам чуть не погиб. Как ты мог подумать, что после услышанного я не захочу с тобой быть?

Боря печально улыбнулся, притянув меня к себе в объятия.

— Ты мое самое большое сокровище, я и не думал, что смогу вдохнуть спокойно.

Я обвила руками мужчину за шею, облегчённо выдохнув.

— Есть еще кое-что: будет лучше, если ты пока поживешь со мной. Я не смогу спокойно дышать, зная, что ты не в поле моего зрения. С отцом я сам поговорю. И…ты сможешь жить вообще на втором этаже в гостевой комнате, у меня большая двухуровневая квартира, не волнуйся. Миша решает вопрос не так, как мне хотелось бы, и я хочу знать, что ты в порядке 24/7.

Нервно водя пальцем по широкой спине, без страха ответила:

— Я согласна.

Two feet — I want it

Мама с папой пришли с самого утра, заваливая меня фруктами и сладостями, бурча что-то про жертву Бухенвальда. Серьёзного разговора не избежать.

— Ты его любишь? — злобно зыркнул отец, вынуждая меня тушеваться под недружелюбным взором.

Сглотнула вязкую слюну и сделала короткий вдох.

— Я испытываю к нему чувства, да, — теперь точно могла это сказать, потому что ощущала разницу между детской влюбленностью и этими чувствами.

— Аня, ты молодая, он намного старше, ты понимаешь, с какими сложностями можно столкнуться при таком раскладе?

Закусив губу, внимательно рассматривала отца, а затем посмотрела на маму, тихонько сидевшую в стороне. Она закатила глаза и ухмыльнулась, всем своим видом показывала полнейшее неодобрение слов отца.

Почему он так настроен? Я ведь ничего плохого не совершила, лишь влюбилась в человека старше себя.

— Ты тоже старше мамы, и, как мне кажется, вы не слишком-то часто испытывали из-за этого трудности.

— Ты говоришь как он, — недовольно буркнул. — Не думай, пожалуйста, что я разрешу вам сожительствовать. Все это допустил лишь от безысходности, нам с мамой надо уехать и будет лучше, если ты останешься под присмотром. Опять же, не рассчитывай, что когда все закончится, то ты останешься жить с ним. Хочет быть с тобой — пусть женится.

Я чувствовала, что покраснела вся от макушки до пят. Папа тяжело выдохнул и ушел, громко хлопнув дверью.

— Он просто злится, что ты выросла и больше не будешь его маленькой принцессой, сидящей на плечах и забавно размахивающей игрушками, — мягко заключила мама. — А я рада, что вы с Борей вместе, потому что возраст — это всего лишь цифра. Я же знаю его с молодости и могу сказать, что теперь спокойна. Он так на тебя смотрит, что всякие сомнения должны были давно исчезнуть.

— Что значит «теперь»?

— Когда ты с правильным человеком, Анют. Но будь осторожна, ты знаешь, о чем я. Пожалей мою седую головушку, я не хочу в ближайший год или два стать бабушкой!

Засмеялась и обняла меня, а я ощутила облегчение.

Что ни говори, а сначала было не по себе, и я очень волновалась из-за скрытых отношений.

В целом лечение в клинике проходило напряжённо только в те дни, когда на дежурстве была Катя, потому что она всегда заявлялась ко мне одновременно с Борей и делала все, чтобы вывести из себя.

Нет, я не ревновала, потому что не видела никогда искреннего отклика от него, просто что-то внутри заставляло испытывать острую злобу по отношению к такому человеку, не способному рационально оценивать ситуацию вокруг себя.

А наедине она делала самые болезненные уколы в моей жизни, прикладывая максимум ненависти к каждому проколу.

В очередной раз постоянные прикосновения украдкой и жаркие взгляды в конечном итоге привели к взрыву. Терпения Бори не хватило.

— Катя, немедленно выйди из палаты и жди возле моего кабинета, — громко крикнул мужчина. Злобно кинул мою историю болезни на стол и резко запрокинул голову. Надо отдать Кате должное: ей хватило мозгов в этот момент не пререкаться с ним и молча выполнить сказанное.

— Извини, — буркнул невпопад. А за что, собственно говоря? Видимо, на моем лице изобразилось крайнее недоумение, потому что мужчина продолжил, — я узнал, что она донимает тебя во время своих дежурств. Почему молчала? — поднял мою голову за подбородок и внимательно посмотрел в глаза.

— Личные отношения не могут и не должны влиять на работу, — расправила несуществующие складки на рубашке.

— Издевательства на рабочем месте тоже недопустимы. Я уволю ее.

В моей голове пронеслось одновременно миллион различных исходов этого разговора, но ни в одном не было адекватного.

Однозначно не хотелось впутывать его в женские склоки, потому что мужчина и так увяз в проблемах, куда более серьезных, чем эти.

— Думаю, что это глупости, все в порядке.

— Я догадываюсь, конечно, но все равно узнаю подробности и было бы неплохо, чтобы узнал об этом от тебя и уже в разговоре с ней не сделал что-то такое, о чем потом буду жалеть. Я не так много хочу, Аня, лишь искренность, — злобно бросив в ответ и, нахмурившись, мужчина схватил историю болезни и вылетел из кабинета.

Поговорили.

Я просто пытаюсь не загружать тебя лишними проблемами, Боря.

Уже поздно вечером засыпая, сквозь пелену объятий Морфея я ощутила знакомый свежий запах, приятно окутавший мое сознание. Как ни боролась я со сном в тот момент, чтобы провести время с Борей, ничего не вышло. А на утро не обнаружила никаких следов постороннего присутствия. Надеялась лишь на то, что мое разбушевавшееся воображение не сможет свести с ума.

* * *

Сложно описать свои эмоции во время выписки, потому что именно в клинике, среди чужих и холодных стен я спала лучше всего, но причина была в том, с кем я проводила время. Странное дело, но даже кошмары отошли на второй план, заполняя страхи приятными воспоминаниями из прошлого.

После первой ссоры, пока я сгорала от чувства вины, Боря сам пришел и крепко обнял, пропуская локоны сквозь пальцы.

— Не будем ссориться, собирайся — поедем домой. Миша с утра привез все, что ты просила, вещи в моем кабинете. Родители уже уехали.

Собралась быстро, но вот весь путь до дома Бори грызла себя изнутри. Нет, я не волновалась, просто мне не хотелось ударить в грязь лицом, как бы это смешно ни звучало.

Хоть Боря и выделил мне отдельную комнату, мне не хотелось спать вдали от него. Мне хотелось его. И вообще с ним я ощущала себя какой-то извращенкой местного разлива.