Токката и фуга - Роман Сергеевич Богословский

с тяжестью отлетали назад и пропадали где-то в темноте сознания.

– Не о чем говорить, – турок был одержим. – Мне плевать, чем все это закончится. Но втроем нам тут не бывать, – он вытащил из рукава рубашки обычный кухонный нож и бросился на Андрея.

Один удар пришелся в плечо. За ним сразу последовал второй – под ребра. Оба удара лишь немного расцарапали кожу и легко ушибли мышцы – мало того, что нож был абсолютно тупым, сама его форма не была предназначена для нанесения ударов.

Эдиз глупо и удивленно смотрел на нож, будто пытался прочитать на нем знаки судьбы.

Андрей закрыл голову руками, упал на кровать. Молча стонал.

Турок отшвырнул нож, грубо схватил Андрея за руку, повернул к себе.

– Есть тут нож другой, а? Отвечай, русский. Есть нож?!

Андрей закричал:

– Да не знаю я! Там посмотри, – он указал рукой в сторону ванной.

– Сиди тихо, – приказал Эдиз и побежал в ванную.

В тот самый момент, как он понял, что дверь в апартаменты не закрыта, из коридора до него донесся шум шагов и голос Дмитрия, который что-то беспечно напевал.

Дмитрий вошел в апартаменты в тот момент, когда Эдиз выходил из ванной – ужасный, взъерошенный, потный.

Андрей полулежал на кровати, хватая ртом воздух.

Эдиз и Андрей как полоумные смотрели на Дмитрия. Он встал посреди комнаты. С гадким каким-то удивлением смотрел на них поочередно.

Дмитрий заулыбался, закивал головой, будто до него дошло что-то неизвестное им обоим.

Он медленно уселся на кровать, изобразил раздумье, весело переводя взгляд с одного на другого.

– Дайте-ка угадаю, – смешно облизнулся, – вот значит, что тут у вас, да? Пока меня, значит, нету, у вас тут такой вот мальчишничек приятный, да? А чего же дверь не затворяем, ребятки? Ну чего вы, в самом деле?

Внутри Андрея завертелась карусель. Какие-то бешеные машины и паровозики понесли его в темное пространство, в черные небеса. Скрипели качели, двигались механизмы, летали лодочки. Он тяжело осознавал, что Дмитрий усмотрел в присутствии здесь полоумного турка нечто совсем другое.

Сквозь лязгающую круговерть в голове он услышал свой слабый голос:

– Он хотел меня убить, Дима! Он ворвался сюда, чтобы убить меня!

Эдиз вращал глазами, топтался на полусогнутых ногах, будто обезьяна училась танцевать.

Дмитрий лениво поджал ноги под себя, уселся в позу лотоса. Глаза его блестели, он медленно моргал. Он был под веществами и алкоголем – так он ежедневно латал дыры в разуме, которых появлялось все больше.

– Ну-ка сел к нему на постель, – приказал Эдизу.

Турок повиновался.

Они сидели с Андреем сложив руки на коленях, словно школьники в кабинете директора. Оба всматривались в Дмитрия, каждый видел и думал свое.

Дмитрий, казалось, засыпал: голова его наклонилась, бейсболка сдвинулась набок. Но вдруг встрепенулся, громко кашлянул.

Еле разлепил губы:

– Меня сейчас в Москве проклинают тысячи людей, представляете? Я лишил их квартир. Я украл их деньги. Я нахожусь в международном розыске.

Он еще раз прокашлялся. От этого глаза его закрылись. Ему стоило большого труда открыть их снова:

– Но я здесь. И я здесь хозяин. А люди всегда найдут выход из положения. Особенно нищие люди. И глупые люди. Они покупали квартиры, которых нет в природе. Покупали в погоне за дешевизной. Нищие всегда гоняются за дешевизной, даже если она мнимая, призрачная. Нет еще дома, а квартиры уже продаются! Это кем надо быть? Представляете? Какой-то дядя вроде меня купил всех чиновников. И те позволили пообещать людишкам квартирки. Стали гарантом официальности намерений. Раструбили через прессу, какой дядя хороший. Как дешево он отдает квадратные метры.

Дмитрий запнулся, выдохнул.

– А теперь, – он поднял палец вверх, – они дербанят мою компанию, а меня объявили в розыск. Это после того что все их родственники до пятого колена живут в подаренных мною квартирах… Ах, свинорылые паскуды! Жирномордые пингвины… Я еще подолью солененького на ваши могилы.

Он встрепенулся, повеселел:

– И после того, что происходит, вы думаете, я расстроюсь, что вы тут хотели поиграть в любовь, пока меня нет? Вы серьезно? Да вы просто два дебила. Просто два тупорылых мудака.

Он расхохотался, откинувшись на кровать, вяло раскинув руки.

В этот момент Эдиз бросился на него, вцепился в горло.

Дмитрий захрипел от неожиданности, дернулся, пытаясь сбросить его с себя.

Эдиз был крепким турком среднего роста и веса. Дмитрий был намного крупнее, тяжелее и выше.

– Ах ты вонючая турецкая рожа… – сквозь хриплый смех заорал Дмитрий.

Андрей вжался в стену, поджав ноги.

Дмитрий обхватил Эдиза, резко дернул его в сторону. В таком положении они упали с кровати на пол. Дмитрий медленно встал, улыбнулся Эдизу. Тот молча лежал на полу.

Дмитрий показал жестом – вставай, мол.

Эдиз приподнялся, встал, глядя Дмитрию в лицо.

– Дай руку, – скомандовал Дмитрий.

Эдиз послушно вытянул руку.

Дмитрий дернул с такой силой, что Эдиз еле успел переставить ноги, чтобы не упасть, описывая полукруг. Он с такой силой врезался головой в стену, что звук от удара был похожим на лопнувшую шину и треснувший арбуз сразу.

Зрачки Эдиза задергались, сгрудившись в верхней части глаз, из носа хлынула кровь.

Андрей попытался проскочить в коридор, но Дмитрий легким толчком отбросил его назад – и он, пролетев через комнату, заковырялся в кровати, путаясь в одеяле…

Дмитрий приподнял Эдиза, прислонил его к стене, по которой сползала вниз кровавая клякса.

Он с тем же ленивым выражением сказал:

– Здесь все мое.

Удар головой о стену. Руки Эдиза затряслись, лицо утонуло в крови.

– И он мой, – Дмитрий повернул кровавую голову Эдиза на Андрея, который всхлипывал и дрожал.

Удар головой об стену. Эдиз хлюпал. То ли кашлял, то ли чихал. Маленькие капельки крови попадали на лицо Дмитрия – ион этому улыбался.

Один зрачок Эдиза уполз куда-то внутрь головы. Второй беспомощно смотрел на Дмитрия, окруженный кровавыми прожилками.

– Прощай, мой мальчик. Хорошего тебе местечка в твоем турецком раю…

Последний удар головой о стену.

Дмитрий размашистым жестом отпустил волосы Эдиза. И тот, вибрируя, словно к нему подключили ток, медленно сполз по стене. Зрачок его продолжал смотреть на Дмитрия. Рот открылся, выпуская небольшие струйки крови на подбородок.

Дмитрий навис над трупом, с интересом его разглядывал.

– Хороший был работник. Исполнительный, – проговорил даже как-то ласково.

Повернул сонное лицо к Андрею:

– Не волнуйся, я уже добрый… Сейчас позовем Шахина. Он все тут уберет…

Что-то внутри Андрея взметнулось от ног к голове. Словно поток сильного ветра подхватил его. Он быстро встал, отодвинул штору, раскрыл окно – и прыгнул в него,