Полупарюр - Галина Павлова

– Посмотри, – прошептала я Игорю. – Что он здесь делает? Уже сумерки, а он сидит около общежития, полного нищими студентами. Ты думаешь, он следит за мной?

– За нами, – откорректировал мой друг. – Это тот, которого ты видела у выставки?

– Мне кажется, да.

Сердце ушло у меня в пятки. Мы молча вошли в общежитие и разошлись по своим комнатам. Я закрыла дверь на замок, чего никогда не делала раньше. В интернет-подвальчик в этот вечер идти не хотелось. Романтические мысли в голову не приходили. Поэтому я выпила очередную таблетку анальгина и постаралась углубиться в курсовой проект по созданию веб – страничек. Для того, чтобы сделать его на компьютере, нужно было кое с чем ознакомиться теоретически. Именно этим я намеревалась заниматься до тех пор, пока меня не одолеет сон. Учебник – самое лучшее снотворное для студента. Поэтому много прочитать я не успела – сон меня одолел. А я не стала с ним бороться.

* * *

В шесть часов утра, когда наш поезд обычно прибывает в Киев, я получила обещанный пакет, который передал мне отец через знакомую проводницу. Бомжика на его вчерашнем посту еще не было, а альбом, полный ответов на мои многочисленные вопросы, приятной тяжестью оттягивал сумку. Поэтому день прошел в счастливом ожидании окончания занятий. Наконец, мы с Игорем, обгоняя друг друга, приземлились на ближайшей от университета скамейке. Скамейка была влажная и холодная, но азарт заставил нас об этом забыть.

– Ну, что там? – торопил меня Игорь, нетерпеливо пытаясь помочь мне развернуть газету, в которую был обернут альбом. Своими неуклюжими движениями он только мешал мне, я старалась отодвинуть его руки, и весь этот процесс настолько поглощал наше внимание, что мы не сразу заметили, что не одни.

– Катюша! Здравствуйте!

Я резко подняла голову, выпрямилась, и сверток соскользнул с моих колен на мокрый асфальт. Над нами стоял, склонившись, Иван Эдуардович. Он быстро нагнулся и протянул мне мой наполовину развернутый альбом.

– Извините, что напугал. А я пришел проститься. Сегодня ночью я уезжаю домой. Можно, я устроюсь рядом? – спросил он удивленного такой церемонностью Игоря и аккуратно присел рядом с ним. – Я долго думал – всю ночь. И кое-что понял. Я всю свою жизнь гонюсь за фантомом. Не завел семью, не сделал карьеру. И что взамен? Даже если я стану обладателем этого кулона, что изменится в моей жизни? Я даже богатым не смогу стать! Вещь слишком известная, я не смогу ее продать за достойную цену, не смогу найти покупателя! Меня сразу обвинят в воровстве. А значит, можно будет только тайно любоваться им. Сколько мне понадобиться времени, чтобы изучить его до мелочей? День-два. И все! И за это – всю жизнь! Как глупо.

Пока Иван Эдуардович рефлексировал, я с тоской смотрела на неразвернутый альбом. Потом мое терпение лопнуло и под предупреждающие взгляды Игоря, продолжила свою предыдущую деятельность.

– Что это? – прервал свои словоизлияния Иван Эдуардович. – Какая красивая вещь!

Альбом, действительно, привлекал внимание. Его пожилой возраст и высокая стоимость бросались в глаза сразу же. Почему грабители его не забрали? Хотя бы из-за дорогого тиснения на обложке! Наверное, он показался им слишком громоздким и тяжелым. Я заглянула внутрь. Как и предупреждал меня по телефону отец, фотографии были все послевоенного периода. Кроме того, разбросаны они были беспорядочно. Видно похитители вынимали их, а обратно положить не удосужились.

– Ничего интересного, – разочарованно произнес Горох.

– А можно посмотреть? – протянул руку к альбому Иван Эдуардович. Я позволила ему взять раритет.

– Какой красивый! – наш неудачливый компаньон ласково погладил обложку. – Бардовый бархат и золотое тиснение, застежка, скорее всего, из позолоченного серебра. Благородство и вкус. Дорогой подарок. Обычно такие вещи дарили по поводу торжественных случаев, а на первом листе писали посвящение, – он открыл альбом. – Вот, кстати, и оно.

На обратной стороне обложки была надпись, сделанная уже знакомым мне почерком Шмавца.

«Дорогому Илюше.

В память о нашей дружбе и досадном приключении.

Не теряй его.

Эд.»

– Последний подарок друга, – задумчиво заметил Иван Эдуардович.

Подарок?

– Уж не об этом ли подарке он напоминает в письме к Островцеву?

Настроение у всех нас сразу изменилось. Мы начали напряженно разглядывать загадочную вещь. В этом альбоме без сомнения скрывалась какая-то тайна. Но какая?

Иван Эдуардович как-то сразу забыл о своих резко изменившихся в последнее время планах на будущее, как и о своих изящных манерах. Он буквально выдернул альбом из моих рук и начал прощупывать каждый лист, трясти его, прислушиваясь к звукам изнутри, рассматривать каждую клееную поверхность, каждый шов – все было чисто, без подвохов, сделано навечно.

Разочарование было написано не только на моем лице. Но я внезапно почувствовала, что джинсы у меня в некоторых местах влажные, скамейка по-прежнему холодная, а руки у меня красные и застывшие.

– Пойдем домой, – буркнула я Игорю. Представление окончено.

– А когда должен приехать ваш друг? – вежливо осведомился Иван Эдуардович.

Каков хитрец!

– Не раньше, чем завтра утром. Николаевским поездом, – выложил всю информацию мой простодушный друг.

– Тогда будем ждать Вашего друга. До встречи. Надеюсь, она будет более плодотворной.

Иван Эдуардович вежливо попрощался с нами, как будто и не собирался никуда уезжать, и мы расстались.

– Зачем ты ему сказал? – набросилась я на Гороха.

– А разве это секрет?

– А если Иван Эдуардович связан с грабителями? Если все наши с тобой размышления неверны? Ты понимаешь, что Денису теперь может угрожать опасность? Ты заметил, что наш бывший экскурсовод не договаривался ни о месте, ни о времени встречи, когда прощался? Мы ему больше не нужны!

– Мне кажется, ты уже перемудрила. Но, если ты так боишься за этого Дениса, мы можем его завтра встретить прямо у поезда. Если только он приедет именно завтра.

Игорь угадал мое желание, которое я не решалась высказать сама. Самое смешное, что меня действительно беспокоила безопасность этого чужого мне человека. А мое хваленое любопытство занимало только второе место в списке побудительных причин. Но признаться в этом я не смогла бы даже на исповеди, если бы когда-нибудь на нее согласилась.

– Я не боюсь за него. Я боюсь за результаты его поездки. Вдруг он везет драгоценности?

– А вдруг он ничего не узнал? А может, он вообще никуда не ездил, и мы с тобой просто очередной раз не выспимся?

Ответ на это вопрос мог дать теперь только Денис.

– Вот завтра и узнаем.

Мы молча дошли до общежития и разошлись каждый в свою комнату. Меня всегда удивляла внезапно вспыхнувшая антипатия Игоря к Денису. В первую встречу они понравились друг другу. Может, все-таки МММ неравнодушен к Элле, а Горошек это чувствует? А как же тогда Яна? Как неуютно, когда тебе нравится донжуан – постоянно испытываешь дискомфорт.