Любовь в никогдабре - Ольга Белозубова

Ее точно стоит отвезти в ту библиотеку, возможно, посидит среди книг и что-то вспомнит.

«Так, нужно найти гостиницу…»

Стоп! А зачем мне гостиница? В любом случае там придется задержаться — одной библиотекой не обойдется.

«Кажется, я кое-что придумал. Но надо сначала Валерию предупредить».

— Да! — достаточно резко отозвалась она в трубку.

— Я оторвал тебя от важных дел?

— Я… э-э-э…

— Впрочем, неважно. Валерия, у меня срочные дела, я вернусь через несколько дней, тогда и отправимся в Апшеронск. А пока больше медитируй, погуляй по местам, где могла бывать в детстве, можешь с той старушкой, как там ее, еще пообщаться. И, пожалуйста, постарайся ничего себе не сломать…

Тут Валерия, кажется, хихикнула в трубку. У меня задергался глаз.

— Что такое? — резко выдохнул я.

— Да ничего, не переживай, со мной все в порядке, правда, с красивым диваном с высокими ножками, что стоял в гостиной, не очень… Я хотела на него сесть, а у него сразу все четыре ножки подкосились и сломались! Ты представляешь?!

Мне оставалось только вздохнуть.

— Пришлю к тебе водителя, чтобы сама по городу не вздумала передвигаться! Ты меня поняла?

Молчание затянулось, я четко слышал, как Валерия сопела в трубку.

— Поняла… — наконец выдала она.

 ***

— Алексей… э-э-э, как вас там по батюшке…

— Антонович, — подсказал я мужчине напротив.

Сидели мы в Апшеронском кафе, куда я приехал специально ради этого разговора. Сидели в самом углу, чтобы никто не мешал. Отдельных кабинок тут, конечно же, не было.

— Алексей Антонович, я это… откажусь… Ну как это так-то? Куда ж я? У меня же жена, Васька семилетний, ну куда мне их девать? — сказал мужчина лет сорока с ясными голубыми глазами, небольшой залысиной и пивным брюшком.

— Геннадий Петрович, лето на дворе. Возьмите отпуск, съездите отдохнуть со всей семьей. Куда хотите. Я всё оплачу, можете не ограничивать себя ни в чем.

И я положил перед ним пухлый конверт.

Геннадий покосился на плотную бумагу, закусил губу, забарабанил пальцами по столу — я видел, как его глаза алчно заблестели, — но потом всё же выдал:

— Не-е-е, не смогу я отдать дом, даже на время, я ж знать вас не знаю! Говорите вы складно и ладно, аж не верится, чую подвох! Вот как уеду, вернусь, а дома-то и нету… Намухлюете с документами, а мне доказывай потом, что не верблюд! — развел он руками.

Я вздохнул. Достал из кожаного кейса пачку пятитысячных купюр, демонстративно засунул их в бумажный пакет и пододвинул собеседнику. Пояснил:

— Это страховка для вас, чтобы не переживали. Гена, давайте на чистоту. Такая удача выпадает не каждому. Думаю, считать вы умеете.

Как я и предполагал, считать Геннадий умел. Думаю, ни для кого не секрет, что в пачке тысяча купюр. Он явно еле сдерживался, даже чуть подпрыгивал, сидя на стуле — не мог поверить своему счастью. Что там Валерия говорила: не в деньгах счастье? Пусть скажет это Геннадию!

— В этом пакете столько денег, — продолжил я, — что хватит не только на отпуск, но и на покупку нового дома, который, кстати, будет однозначно лучше и больше того, в котором вы живете. К тому же всё будет оформлено документально, пригласим юриста. Можете своего позвать, если не доверяете моим людям. Оформим аренду вашего дома на несколько недель. Потом спокойно вернетесь. Сделайте подарок жене и детям, пусть отдохнут. Что-то мне подсказывает, что им нечасто выпадает такая возможность.

— А если?..

— Возможный ущерб и любые иные риски тоже пропишем в договоре, — предвосхитил я новый вопрос.

— По рукам! — радостно выдал Геннадий Петрович, изрядно разбогатевший буквально за полчаса. Он подскочил со стула и протянул мне руку. — Юристов только это… своих давайте, а то я ж человек простой, нету у меня таких знакомых-то…

Валерия

Признаться честно, я изрядно волновалась.

Мы ехали в Апшеронск на машине Пиджачка. В город, где я родилась, где провела детство и где погибла бабушка. Пусть я ее не помнила, но сердце сжималось всякий раз, как представляла, через что ей пришлось пройти…

Природа в этих местах, конечно, просто невероятная: я с любопытством рассматривала открывающиеся взору пейзажи. И думала.

За прошедшую неделю со мной случилось еще несколько ЧП. Взорвалась лампочка в спальне — слава богу, как раз успела отойти, иначе осколки оказались бы во мне… Потом я решила навестить бабу Дашу и полетела вниз, спускаясь с лестницы, хорошо хоть перила были крепкими — за них и ухватилась. А по дороге к старушке у машины спустило шину. Ну, тут уж, наверное, не я виновата. Хотя…

Кучу разных шоу по телевизору показывают, правда, среди них нет конкурса на звание «Неудачник года». Первое место точно досталось бы мне. Я уже устала думать, что могло стать причиной моих несчастий. Похоже, половину прошлой жизни я вела себя более чем достойно, а вторую — более чем отвратно. Вот карма и настигла. Хорошая половина закончилась, наступил черед отрабатывать плохую.

Мы уже неспешно катились по городу. А что, лично мне Апшеронск показался милым и солнечным, не то что Алексею, судя по его кислой мине. Надулся как индюк, молчал всю дорогу.

Пока мы стояли на светофоре, я рассматривала людей, стоящих на остановке. И вдруг… Скажите, у вас бывало такое, что видите человека и понимаете, что он чуть ли не клон того, кого вы знаете — правда, другого пола?

В тот момент я точно могла сказать, что смотрела на женскую версию… Пиджачка! Точнее, это он был мужской версией этой женщины, поскольку она явно была старше. Тот же цвет волос… Те же черты лица, правда, у женщины они были словно мягче и плавнее. Та же осанка… Стройная… В общем, вылитая копия!

И тут загорелся зеленый свет светофора, и мы тронулись.

— Э-э-э… Алексей…

— Что такое? — нахмурившись, повернулся ко мне он.

— А твоя мама что, в Апшеронске живет?

Иннифер затормозил так резко, что я чуть не улетела вперед, хорошо хоть пристегнута была. Сзади тут же раздались сигналы автомобилей, и Алексей вынужденно тронулся снова.

— Ты с чего это взяла? — спросил он, а руками вцепился в руль так сильно, что аж костяшки пальцев побелели.

— Да на светофоре только что видела женщину… Ты просто вылитая ее копия!

— Валерия, я скажу это первый и последний раз и попрошу больше никогда, слышишь, ни-ког-да не поднимать эту тему! Женщина, которую ты называешь моей матерью, продала меня отцу за огромные деньги — так я ей был нужен. И уж поверь, имея такую кучу денег, она бы явно не сидела в этой дыре, потому что может себе позволить жить в гораздо более удобном и комфортном месте!