Притворись нашей мамой - Регина Янтарная

Сколько ей сейчас? Если мне двадцать пять, то ей двадцать семь. Разница всего в два года, но она выглядит лет на десять старше. Что с ней случилось? Похоже, жизнь не облизывала её. Бедняжка!

– Ты? – шипит и сверлит меня. Она явно под алкогольными парами, не соображает, что мы не одни. Раскачивается как маятник. – Ты приехала за ним?

– Оля, у меня, что не может быть своих дел в Сочи?

Дверь отеля снова открывается, и в неё входит Олег. Он сканирует взглядом толпу и напарывается прямиком к нам. На его лице не отражается ни одна эмоция, будто он был готов увидеть меня здесь и сейчас.

Странно это…

Подходит, берёт Ольгу под локоть.

– Не устраивай прилюдно скандал!

– Я что должна терпеть здесь её присутствие?

– Потерпишь!

С удивлением разглядываю гладкие платиновые волосы Оли.

Надо же! Она теперь даже причёску носит такую, как у меня (в прошлой жизни). Неужели Олег заставил её выпрямить кудряшки?

Стараюсь не смотреть на мужчину. Знаю точно, что он по–прежнему красив, поэтому боюсь.

На все сто уверена, что майору, застывшему рядом с моим плечом снесёт от ревности башню, если он заметит.

А у нас впереди ещё поиски моей дочери. Не хочу нарываться на скандал, а майору нужна ясная голова.

Олег пытается безуспешно поймать мой взгляд, хочет прочитать меня как раньше. Но я не поддаюсь, избегаю столкновения.

Не выйдет, дорогой!

Скольжу разочаровано по тонкой фигуре Ольги.

Родная старшая сестра…

Почему Бог дал мне именно тебя?

– Злата, мы едем в другой отель, – приказывает майор, решительно поднимая с пола сумки.

– Вам негде остановиться? – голос Олега звучит заинтересованно.

– Да, – кивает Удальцов.

– Поехали к нам. У нас большой дом, места хватит на всех.

– Нет! Я её к себе не приглашаю, – шипит Ольга, вцепляясь когтями в руку мужа.

Даже не знаю, стоит ли соглашаться на столь лестное предложение. Мне страшно даже спать ложиться в одном доме с родной сестрой.

Злата

Садимся с Демидом в такси, едем за открытым джипом Олега.

На улице темно, но редкие фонари освещают дорогу. Я в этом городе провела детство, молодость, поэтому узнаю район даже в полутьме.

– Не может быть, – лепечу, – когда наш автомобиль въезжает на ту самую улицу, на которой жила я.

– Чего не может быть? – интересуется майор, наклоняясь ко мне. Он само внимание, следит за мной с того самого момента, как у меня объявилась сестра и нарисовались очертания моего прошлого.

– У Ольги и Олега никогда не было таких больших денег, чтобы жить в этом дорогом районе Сочи.

– Даже так? – майор делает себе пометку в маленьком блокноте.

– Только не это! – вскрикиваю, вцепляясь в крепкое плечо Демида ногтями…

…такси останавливается у калитки моего дома.

– Что ещё? – недовольно бухтит Удальцов.

– Они купили мой дом!

– Во дела! – черные зрачки майора сначала расширяются, затем сужаются. – Не верю в случайности. Неужели, ты не знала, кому продаёшь дом?

– Нет! Я отдала дом за половину цены агентству. Мне нужно было поскорее уехать из города, разорвав с ним все связи, я не могла выгадывать, в ожидании ценного предложения.

– Понятно! – майор открывает дверцу с моей стороны, и мы по очереди выбираемся наружу.

Компания, подъехавшая на джипе, уже ввалилась гурьбой в дом, и на улице остался один Олег.

На негнущихся ногах подхожу к крыльцу, стараюсь не смотреть на бывшего… Поэтому мой взгляд скользит по лужайке, по качелям, огромным деревьям с раскидистой кроной, цветочным клумбам.

Жадно вдыхаю чистый воздух, и отмечаю про себя, что всё сохранилось в первозданном виде – так, как я оставила.

Но это невозможно! Почему новые хозяева ничего не поменяли?

– Олег, можно мы поживём в гостевом доме? – бросаю молящий взгляд … залипаю на обуви мужчины из моего непростого прошлого. Смотреть в глаза не рискую.

– Злата, это твой дом. Живи там, где пожелаешь!

Вздрагиваю. Он явно оговорился, или нарочно ошибся, чтобы проникнуть за металлический забор, который я воздвигла в наших отношениях. В прошлом именно бывший причинил мне безумную боль… мне и сестре. Именно Олег разрушил наши тёплые сестринские отношения. Почему-то его сестра простила, а меня нет.

А я не простила ни её, ни его. Вычеркнула из жизни.

***

И сейчас я жутко устала, а встреча с этими двумя только усугубила упадническое настроение, в которое я погрузилась в полёте.

– Злата, послушай, я тебе не враг, впрочем, как и Ольга. Ты не знаешь всего, видишь только обложку, – мужчина обводит рукой добротный дом, в прошлом принадлежавший моей родной семье. – Мы приехали из Израиля на отдых в родной город, решили, что проживание в собственном доме обойдётся нам дешевле, чем в отеле.

– Олег, – вскидываю на бывшего злой взгляд. – Я бы поверила тебе охотно, но вижу абсолютно другую картину. Вы купили именно мой дом! Зачем?! Чтобы позлить меня? Или унизить? Это Ольгина идея или твоя?

– Ты не знаешь всего… – мужчина отводит взгляд в сторону дороги.

– Минуточку. Зачем ехать на отдых в Сочи из Израиля? У Вас там что, море обмелело? – Демид вклинивается в разговор, и я улавливаю в его голосе нотки сарказма.

И тут до меня доходит, что легенда Олега совсем нестройная! Последний час я находилась в состоянии шока, поэтому не оценивала критически слова, а сейчас, похоже, прихожу в себя.

Вспоминаю, что три года назад Олежек стал полным банкротом. А так как он бросил учёбу, то остался без образования, без корочки. Не мог найти достаточно прибыльный заработок, чтобы содержать семью. Да ещё это постоянная соревновательная гонка между бывшими друзьями Славой и Олегом, кто круче, добила Олега окончательно. Поэтому два года назад, ровно в тот день, когда случилось несчастье с моей семьёй, Олежка с Ольгой сбежали из города, переехав в Израиль.

Родная сестра даже не поддержала меня в тот момент, когда мне было очень-очень плохо.

– До завтра, – ускоряю шаг, направляясь к гостевому домику. Прохожу мимо большого бассейна…и замираю у детского.

Неужели Ольге удалось излечиться от бесплодия в Израиле? Сестра забеременела и родила малыша?

Даже если удалось, то ребёнку не больше года, значит, они оставили бассейн на вырост ребёнку.

Усилием воли заставляю себя сдвинуться с места. Через мгновение достигаю открытых дверей в небольшой одноэтажный кирпичный дом, отделанный в розовых тонах.