Цветные Стаи - Алёна Дмитриевна Реброва

еще не хватало ловкости и силы. Чтобы исправить это, Яшма посадила меня на особую диету своей прабабушки и объяснила, что нужно делать, чтобы мышцы крепли быстрее. Ради этой диеты я даже научился ловить рыбу под водой с помощью гарпуна!

Продолжительные тренировки, плавание, подводная охота и правильное питание сделали из меня совершенно другого человека. Я был уже не тем тощим слабеньким писакой, каким попал на Огузок! Я стал гораздо сильнее и выносливее.

Уже через полгода я мог продержаться целых пять минут против самой Яшмы, а также минуты за три уложить Кита! Меня наконец-то перестали сравнивать с медузами и улитками, а стали называть попросту Дельфин. А это всяко лучше, чем обидные прозвища.

Яшма стала не только моим личным наставником по выживанию на Огузке, но настоящим другом и советчиком. Я рассказывал ей все, что узнавал от предводителей других стай: мне хотелось, чтобы она была в курсе дела. Мы много говорили о том, что будет, когда начнется борьба, к которой мы готовимся, думали, как все в итоге обернется. Нам обоим хотелось, чтобы в конце всего люди на Огузке могли ходить под солнцем, чтобы они приспособились и жили, а не выживали… но какой ценой всего этого можно достичь, сколько из нас доживет до победного конца и увидит эту свободу?

Я не сомневался, что уж кто-кто, а Яшма точно переживет восстание и увидит то светлое будущее, которого так ждет. Однако, в глубине души я знал, что у меня самого шансы невелики.

В самом деле, кто я такой? Я немногим отличаюсь от обычного человека! Несмотря на все мутации, я не смогу вынести ни биологическое оружие стражи, ни даже половину ядов свалки! Меня запросто могут убить в бою, несмотря на все тренировки! А солнце? Стоит мне снять с себя одежду или даже просто капюшон, кожа покрывается красными волдырями и ожогами! Факт в том, что Яшма, добрая половина красных и почти все оранжевые по-настоящему приспособлены к жизни в этом мире, а я нет.

Эти ужасные мысли заставляли меня просыпаться в холодном поту по ночам: мне постоянно снилось, что я задыхаюсь, заболеваю от ядов, что мою кожу разъедают ожоги или, самое худшее, меня убивают в схватке. Я никому не рассказывал о своих страхах, даже Киту и Яшме, но я решил, что сделаю все возможное для того, чтобы выжить в предстоящей борьбе.

Было очевидно, что мое тело, пережившее уже две мутации, не могло принять все остальные в полной мере. Поэтому к своей диете я добавил ежедневный стакан-другой морской настойки желтых. Оказалось, если не пить ее вместо пресной воды, она вовсе не опьяняла, а даже наоборот, придавала разуму ясности. После нескольких месяцев самогоночной терапии я попробовал испытать себя и одолжил у Яшмы трубку со смертельным для обычного человека куревом из миналии. Вдохнув несколько раз дым, я не задохнулся и меня даже не начало тошнить! Невосприимчивость к ядам, пусть и слабая, похоже, была достигнута.

Теперь мне нужно было разобраться со своей кожей.

Почти всю жизнь я думал, что просто чуть более светлокожий, чем все остальные, ведь на Остове люди жили под землей, и кожа у них была очень бледная. Однако на Огузке все, даже самые бледные, очень быстро темнели, а я не потемнел даже спустя год, только получал красные пятна ожогов каждый раз, когда оставался на солнце дольше десяти минут! Защитная одежда, которую мне выдали перед заключением, уже совсем износилась, штопать ее стало бесполезно: дырок, пропускающих солнце, было чуть ли не больше, чем самой ткани. Эту проблему нужно было решать как можно скорее, иначе один из моих кошмаров мог стать чудовищной явью.

Я решился поговорить об этом со знахарями оранжевых и выяснил кое-что удивительное. Оказалось, что я альбинос – человек, у которого нет цвета. Это что-то среднее между врожденной болезнью и мутацией, так что вылечить меня от этого было невозможно. Однако, я придумал способ почти сразу же, как узнал свой неутешительный диагноз.

Нора много рассказывала мне о культуре оранжевых и даже иногда нарушала правила, позволяя мне наблюдать за тайными ритуалами. Она делала это, потому что надеялась, что я проникнусь их верой и когда-нибудь пополню их ряды. Так вот, от Норы я узнал об особом ритуале посвящения. Уверовавший, чтобы доказать свою искренность, должен ходить под солнцем несколько дней и получить сильные ожоги – жертва солнцу, так сказать. После этой жертвы жрицы давали новичку особую мазь, которая не только со временем исцеляла сожженную кожу, но и делала ее прочной, как у кита.

Естественно, мне бы эту мазь никто никогда не дал бы, потому что я не знаю ни одной молитвы и учить не собираюсь. Потому я решился на довольно подлый поступок.

Итак, в один день я снял свой костюм и спрятал его за камнями. Примерно полчаса я честно простоял под солнцем в одном нижнем белье, а потом, едва двигаясь от боли, приполз к Норе со слезливой историей о том, как кто-то украл мою одежду, пока я мылся. Увидев меня, всего красного, как вареную креветку, она просто не смогла отказать мне в помощи и сразу же смешала волшебную мазь.

В тот момент, когда Нора усердно растирала мне обожженную спину, в ее шалаш вошла одна из самых болтливых девушек острова: небо знает, что ей там понадобилось! Естественно, болтушка увидела то, что захотела увидеть, и через час уже все оранжевые знали, что я решил обратиться в их веру, и не просто так, а из-за взаимных чувств к одной молоденькой жрице, которую оставил без жениха. Все это мне выложил Кит, который подбежал ко мне с расспросами, стоило мне только выйти от Норы. Естественно, я опроверг все слухи.

– Погоди, я не понимаю …Если ты не любишь Нору и оранжевым стать не хочешь, то на кой ты напялил их одежду!? – недоуменно спросил он, пока я тащил его подальше от шатра моей ненаглядной жрицы.

– Моя собственная одежда уже не спасает, если я не разберусь со своей кожей, то когда-нибудь сгорю на солнце! – объяснил я.

– Так ты хочешь такую же кожу, как у них? – догадался мой сообразительный друг. – Но где ты возьмешь мазь? Ей же нужно мазаться каждый день, а ты еще и плаваешь, так что тебе – раза три-четыре в день! Я ведь узнавал все у Нерпы: это все очень непросто, – важно объяснил Кит с видом истинного знатока.

– Я пойду к желтым,