Последняя обойма - Анатолий Гончар

— Нога, — товарищ старший лейтенант, — камень вывернулся.

— Идти сможешь? — только это сейчас интересовало проклинающего всё на свете Кузнецова.

— Больно, — сквозь стиснутые зубы прошептал Щукин.

— Кошкин, давай сюда Есина и Маркитанова. Придётся тащить.

— Товарищ старший лейтенант, не надо, я сам! — Олег увидел, как пулемётчик начал подниматься и скорее почувствовал, чем услышал сорвавшийся с его губ стон, но Щукин нашёл в себе силы и поднялся.

— Подожди! — уже больше не раздумывая, старлей вытащил из упаковки один тюбик промедола и прямо сквозь штанину сделал укол в больную ногу. Шурша камнями, появились бойцы первой тройки ядра.

— Маркитанов, бери пулемёт Щукина, Есин, поднимай его. Путь опирается на плечо — и вперёд.

— Командир! — вмешался в распоряжения Димарик. — Может, пулемёты Есину, а я Щукина на плечо?

— Пусть идёт! — твёрдо повторил своё решение группник и буквально почувствовал, как Маркитанов пожимает плечами, а затем уже увидел, как он, приняв чужое оружие и забросив его на спину, отходит в сторону.

— Командир, может пулемёт все же у меня? — попросил Щукин.

— Если что случится, тогда и возьмёшь, а сейчас хоть так иди! Нам надо спешить, — ответил Кузнецов и, окликнув шедшего первым Гудина, дал команду на продолжение движения.

Русло ручья временами расширялось до нескольких десятков метров, и тогда водяные потоки разбегались на множество маленьких ручейков, кое-где и вовсе уходящих под воду. Теперь же оно сузилось буквально до пяти метров, и спецназовцам с трудом удавалось избегать холодных водяных струй, заполнивших почти всю поверхность русла. Кое-где приходилось прижиматься к самой кромке и идти, едва не задевая плечами поверхности обрывистых берегов.

Внезапно до Кузнецова донеслись какие-то приглушенные звуки. Сперва он решил, что ему показалось, и он принял шуршание гальки, журчание ручья и шорох одежды за обрывки тихо произнесённых слов, но звуки повторились. Он догнал шедшего впереди радиста, думая, что это говорит именно он, но звуки послышались вновь и их источником был не Кошкин, а кто-то другой.

«Какого лешего?» — выругался группник и, отстранив с дороги удивлённо вскинувшего взгляд радиста, поспешил вперёд. Он просто не мог ошибиться: и действительно бормотания доносились от идущего рядом со Щукиным сержанта Маркитанова. Олег уже было хотел звездануть по хребту излишне говорливого сержанта, когда со стороны идущих послышался приглушённый стон и вслед за ним такое же приглушенное бормотание Димарика:

— …терпи, там пацаны в крови лежат. Ждут нас, а ты лапку подвернул и стонешь. Подумаешь! Ты, в конце концов, спецназер или кто? Кто?

— Спец-назёр, — совсем неслышно ответил Щукин.

— Значит, иди и не ной… и шустрее, парни там, в крови, а ты…

— Я иду…

Кузнецов удержал уже занесённую для удара руку и, постепенно сбавив шаг, вернулся на своё место.

* * *

Когда главарь банды — амир района Хан заметил мелькающие на опушке лучи фар, он было решил, что это пьяные федералы гоняют вышедших в поле кабанов, но когда те повернули к ручью, понял: машины прибыли эвакуировать подорвавшегося на мине спеца. О том, что в группе, прошедшей с утра мимо его выносного поста, был подрыв, сообщили высланные загодя наблюдатели. И вот теперь Хан, сидя на верхней точке одного из хребтов и видя, что колонна русских двигается по ручью, осознал: пришел его час. Упустить такой шанс он не мог. Сегодня он, Хамзат Радуев совершит свой подвиг! Сегодня пришёл его день! Сегодня он уничтожит группу ненавистных спецназовцев! Надо было только поторопиться!

— Собирайтесь! — приказал он. — Рюкзаки оставить здесь, с собой только оружие и боеприпасы! — и уже чувствуя, как его начала молотить предбоевая дрожь, гаркнул:

— Шевелитесь, дети шакала!

* * *

— «Сокол», вы сможете вынести раненых своими силами? — свесившись в люк, Гордеев отобрал у башенного гарнитуру. — Сможешь?! Добро! Держись с «Мавром» на постоянной связи. Как понял меня? Приём!

— Понял тебя, «Ястреб», понял! «Мавр» и я на постоянной связи.

Ротный бросил гарнитуру в подставленные ладони башенного, и до боли сжав зубы, спрыгнул с брони на землю.

* * *

Хан спешил. Он был уверен, что успеет. Русские просто не могли так быстро спустить своих раненых с вершины хребта. Но опоздал, опоздал меньше чем на минуту. Речные берега ещё хранили отзвуки их удаляющихся шагов, а крайняя тень мелькнула за ближайшим поворотом, и они исчезли в темноте ночи, звуки растворились в потоках и журчании речных вод.

Эту речку Хан знал, как свои пять пальцев. Следующее удобное для засады место было метрах в пятистах, но до него ещё нужно было дойти. Увы, дальше вдоль всего берега тянулись сплошные буераки, заросшие густыми зарослями орешника, и догнать идущих по руслу разведчиков, даже не смотря на переносимых группой раненых не представлялось возможным. Бежать за русскими по руслу Хан поостёрёгся. Схлестнуться со спецназом на открытой площадке, даже несмотря на своё численное превосходство, было рискованно. Амир уже не единожды получал от спецов по полной, и огрести снова ему не хотелось. В задумчивости постояв на обрывистом берегу и послушав скрип удаляющихся шагов, Хан развернулся и, дав отрывистую команду на возвращение, пошёл прочь.

* * *

— Мы на подходе! — следуя указаниям группника, передал Кошкин. — Двести метров. Как понял меня? Приём.

— Понял тебя хорошо, — башенный стрелок отнял от уха микрофон шлемофона и выглянул из башни. — Товарищ майор! — тихо позвал он. — Товарищ майор!

— Иду! — так же тихо отозвался тот.

— Товарищ майор, «Мавр» на подходе, двести метров.

— Понял. — И уже пялившимся на него из кабины «Урала» водителям, знаками: «Заводим». «Разворачиваемся». «Живее».

Когда группа Кузнецова добралась до места нахождения техники, та, уже пристроившись одна за другой, стояла с заведенными моторами, глядя носами в обратном направлении.

— Гудин, грузите раненых! Живее грузите и следом залезайте сами! Двери не закрывать, оружие наготове. Действовать по обстановке! — приказал Кузнецов и, отойдя в сторону, услышал голос невидимого в темноте Гордеева:

— Что у тебя со Щукиным?

— Вывих, а может что еще, но не перелом точно, иначе бы не дошёл.

— Может быть, может быть, — задумчиво согласился ротный, но сделал он это так, что окажись там именно перелом, то можно было подумать, что именно его он и предрекал…

Водитель «Урала» газанул три раза подряд и зажёг габариты. Повинуясь появлению света как сигналу, охранение снялось со своих мест и, разбрасывая подошвами ботинок округлые речные камни, бросилось в направлении ожидающей их машины.

— Все? — на всякий случай уточнил Кузнецов и, получив утвердительный ответ, поспешил в кабину. Колонна тронулась и, ворча моторами, покатила к выходу из речного русла. Казалось, что всего и делов-то было, что доехать, забрать и вернуться, но когда бронетранспортер свернул на прямую, ведущую к пункту временной дислокации, за спинами сидящих на броне бойцов боевого охранения уже начинало светлеть небо.