Повеса из Пуэрто-Бануса - Кэрол Маринелли

– Рауль! – Их нагнала Анхела. – Твой отец видел, как ты счастлив.

– Он не изменил завещания.

– Нет, но он всегда мечтал о том, чтобы его сыновья работали вместе.

– Нужно было позаботиться об этом двадцать пять лет назад.

– Рауль…

Он не стал больше ничего слушать.

Всю обратную дорогу Рауль молчал. Только войдя в гостиничный номер, он озвучил свое решение:

– Я продам свою долю. Начну все сначала.

– Почему?

– Мне не нужен виноградник, – ответил Рауль. – Мне ничего не нужно. Не хочу иметь с ними ничего общего.

Дело его матери досталось незаконнорожденному сыну его отца. Если бы она уже не была мертва, это бы ее точно убило.

Рауль словно снова оказался в горах. Он снова слышал крики матери, шум грозы, визг шин и скрежет металла. Вот он снова летит с обрыва. Но самое страшное впереди – тишина, наступившая после. Он сделал бы все что угодно, только бы никогда не слышать ее.

– Тебе не обязательно ничего решать сегодня. Мы могли бы поговорить об этом…

– Мы? – На его губах застыла безумная улыбка. – Мы станем обсуждать мое будущее? Эстель, мне кажется, ты забываешь, где твое место.

– Нет! – Она больше не станет молчать. – В то утро, когда не стало твоего отца, мы с тобой оба забыли о том, где мое место. Невозможно сегодня строить отношения, а завтра от них отказываться.

– Отношения? – Он долго смотрел на нее.

– Да, – храбро ответила Эстель. – Отношения. Это то, чего ты хочешь.

– Теперь она будет говорить мне, чего хочу я?! Ты влюбилась в меня, да? Тебе не все равно, правда? Ты хоть понимаешь, какая это тоска? Я купил тебя именно затем, чтобы не говорить с тобой об этом. И лучше бы тебе это помнить.

Он вылетел прочь из номера. Эстель тяжело опустилась в кресло.

Она больше не будет его содержанкой.

Рауль вошел в бар «У Соль», сел за стол и уставился на забитый до отказа танцпол.

Виноградник. Виноградник! Если его продать, вырученных денег не хватит даже на оплату яхты. Останется ли с ним Эстель?

Да.

Раньше он был совершенно уверен в том, что всегда сможет начать сначала, но не теперь. Ему была невыносима мысль о том, что он подвел ее.

– Ненавижу! – услышал он свой голос.

Так он сказал матери. Он всегда думал, что именно эти слова довели ее до отчаяния. Разве мог он так поступить с Эстель?

Как он мог оторвать ее от любящей семьи, увезти, оставить жить с ним, человеком, который неспособен любить?

А ведь он любит ее. И она его любит.

Он сделал все, что мог, чтобы этого не произошло, установил столько правил, а любовь все равно победила.

Он не хотел ее любви, не хотел этого бремени, не хотел отвечать за ее сердце.

Она будет с ним, Рауль знал это, но последствия будут тяжелыми. Империя разделилась. Он чувствовал запах гари от грядущих пожаров и не хотел втягивать в это Эстель.

В кармане завибрировал телефон. Рауль не стал отвечать, потому что знал: если он увидит на экране ее имя, он поддастся слабости.

Рауль оглядел танцпол и увидел проститутку. Он заказал ей выпить и жестом пригласил ее подойти.

Он достал деньги и попросил ее:

– Lapiz de labios. – Он указал на свою шею.

Ему не пришлось долго объяснять; она выполнила его просьбу, прижалась губами к его шее, как он и просил.

– Perfume, – приказал он, и девушка достала флакончик дешевых духов и брызнула на него.

– Gracias.

Вот и все.

Рауль поднялся и пошел домой.

– Аманда! – Эстель старалась говорить как ни в чем не бывало.

– Я звонила тебе на сотовый.

– Прости… – Эстель принялась рассказывать что-то о забытом в Сан-Себастьяне зарядном устройстве, о каких-то еще неважных вещах, но вдруг осознала, что впервые Аманда не старалась быть оптимистичной. – Что случилось?

– Я пыталась дозвониться до Рауля, хотела, чтобы он передал тебе новость.

Сердце Эстель поледенело.

– Мы в больнице. Врач сказал, что оперировать будут завтра.

– Она набрала вес?

– Наоборот, похудела, – ответила Аманда, – но если они не сделают операцию завтра, мы ее потеряем.

– Я еду домой.

– Не стоит…

– Как Эндрю?

– Он сейчас с ней. Держится молодцом. Он уверен, что она справится.

– Конечно справится.

– Вряд ли, – призналась Аманда. Она всегда была такой жизнерадостной и сильной, но теперь казалась разбитой.

Эстель, как могла, приободрила Аманду, но знала: это всего лишь слова, ей нужно быть со своей семьей.

– Давай закончим разговор, я забронирую билет, – сказала Эстель, – и постараюсь наладить телефон.

– За телефон не беспокойся, – ответила Аманда, – просто приезжай.

Эстель схватила чемодан и принялась бросать в него вещи. Нужно было поскорее попасть в аэропорт, успеть на рейс, но, подумав о Сесилии, такой маленькой и слабой, которую ждали тяжелые испытания, Эстель разрыдалась. Она знала: лучше выплакаться сейчас, а перед Амандой и Эндрю быть сильной.

Войдя в номер, Рауль сразу же услышал ее рыдания.

– Эстель… – Он увидел чемодан и понял, что она уходит.

– Не волнуйся, – не глядя на него, сказала Эстель. – Я плачу не из-за тебя. Сесилию снова положили в больницу. Больше откладывать нельзя… – Она снова представила себе племянницу, такую крошечную, представила, как будут горевать Аманда и Эндрю, если потеряют ее, и слезы снова брызнули из ее глаз. – Мне нужно к ним.

– Я все улажу. – Рауль обнял Эстель. Он не мог больше бороться с собой, ведь он любил ее. – Поедем сейчас же.

– Нет!

– Эстель, я наломал дров, но теперь я знаю, чего хочу, знаю…

И тут она почувствовала этот горький дешевый запах, ощутила, как он вползает в ее ноздри. Эстель отстранилась и внимательно посмотрела на Рауля, почувствовала запах виски, увидела помаду на шее.

– Это не то, что ты думаешь, – произнес он.

– Будешь мне рассказывать о том, что я думаю, да? – Ему не нужно было учить ее ругаться по-испански. – Ты победил, Рауль! – На лице Эстель застыла гримаса отвращения. – Я ухожу!

Она отвернулась и продолжила собирать чемодан.

– Эстель…