Повеса из Пуэрто-Бануса - Кэрол Маринелли

– Ты ведь уедешь после того, как мы сходим в больницу? – спросила Эстель.

– Неужели я оставлю свою жену одну в такой момент? – спросил Рауль. – Я никуда не еду, Эстель.

– Я не хочу, чтобы ты оставался.

– Я не верю тебе, – ответил он. – Ты любишь меня так же сильно, как я люблю тебя.

– Я… что?! – воскликнула Эстель. – Нужно быть полной дурой, чтобы любить тебя. – Она покачала головой. – Однажды ты почти свел меня с ума, Рауль, но если я и любила тебя, то это уже прошло. Пусть ты и не переспал с другой, но то, что ты сделал, – неправильно.

– Значит, вернемся к договору. – Он схватил ее за запястье. – А это значит, что условия диктую я.

– Твой отец умер. Все ведь кончено?

– Мы договорились, что разведемся не сразу. Нужно внимательно читать договор, прежде чем подписывать, Эстель.

Она медленно пожала плечами.

– Хотя, соглашусь, все сложилось совсем не так, как мы ожидали. И потому я согласен расторгнуть договор завтра.

– Завтра? – переспросила Эстель. – А почему не сегодня?

– Хочу провести с тобой еще одну ночь. И если мне придется ссылаться на договор, чтобы уговорить тебя, поверь, так я и сделаю.

– Она розовенькая!

Эстель не могла поверить в то, что маленькие пальчики обхватили ее руку. Даже ноготки Сесилии были розовые, и отныне этот цвет стал любимым цветом Эстель.

– Мы тоже именно это сказали, когда ее увидели, – сказал Эндрю.

Все были так очарованы чудом, что никто и не заметил, как переживал Рауль.

Он смотрел на малышку, так похожую на Эстель, и не мог поверить в то, что чуть было не отказался от такого счастья.

– Мне нужно ненадолго отойти по делам, – сказал он. – Хочешь, пообедаем после?

Эстель подняла глаза. Она собиралась отказаться, но Рауль говорил не с ней, а с Эндрю.

– Здесь, в столовой, – уточнил Рауль.

– С удовольствием, – улыбнулся Эндрю. – Эстель, отведешь Аманду позавтракать? Она хочет, чтобы кто-то из нас постоянно был с Сесилией, но ей нужно выйти из больницы, подышать воздухом.

– Конечно. – Эстель встала.

– Может, поужинаем сегодня?

На сей раз Рауль обратился к Эстель.

– Я должна быть с племянницей.

– Эндрю и Аманда побудут с ней. Раз она пошла на поправку, думаю, они захотят, чтобы и ты поела.

– Конечно, хотим, – сказал Эндрю. – Сходи, Эстель. Тебе тоже нужно развеяться.

Это был длинный день. Врачи то и дело осматривали Сесилию. Родители Аманды уехали домой, пообещав навестить внучку на выходных, а Эстель убедила невестку немного поспать.

Находиться в больнице было утомительно.

Эстель закрыла дверь и пошла в палату к Сесилии. Она размышляла о том, что слишком привыкла к образу жизни Рауля. Сейчас она отдала бы все что угодно, только бы снова оказаться на его яхте, просто плыть и ни о чем не думать, разве что о том, что подадут на ужин или как скоро они займутся любовью.

Совсем неплохо быть содержанкой Рауля, подумала она, чуть улыбнувшись, когда вернулась в палату к Сесилии.

А вот быть его женой ей совсем не нравилось.

– Аманда уснула, – шепнула Эстель, – ну, это ненадолго.

– Спасибо тебе за то, что ты нам помогаешь, – отозвался Эндрю. – Вы оба нам помогаете. Рауль – молодец! Признаюсь, сначала меня мучили сомнения, но ты же видишь, как он заботится о тебе.

Слезы навернулись на глаза Эстель.

– Это ты попросила его дать мне работу?

– Работу?

Она не могла врать брату, и Эндрю понял, что ее этот вопрос удивил не на шутку. Она ничего не знала.

– Рауль сказал, когда Сесилия поправится, у меня будет работа. Он хочет, чтобы я занялся проверкой его гостиниц, чтобы сделать их более удобными для инвалидов. Придется много путешествовать, и сначала будет тяжело бывать вдали от дома так долго, но он говорит, как только Сесилия поправится, мы сможем заняться еще и созданием удобств для путешественников с детьми.

Работа его мечты. Эстель поняла это по глазам Эндрю. Вскоре он станет зарабатывать, путешествовать, и к нему вернутся уважение к себе и уверенность.

– Звучит заманчиво. – Эстель обняла его и постаралась улыбнуться, но сердце ее сжалось – ведь дело Рауля вот-вот рухнет, а они разведутся!

Как он смеет вовлекать Эндрю в созданный ими самими хаос?

В номере ее ждала записка от Рауля. В ней говорилось, что он будет ждать ее у ресторана.

– Ты сама на это согласилась, – сказала она себе, накладывая макияж.

Когда они вошли в самый роскошный ресторан, ощущение у Рауля было точно такое же, как когда он выходил из вертолета в килте: все взгляды были устремлены на них.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказал он Эстель, когда они сели за столик.

– Спасибо, – ответила она.

Рауль чувствовал, как она злится, и догадался, что Эстель поговорила с Эндрю.

– Красивое платье, – заметил он. – Новое?

– Сама выбирала.

– Оно тебе идет.

– Я знаю.

Рауль предложил ей вина. Эстель отказалась.

Тогда он посоветовал ей заказать морепродукты.

Рауль знал, что Эстель их любила, но в одной из брошюр в больнице он вычитал, что беременным морепродукты есть нежелательно.

– Я думал, ты любишь морепродукты, – заметил он, когда Эстель отказалась и от них.

– Я их переела.

Эстель заказала стейк, и Рауль наблюдал, как ожесточенно она режет его. Тут Эстель сказала то, что уже долго было у нее на уме:

– Ты предложил моему брату работу?

– Да, предложил.

– Зачем, если твое дело вот-вот развалится? Зачем, если ты знаешь, что ничего хорошего твою компанию не ждет?

– Это не так, – ответил Рауль. – Сегодня я говорил с Лукой, Карлосом и Паолой. Мы переименуем компанию, она будет называться «Санчес де ла Фуэнте»… в любом случае если трудности и будут, то только в офисе. Твоего брата это не коснется.

– А наш развод? Будешь использовать Эндрю как пешку?

– Нет. Послушай, это хорошее предложение, и до тех пор, пока Эндрю будет справляться, работой я его обеспечу.

– Ты сейчас так говоришь.

– Я всегда держу слово. – Рауль посмотрел на Эстель. – Я говорю правду, нравится тебе это или нет. Думаю, мы оба знаем эту мою особенность.

Эстель неохотно кивнула.

– Из прихоти я выбираю только жен. Сотрудников я подбираю тщательно и никому не даю работу из жалости. Твой брат указал мне на пару моментов, которые можно было бы поменять в гостинице. Например, опустить меню ресторана на улице пониже.