Трамвай идет в депо - Марина Серова

– Ты, конечно, дерзкая, мне нравится, – усмехнулся в усы мой харизматичный собеседник. – Если бы мне не было так интересно, мы бы тут с тобой вообще не разговаривали, надеюсь, это ты понимаешь.

– Понимаю.

– Ты связана с полицией?

– Отчасти, – призналась я. Дружба с Кирьяновым же считается.

– Однако, – продолжал Исаев, – насколько я понимаю, полиция в это дело пока не вмешалась? Я бы знал, черт возьми.

– Нет прямых улик, доказывающих похищение. Я занимаюсь этим делом по просьбе матери Олега Юрьевича.

– И когда найдешь эти самые улики, передашь их в полицию, и дело возбудят?

– Именно так.

Исаев поморщился:

– Ну вот почему у нас все именно так происходит? Если есть подозрение, полиция обязана все проверить, а они всегда ждут, когда труп под ковром запахнет.

Кирьянов бы обиделся на эти слова, но, в общем, я была в чем-то солидарна с Исаевым.

– Когда вы видели Одинцова в последний раз? – спросила я.

– Эй, полегче! Мне надо адвоката пригласить?

– Сергей Валерьевич…

– Да не помню я, – шумно вздохнул Исаев. – В начале декабря, кажется. Я приезжал к нему домой, чтобы поговорить о нашем деле. Какое это число было? – Он задумался. – Одиннадцатое? Десятое? Послушайте, я не имею к этому вообще никакого отношения.

– Не имеете? – переспросила я. – Хотите сказать, бизнес основного конкурента вас нисколько не интересовал? И у вас не было желания его поглотить или устранить?

Из сумрака материализовался официант и поставил перед Исаевым богатое блюдо с запеченными колбасками, блестевшими в свете лампы карамельным поджаристым глянцем. На моей половине стола появилась чашка капучино с махровой пенкой.

– Нет, не интересовал, – глядя голодными глазами на ужин, произнес Исаев.

Он вытряхнул из салфетки приборы, вооружился ножом и вилкой и набросился на еду. Я сделала деликатный глоток кофе. В мыслях мгновенно посветлело. Все-таки лучше кофе ничего не может быть.

Исаев ухватил особо горячий кусок, втянул воздух, пытаясь не обжечься, и сквозь жевание невнятно произнес:

– Всеано я уеаю.

– Что?

– Все равно я уезжаю. Мне нет дела больше до бизнеса Одинцова. Я все тут сворачиваю.

– Как уезжаете? Куда? – удивилась я. Такого поворота нельзя было предвидеть.

– В один прекрасный российский город.

– Какой?

– Называть не буду – пока не имею права что-то разглашать. Но скажу, что мне поступило предложение от властей этого секретного города заняться реформированием его транспортной системы.

– В качестве частного перевозчика?

– Нет, я получу должность в региональном министерстве транспорта. К лету уже должен приступить к своим обязанностям. С этим и связан тот факт, что я арендовал складской бокс. Переезд – дело хлопотное. Все вещи мы с женой решили пока не перевозить, дом уже выставили на продажу. Так что никакого хладного трупа своего конкурента я не храню в этом ангаре. Только старая домашняя мебель.

Исаев некоторое время был занят своим блюдом, пока я переваривала услышанное. Наконец ко мне вернулся дар речи:

– А какие «ваши дела» вы обсуждали с Одинцовым в начале декабря, когда приезжали к нему? Это не тайна?

– Да бог с тобой, какая тайна. Я хотел предложить ему выкупить мою компанию здесь, в Тарасове. Новое место, новая жизнь. Я не держусь за прошлое, потому что знаю – деньги можно заработать везде.

– Вы искали покупателя на свой бизнес?

– Да, и первый, о ком я подумал, был, конечно, Олег.

– Почему?

Исаев вытер губы салфеткой и махнул куда-то в сторону, чтобы ему тоже принесли кофе. Тень во мраке шевельнулась и исчезла.

– Мы с ним всегда были соперниками в деле, но врагами – никогда. Наши отношения можно было бы назвать даже дружескими. Олег относился с уважением ко мне, я – к нему. Сложно не признавать заслуг Одинцова. До его прихода в город транспорт здесь был в ужасном состоянии. Поэтому я обратился со своим предложением к нему. Других вариантов у меня не было.

– Расскажите о том вечере, когда вы приехали, – попросила я.

– Откуда ты знаешь, что был вечер? – спросил Исаев и тут же ухмыльнулся: – А-а-а, та чернооглазая малышка с ключами, соседка Одинцовых, сказала. Что ж, работу свою ты знаешь.

Я неопределенно пожала плечами. У стола вновь возник официант и поставил на стол чашку кофе. Исаев обильно насыпал в нее сахара и пригубил.

– Я приехал часу в четвертом. День был пасмурный, снежный. В общем, уже через час начало темнеть. Но я, кстати, заметил, что около тротуара чуть поодаль стоял зеленый минивэн. Может, это важно.

– Ветеринарный? – переспросила я.

– Нет, никаких наклеек или чего-то подобного на нем не было, – покачал головой Сергей Валерьевич. – Просто обычный минивэн. Номера я не запомнил.

«Интересно, – подумала я. – Уже не первый человек рассказывает мне про зеленый микроавтобус-фургон, который стоял неподалеку от резиденции Олега Одинцова. Наверняка это чертово авто имеет какое-то отношение ко всей этой непонятной истории».

– Почему вы вообще обратили на него внимание?

Исаев вздохнул и покрутил чашечку в руках:

– Я бизнесмен. А бизнес – штука серьезная, иногда даже опасная. Открытых врагов у меня нет, но я человек состоятельный, всякое может случиться. Поэтому по привычке, когда выхожу на улицу, я отмечаю все, что вижу.

– Двадцать лет в разведке, – кивнула я с улыбкой.

– Именно.

– Но вы сейчас про него вспомнили не просто так. Что-то в нем вас тогда насторожило?

Исаев пожал плечами:

– Есть одна штука. Понимаешь, стоял этот минивэн в странном месте – ни у ворот, ни у другого дома, а точно у середины забора. Вот скажи – зачем парковаться так далеко от входа, если полно места прямо у ворот и калитки? Там ни единой машины на улице не было.

Я подумала.

– Если это злоумышленник, резон есть.

– Какой? – удивился Исаев.

– Такой, что в этом случае соседям непонятно, к кому приехала данная машина. Если неизвестная тачка будет торчать у ваших ворот, вы явно обратите на нее внимание. А если она стоит подальше, то наверняка подумаете, что это приехали к соседям. Соседи, в свою очередь, будут руководствоваться той же логикой и подумают, что машину припарковали чужие гости. Таким образом, не вызывая подозрений, можно хоть целый день сидеть внутри и следить за домом. Или дожидаться момента, когда нужные тебе люди останутся одни.

Исаев хлопнул широкой ладонью по столу: