Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда! - Василий Звягинцев

Такой она была последний раз, пожалуй, в Севастополе, когда занималась реконструкцией старых броненосцев, с погонами старшего помощника судостроителя на кителе. Правда, сам Лихарев её в этой роли не видел, но слышать – кое-что слышал.

Похоже, что-то вокруг изменилось, а он, при всех его способностях, этого дуновения не уловил.

«Валгалла» была способна принять в свои каюты около двух тысяч пассажиров, считая и четырёхместные каюты третьего класса, да ещё по проекту прототип «Мавритания» имел каюты и кубрики для такого же количества обслуживающего персонала. Эти помещения Воронцов, работая над пароходом на верфи Замка, убрал, использовав освободившиеся объёмы для других целей, но пассажирскую зону значительно усовершенствовал в сравнении с оригиналом. Не считая двух самых верхних, целиком занятых под «жилплощадь» «действительных членов» «Братства», на остальных палубах надстройки размещались около сотни кают «президентского», люкс и первого классов, превосходивших комфортом те, что предлагаются на круизных лайнерах уже двадцать первого века. И ещё пятьдесят двухместных кают второго класса на палубе «Б» предназначались для всякого рода «специальных случаев».

Поэтому разместить две сотни гостей Воронцову не составило никакого труда. Правда, пришлось напрячь Наталью, заставить её вспомнить свою прежнюю профессию, чтобы на свободных пространствах парохода дооборудовать и устроить заново спортивные и тренажёрные залы для любых видов боевой и физической подготовки. Кое-что осталось от двадцатого года, когда на «Валгалле» переправляли в Крым белых рейнджеров, на ходу их до– и переучивая, но многое пришлось делать с нуля, учитывая особенности «контингента» и целей предстоящего обучения.

Зато и Наталье Андреевне стало жить гораздо интереснее. Из расчёта такого пополнения потребовалось роботов переналаживать. Нескольких – в коки – на всех гостей три раза в день готовить; хоть по одному на палубу – в стюарды, или, точнее, в старшины. Курсанты и курсантки, как и в обычной армии, к самообслуживанию приучены, но нужно ведь, чтобы кто-то показывал, объяснял, как и что на пароходе устроено, к кому по тем или иным вопросам обращаться, банные дни устраивать, постельное и прочее бельё выдавать. Много о чём задуматься пришлось и соответствующие оргмероприятия провести.

На следующее утро после появления на Таорэре Лихарева и через десять дней по часам «Валгаллы» «великое переселение» в основном было закончено. Самое ценное, что разместили в защищённых не хуже боевой рубки отсеках, – это триста с лишним комплектов «Шаров», блок-универсалов и гомеостатов.

Кроме «профкомплектов», с Таорэры забрали некоторое количество флигеров и бронеходов разных типов и достаточный запас аккумуляторов и «магазинов» к гравипушкам. Благо вся эта техника легко копировалась дубликатором, причём аккумуляторы – в заряженном виде, что удивило даже Левашова. Впрочем, электричество, а также гравитация – вещи малопонятные: определение «направленное движение электронов» (или «гравитонов») мало что объясняет, хотя использовать в своих целях данные явления отсутствие теоретической базы не мешало.

Ну и по мелочи несколько тонн снаряжения и оборудования, нужного для организации «института», на «Валгаллу» перекинули.

Аггрианскую Базу поставили на консервацию. Лихарев с помощью Левашова и двух десятков добровольцев привел в легко исправляемую (если знать, как) негодность большинство стационарных машин жизнеобеспечения и всю, как выражался С. Лем, «интеллектронику». Расставил, где можно и нужно мины всех типов, настолько примитивно исполненные и грамотно замаскированные, что дуггуры, появись они там, наверняка будут удивлены и расстроены. Появления каких-либо посторонних людей ни на Базе, ни в учебном центре не ожидалось, но даже на самый гипотетический случай везде, где нужно и не нужно (для создания впечатления), было через трафаретки написано классическое «Ахтунг, минен!», и ещё на нескольких языках то же самое. Квангов в расчет не брали, для них всё относящееся к агграм – абсолютное табу.

Последний раз собрав своих питомцев на общее построение, Дайяна объявила, что курс обучения закончен, Учебный центр закрывается. Всем присваиваются звания координаторов третьего класса, и желающие могут немедленно покинуть место постоянной дислокации и начинать самостоятельную жизнь в любом из четырёх реально существующих и освоенных миров. На свой страх и риск, естественно, поскольку никто ими больше руководить не будет.

Всем же остальным предлагается остаться в коллективе и перейти, условно говоря, на «дополнительный» курс. Здесь они будут обучаться опять же как свободные личности, кто чему захочет из предложенных программ, и казённый кошт[46]за ними сохраняется, но тогда придётся приносить нечто вроде присяги, с обещанием отныне и до века ставить интересы «общества» выше собственных и выполнять «советы и указания» выборных представителей. Над этим текстом работали Ирина, Дайяна и Левашов как единственный здесь «магистр Ордена». В принципе, сейчас создавался своеобразный филиал «Братства», ещё прямее выражаясь – его «боевое крыло», поскольку такового раньше не существовало, как организованной и специализированной структуры. Каждый из «братьев и сестёр» был и швец, и жнец, и на дуде игрец. Подконтрольные Басманову части ВСЮР[47]– это совсем не то. А вот спаянная железной дисциплиной и одновременно устроенная по принципу пчелиного роя организация, могущая существовать сразу в четырёх реальностях и взаимодействовать информационно и физически, состоящая при этом из специалистов высшей категории и вооружённая немыслимым для любой из реальности оружием – такая структура минимум в сотню раз повышает и организационный, и чисто военный потенциал «Братства».

Что-то подобное и имел в виду Воронцов, привлекая Лихарева к работе, но явно не только это. За Валентином всё равно сохранялась самостоятельная роль, как бы над схваткой и несколько в стороне.

Сам Лихарев думал, что с помощью новой организации (название бы ей ещё подходящее придумать) вполне можно посягать на завоевание мирового господства. Если бы эта цель хоть кого-нибудь из них интересовала.

Из ста восемнадцати парней и девушек только пятеро «избрали свободу», причём три курсантки просто решили выйти замуж и, приобретя на своё «выходное пособие» небольшое поместье в Крыму или под Одессой, предаться тихим семейным радостям, раз и навсегда забыв о прошлом.

– Но это, милые мои, очень даже вряд ли, – с самой благожелательной из своих улыбок сказала Дайяна, подписывая ведомости на выдачу каждой из уходящих по сто тысяч золотых рублей. – Через год или через три всё равно обратно потянет, особенно если газеты не только из своего времени будете прилежно читать. Вернётесь – и примем, и занятие найдём.