Вечный двигатель смерти - Марина Серова

Она заметила мой взгляд.

– Не ищите, – посоветовала она мне. – Вот, вечером приходите, все и поймете. Но мне-то что? Не я же квартиру покупаю.

– Поделитесь со мной, пожалуйста, – попросила я. – Буду благодарна. Что не так с этим местом?

Ираида Петровна недовольно повела плечами.

– С утра все благопристойно, – принялась рассказывать она, – но это только утром. К обеду мусорка полна всяким хламом, а она у нас тут одна. Не резиновая. Некоторые просто не доносят свои отходы до баков, оставляют около подъездов. А в мусоре ведь и еда попадается. Прибегают собаки, растаскивают все по двору. Мы писали и в мэрию, и на горячие линии, но ответ один: «Благодарим за сигнал, меры будут приняты». Но ничего не меняется. Хамло какое-то тут живет. Собачники за своими шавками не убирают. Игорек на днях нашел какашки в песочнице и сразу в рот потащил.

– Ой, какой ужас, – содрогнулась я и посмотрела на Игорька уже другими глазами.

– Пробует окружающий мир на вкус, – саркастически добавила Ираида Петровна.

Я взглянула на Игорька с уважением, одновременно искренне посочувствовав его родителям.

– Настоящий мужик. Ничего не боится.

– Кроме меня, – заметила Ираида Петровна. – Скажу как отрежу.

Я решила вернуться к теме «окузнечивания» своего счастья.

– Все дело в людях, конечно, – согласилась я. – Мусорят? Значит, не считают свой двор домом. Но вы молодцы, если не опускаете руки.

– Да какой он им дом! – не на шутку завелась женщина. – Вот, для алкашей здесь и дом, и стол, и сортир под каждым деревом. Всю сирень зассали, а ведь она постарше их будет.

Тема про алкашей была мне очень интересна. Ираида Петровна сама подняла эту тему, мне даже стараться не пришлось.

– Алкоголь – зло, – подтвердила я. – А их тут много, да?

– С десяток наберется. Две семьи и несколько любителей-одиночек. Пропащие люди, – с жалостью заметила Ираида Петровна. – Спиваются целыми династиями. И сделать ничего нельзя. А в каком доме вы квартиру купить хотите?

– Например, вот в этом.

Я указала на дом Сергея Копылова.

– Дом нормальный, – смягчилась женщина. – Потолки не крошатся, стены ровные, перекоса нет. Старая постройка, но простоит еще очень долго. Косметический ремонт в подъезде сделали два года назад.

– Вы тоже в этом доме живете?

– Не я, а Игорек со своими родителями и старшим братом. Я-то с другого конца Тарасова сюда каждый день приезжаю. Переехала три года назад по родственному обмену. Но раньше здесь жила с самого детства. Если не секрет, на каком этаже жить собираетесь?

– На втором. Квартира номер восемь.

Ираида Петровна задумалась, вспоминая расположение квартиры под номером восемь. Вспомнив, посмотрела на меня с сожалением.

– Не советую, – едва слышно сказала она, наклонившись к моему уху.

– Даже так?

– Вы с хозяином встречались?

– Нет. Вот как раз собралась. Но там домофона нет, а код я не знаю.

– Код-то я скажу, – перебила меня Ираида Петровна. – Код – фигня. Хозяин восьмой квартиры является человеком пьющим. Очень сильно пьющим. И нервным. Больной он на всю свою башку!

Выпалив это, Ираида Петровна отстранилась от меня и сложила руки на животе.

– Вы меня только что очень сильно расстроили, – пробормотала я.

– А я-то в чем виновата? – обиделась женщина.

– Вы ни при чем. Новости плохие. Говорите, там все плохо?

Ираида Петровна с готовностью повернулась в мою сторону.

– Вы меня за сплетницу не считайте, – попросила она, – но Сергея я знаю с пеленок. У него и родители закладывали, но хотя бы работали и на улице не валялись. Но как зарплата, то, строго дело, из окон той квартиры то песни пели, то орали друг на друга. Этот райончик старый, Тарасов, считай, вокруг него строился. Неподалеку фабрика, и почти все, кто тут раньше жил, на ней работали. Мы все друг друга знали. Это потом все поумирали, появились новые жильцы, и время все стерло. Но Сережу я знаю с пеленок. И он был не чета своим родителям. Они пьют, а он сидит во дворе и велосипед чинит. По стопам не пошел, пьяным я его никогда не видела. Но все это относительно. Просто всему свое время. Наступил момент, когда и он принялся выпивать. Потом он пропал куда-то. Я думала, что в армию ушел, но встретила его случайно во дворе, а рядом девушка. Красивая, и я ее раньше у нас тут не видела. «Привет, – говорю, – Сережа. Где тебя носит?» Он отвечает: «Теть Ир, а это вот моя невеста». Я обалдела. Зачем, думаю, он ее привел к себе домой? Увидит ведь твой дом и убежит. К тому времени Сережина мать ушла из семьи, уехала с каким-то мужиком в деревню, родила там, кажется, от него. Ходили такие слухи. А отец его остался один. Ну, и заливал в себя океаны спирта. А потом я подумала, что Сережа сделал все правильно. Пусть невеста знает с самого начала, как он живет. Я тогда еще порадовалась за него. Теперь, думаю, пить бросит. Отца Сергей не оставлял, я его часто здесь видела. Продукты привозил, заходил просто так. Однажды встретились с ним в подъезде, поделился со мной. «Не могу устроиться на работу, – пожаловался. – Высшего образования нет, берут только слесарем. А у меня уже ребенок». А я и не знала. Сказал, что у него дочка, и ей уже полгода. Та самая невеста стала, значит, женой и мамой. А Сережа теперь отец. Я была очень за него рада. Прошло совсем чуть-чуть времени, я увидела, что он снова здесь живет. И часто встречала его подвыпившим. В душу не лезла. Понятно же, что не от хорошей жизни вернулся к отцу, который, к слову, вскоре умер. Так и жил он тут, набегами. Потом вернулся окончательно, и его уже было не узнать. До слез жалко парня. Иногда угощала его домашним. Солянку ему приносила, пирожки, яблоки с дачи. Он не отказывался и всегда благодарил. Наверное, пытался работать, но я об этом ничего не знаю. Деньги у него, конечно, были, но он не шиковал. И жил в квартире один. Я была в той квартире, и это, конечно, уже малопригодное для жилья помещение.

Она горестно вздохнула, но через мгновение вспомнила про внука.

– Игорек, я все вижу!

Мальчик посмотрел на нее с удивлением. Он не ел песок. Просто бабушка решила напомнить ему о своем существовании.

– Вот так, – заключила Ираида Петровна. – Грустная история, но виноватых где искать? Говорят, что каждый кузнец и так далее, но на самом деле это не совсем так. Сломать может все что угодно, и далеко не каждый способен бороться до последнего.

– А сейчас Сергей живет в своей квартире? – спросила я. – Или снова пропал?

– Живет, – кивнула женщина. – На днях его видела. Кажется, снова решил изменить свою жизнь.

– В каком смысле?

– Ну, знаете, если раньше человек в одной рубашке и штанах ходил круглый год, а теперь оделся во все новое, а еще побрился и не мотается от бордюра к бордюру, значит, в его жизни наступили перемены.