Вечный двигатель смерти - Марина Серова

Машину я оставила неподалеку от въезда во двор. Дверь со стороны переднего пассажирского сиденья действительно плохо закрывалась, и я сама не знала, как мне пришла в голову мысль попросить Копылова ее починить.

Я открыла дверь ключом.

Копылов деловито опустился на корточки, стал рассматривать замок и дергать за ручку. Попросил меня отойти в сторону, попытался открыть дверь до конца.

Я внимательно наблюдала за его действиями.

– Тут разбирать нужно, – сообщил он, осторожно закрыв дверь. – Лучше в сервисе. Я не возьмусь. Извините.

Сумку с инструментами он так и не открыл.

– А подручные средства помогут? – спросила я. – Некогда в сервис-то.

– Будь это швейная машинка, я бы использовал машинное масло, – задумчиво ответил Копылов, глядя на замок. – Но это автомобиль. Нет, не возьмусь. Тут разбирать надо.

Я не стала возвращаться. Вопросов к Копылову больше не было. Все, что нужно, удалось узнать без применения какого-либо давления.

Выезжая на дорогу, я не успела проскочить на зеленый и остановилась. В этот же момент с дороги съехал черный джип и поехал в сторону домов, в одном из которых жил Сергей Копылов. И, черт возьми, лицо человека, сидевшего за рулем, мне показалось знакомым, хоть и не смогла его четко рассмотреть. 

* * *

Не знаю, почему меня вдруг посетила мысль не возвращаться домой, а заехать куда-нибудь, где не будут давить стены. Такое место находилось рядом с моим домой, и я несколько раз была там вместе с Ленкой.

Владелец маленького ресторанчика, в который я решила зайти, не стал заморачиваться с названием и повесил на фасад здания вывеску «Ресторан». Все по делу.

Оставив машину рядом с домом, я направилась в «Ресторан».

Приближался полдень, а значит, и время ланча. И я не знала, приходят ли в «Ресторан» перекусить работники соседствующих предприятий, но скрестила пальцы на удачу. За несколько раз, которые мы с Ленкой тут были, зал практически пустовал. Да и сам «Ресторан» не был проходным местом, поскольку находился среди жилых домов, а не рядом с офисными зданиями.

А еще я запомнила, что в «Ресторане» установлена отличная система кондиционирования.

Мне повезло. Из десятка столиков оказались заняты только два, и это были немолодые солидные люди. Под тихие звуки джаза я направилась в самый угол – именно за этим столом мы с Ленкой кутили всякий раз. Его расположение было очень удобным, потому что столик примыкал к стене. Мимо нас никто не ходил, в тарелки не заглядывал, и мы болтали о чем угодно.

Официантка положила передо мной меню и собралась уйти, но я ее остановила:

– Не подскажете, а какое сегодня блюдо дня?

– Куриные биточки с рисом по-азиатски.

– Будьте так добры, – улыбнулась я, возвращая ей меню.

– Больше ничего не выберете?

Я пробежалась взглядом по меню.

– И капучино, пожалуйста.

Биточки с азиатским рисом появились передо мной спустя пять минут. Не иначе как только меня и ждали.

Я медленно расправлялась с блюдом дня и вспоминала разговор с Сергеем Копыловым. Он был последним из тех, кто мог бы пролить свет на то, что случилось с его бывшей женой, но чуда не случилось. Он тоже не знает, кто мог желать зла Елене.

С бывшим супругом жертвы было очень трудно общаться. Психологически. Мы провели вместе минут сорок, не больше, но после этого я чувствовала себя так, словно я пыталась вкатить бревно на гору. Но тем не менее именно он пролил свет на события, о которых никто из тех, кто знал Елену, не догадывался.

Он практически порвал все шаблоны. Оказывается, Копылов был не таким уж плохим человеком, как о нем говорили. Если верить его словам, то семейная лодка пошла ко дну совсем не из-за того, что он пил и не работал. Наоборот, он стал заботиться о семье. Как мог, как умел. Но все равно не пришелся ко двору.

Его показания шли вразрез с тем, что я услышала от домоуправа и подруги Елены. Они хором восславляли погибшую и поливали упреками ужасного Сергея Копылова. Горелов даже побить его хотел. Даже Аарон, который был знаком с Еленой всего несколько недель, утверждал, что был от нее без ума.

Это расхождение меня совсем запутало. Нужна была правда. Настоящая, а не возведенная в ту или иную степень. И где же мне ее искать?

Биточки были обалденными. Рис по-азиатски тоже не подкачал. Даже если официантка принесла мне не свежеприготовленное, а вчера приготовленное и разогретое в микроволновке блюдо дня, то даже в этом случае я не стала бы выдвигать претензий. Во-первых, вкусно. Во-вторых, правды я все равно не узнаю.

Значит так. С самого начала. Жили-были Юлия Ветрова, Егор Горелов, Сергей Копылов и Аарон Барнаби. Их связывало одно: каждый из них был знаком с Еленой Соломко, которая внезапно выпала из окна собственной квартиры. Она ушла, а они остались. Каждый рассказал мне про Елену, но если три рассказа так или иначе походили друг на друга, то четвертый сильно от них отличался. Копылов представил мне другую Елену Соломко. Не нежную и нуждающуюся в посторонней помощи, а вечно недовольную, не желающую видеть рядом отца своего ребенка. Между тем Копылов как отец мог вполне состояться.

И все же. Я же ничего не добилась. Ни до чего не докопалась. Был ли за секунду до трагедии рядом с Еленой человек, о котором мне рассказала случайная знакомая по имени Катя? Не он ли покинул дом через черный ход и был замечен в этот момент маленькой девочкой Алиной? Она ведь даже его не запомнила.

Одно было известно точно. Алина видела мужчину, а вот Катя не рассмотрела того, кто промелькнул в окне кухни Елены. Там вполне могла быть и женщина.

Вика. Блин, вся история началась с Вики. С той самой Виктории, которая при мне лопала транквилизаторы и утверждала, что от полноценной шизофрении ее отделяет всего-то пара симптомов. Это единственный человек, с которым я не смогла пообщаться после смерти Елены.

Официантка поставила передо мной большую чашку с капучино.

Я поблагодарила ее кивком и попросила принести счет. Придерживая плечом мобильник, я полезла в сумку за кошельком.

– Слушаю, – ответили мне почти сразу же.

– Не отвлекаю, Вов?

– Нет. Как твои дела?

– Нормально. Жива. Навестила Сергея Копылова.

– И что он там? – спросил Кирьянов. – Жаловался на жизнь?

– Нет, жалобой я бы это не назвала. Он описал свою жизнь в семье Соломко, и там мало радостного.

– Прекрасно их понимаю, – сказал Кирьянов, – он же пил и не работал, кажется?

– Не пил и работал, – поправила я его. – Подвергался насмешкам со стороны тещи и жены. Обе всячески травили его в эмоциональном смысле. Он бы не ушел из семьи, но утверждает, что Елена сама выставила его за дверь. И даже предлагала деньги за то, чтобы он исчез из их жизни.