В костюме голой королевы - Елена Логунова
Шрифт:
Интервал:
— Новая пассия Серго психическая, да?
— Кто?
Саша-зам не понял ничего: ни кто звонит, ни кто психическая.
— Та серая мымра, которую я видела у пекарни. Она ненормальная, да?
— Ах, таненормальная!
Саша-зам подобрался.
— С чего ты взяла?
— С того, что видела ее под столом в китайском ресторане «Мао»!
— А подробнее?
Вообще-то Саша искренне считал ненормальными всех, кто изменяет здоровой русской кухне с сомнительной китайской. С другой стороны, он помнил, что эмоциональной Карочке и самой случалось находиться под столом, потому что в алкоголе, как и во всем остальном, она порой не знала меры. Таким образом, ненормальность «серой мымры» еще нужно было доказать, и Саша-зам готов был занятся этим лично. Дайте лишь добраться до этой дамочки!
— Словами не расскажешь! — фыркнула Карочка. — Лови ММС, отправляю тебе фотографию.
По техническим причинам разговор ненадолго прервался и возобновился уже после того, как Саша-зам рассмотрел присланный ему портрет в интерьере.
— Да, выглядит не очень, — признался он, впечатленный, но не удивленный.
Диковатая мымра на снимке выглядела как припадочная, способная разодрать в лоскуты особо прочный кевлар. Что ей натуральная кожа! Пожалуй, автомобилю Сергея Акоповича еще повезло, что он отделался одним разрезом на сиденье.
— Покажи это Мамиконяну, — посоветовала коварная Карочка. — Пусть посмотрит, с кем он связался!
— Обязательно покажу, — пообещал ей Саша, ничуточки не покривив душой.
И мысленно добавил, откровенно ликуя: «И шефу покажу, и аборигенам в районе пекарни! По фотографии мы эту бешеную мымрочку в два счета отыщем!»
Вскоре после бодрого старта случилась затяжная пауза — автобус с журналистами застрял в пробке между Сочи и Адлером. Оля, не понаслышке знакомая со спецификой главного курорта России, ничего другого и не ожидала и поэтому сохраняла спокойствие. Люсинду, которая настроилась лицезреть и покорять монарха Монако, вынужденная задержка бесила.
— Тащимся, как черепаха! — возмутилась она, сопоставив темпы продвижения автобуса со скоростью пешеходов на тротуаре.
Те двигались заметно быстрее.
— Ой, я тащусь! — словно передразнивая Люсинду, воскликнула какая-то барышня за бортом.
Люсинда задышала, как грозовое море.
Оля чутко уловила штормовое предупреждение и молча достала из сумки плитку шведского шоколада.
— Что это? — Люсинда косо посмотрела на жертвоприношение. — «Чоклид морк»! Звучит зловеще.
— Просто темный шоколад по-шведски. — Оля разломила плитку. — Вкусный, попробуй.
— Вкусный, — сгласилась Люсинда, пожевав. — Но как звучит, как звучит! МОРК!
Она сделала большие глаза и зазывным голосом диктора, озвучивающего телевизионные анонсы, провозгласила:
— От создателей Мордора — любимое лакомство Властелина колец: «Чоклид морк»!
— Ты ешь, ешь!
Оля видела, что шоколадка действует.
Люсинда доела шведско-мордорское лакомство и сообщила:
— Я вот только что поняла про морковку. Она ведь растет в земле, в кромешном мраке, и извлекают ее, когда выдергивают, из темноты — поэтому она «морк офф»!
— На каком это языке?
— На мордорском! — Люсинда развеселилась.
Оля слишком поздно поняла, что это тоже чревато неприятностями.
— Послушайте, нельзя ли побыстрее? — задорно покричала Люсинда водителю.
— В конструкции нашего транспорта крылья не предусмотрены, — отшутился тот. — Зато есть телевизор. Могу кино включить, хотите?
Люсинда только фыркнула, зато другие пассажиры идею организовать киносеанс громогласно одобрили.
Закрепленный над лобовым стеклом телевизор просветлел, поморгал и окрасился в клубничный цвет, сделавшись похожим на гигантский леденец. По кисельно-розовому фону поплыли сахарные буковки.
— «Любовь Кармелиты», — Ольга Пална прочитала название фильма и сразу же потеряла к нему интерес.
Воспитанная на русской классике, латиноамериканское «мыло» она не переносила на дух. Любое «слюнтяйство», как пренебрежительно называли душещипательные сериалы в доме Громовых, ее раздражало, а эту самую Кармелиту Оля на месте авторов сериала давно бы уже усыпила, чтобы та не мучалась.
Несчастная Кармелита была на редкость прелестной и столь же невезучей особой. В раннем возрасте ее похитили из дома состоятельных родителей и подбросили в приют, где кроха страдала на протяжении пятидесяти серий. Чувствительные телезрители почти истощили семейные запасы носовых платков, дожидаясь, пока Кармелита воссоединится со своими кровными родственниками. В том сезоне фильм так и назывался: «Кровь Кармелиты».
На следующий год жестокие сценаристы решили, что героиня уже доросла до того, чтобы страдать не по-детски, и безжалостно влюбили бедняжку в великолепного негодяя Педро, тем самым обеспечив злосчастной барышне еще пятьдесят серий адских мук в фильме «Любовь Кармелиты». Правда, на исходе сезона героиня святой самоотверженной любовью перевоспитала гнусного Педро так основательно, что Песталоцци и Макаренко, если бы они были живы, посмотрели сериал и после этого снова не умерли, аплодировали бы педагогическому гению стоя. Телезрители досуха выжали слезные железы и в финале растроганно всплакнули на свадьбе героини. Казалось, продюсеры отпустили Кармелиту с миром… Но как бы не так!
Очередной сезон принес продолжение изуверского сериала. Оно называлось «Свекровь Кармелиты» и было мучительнее всего, показанного ранее. Впрочем, логика подсказывала, что закаленная испытаниями Кармелита как-нибудь справится и со свекровью, однако случится это не раньше, чем в пятидесятой серии и, возможно, к полувековому юбилею героини. После чего создатели сериала совсем немного передохнут и вдохновенно продолжат сагу рассказом о страданиях любимицы публики на пенсии, по созвучию с предыдущими сезонами назвав новый цикл, к примеру, «Морковь Кармелиты». Определенно, это имело бы успех у огромной аудитории дачников и садоводов-любителей.
— Ах, котик, я тебя люблю! — проворковала молодая еще Кармелита на экране, и Оля скривилась.
У героини сериала была отвратительная привычка называть любимого не по имени, а словечками «котик», «зайчик», «птенчик, «малыш» и даже «пупсик». Очевидно, мерзавец Педро был не таким уж записным негодяем, если терпел это целый сезон.
— Боже, за что нам это! — вздохнула Люсинда, не уточнив, на что она жалуется — на пробку или на кино.
— Спокойнее! Посмотри, как ведут себя настоящие журналисты, — одернула подружку Ольга Пална, окинув взглядом салон. — Никто не ропщет, все профессионально терпеливы!
С началом киносеанса в автобусе образовалось двустороннее течение: любители посмотреть телик пересаживались поближе к экрану, не-любители мигрировали в задние ряды.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!