В костюме голой королевы - Елена Логунова

— Несчастный случай — это не преступление, — авторитетно ответил Руслан. — Другое дело, что купальника пострадавшей нигде не видно, возможно, сперли его, бывает, но это не такой уж криминал. Да и не скоро тетка тряпок своих хватится, сказал же доктор: она тяжелая.

Старший администратор с большим сомнением посмотрел на упомянутые тряпки — сиротского вида сарафан, простецкое «хэбэшное» бельишко и махровые гольфы. Они какое-то время висели в наполненной паром душевой, отчего отсырели и стали выглядеть особенно жалко.

Трудно было представить, что у особы, одетой подобным образом, имелся настолько замечательный купальный костюм, что кто-то в дорогом отеле не удержался и украл его.

Тут Валера отвлекся, вспомнив забавную историю о том, как один француз постоянно заказывал на фабрике «Красная белошвейка» партии идеологически выдержанных советских бюстгальтеров четвертого номера. Никто не понимал, на что галантному французу эти дамские бронежилеты, а он использовал их как систему поддержки растущих томатов — гигантские помидоры в лифчики укладывал!

Тетка, которую увезла «Скорая помощь», была оформлена как хорошо откормленная натурщица Рубенса. Ее бюстгальтер свободно мог заинтересовать какого-нибудь бахчевода.

— А может, она вообще без купальника плавала? — фыркнула тетя Катя. — Голышмя!

— Да она вообще не плавала в бассейне, Саныч, мы ее там не видели! — вмешались в разговор вернувшиеся инструкторы. — Может, наоборот, только собиралась поплавать.

— А может, она вообще не наша? — Старший администратор посмотрел на охранника. — Может, она с улицы пришла — чисто помыться в душевой бассейна, а?

— Да не может такого быть, Саныч, мы же следим, опять же, Митрофаныч на входе бдит, мимо него даже муха не пролетит без спросу, — не вполне уверенно возразил Руслан.

— А ты знаешь, Русланчик, я ведь ничуть не расстроюсь, если в данном конкретном случае вы слегла недобдели, — признался Валера. — Хуже, если это наша гостья, тогда мы в ответе за травму, которую она получила. А так — нет, не в ответе.

Он истово перекрестился на мохеровый гольфик и попросил бюстгальтер:

— Пожалуйста, пусть родня пострадавшей не придет к нам с претензией!

Очевидно, кто-то где-то его услышал: для администрации отеля история с травмированной в душевой незнакомкой в этот день продолжения не получила.

Клара Абрамовна забеспокоилась, когда племянница не вернулась к полднику.

Старуха ждала ее еще к обеду.

Варвара не имела привычки питаться вне дома, да у нее и денег не было на сочинский общепит, столь разорительный, что малообеспеченные отдыхающие на главном курорте страны должны были ограничиваться трехразовой кормежкой по типу «понедельник-среда-пятница». Иной режим питания практически гарантировал возвращение в родные края без штанов, что, впрочем, позволяло широко продемонстрировать окружающим новоприобретенный загар. Однако Варвара никогда не загорала, так что у нее вовсе не было резонов поддерживать своим рублем жадных сочинских рестораторов.

К тому же племянница Клары Абрамовны была очень пунктуальна.

Как многие люди, не ведущие по-настоящему насыщенной и полнокровной жизни, она заполняла свой день делами, значимость которым придавал сам факт наличия расписания. Подъем в семь утра, водные процедуры и дыхательная гимнастика до семи тридцати, завтрак в восемь, составление плана на день до восьми двадцати, затем экспедиция в магазин или на рынок, приготовление обеда и собственно обед в тринадцать ноль-ноль…

Варвара редко нарушала свой режим.

Даже исчезновение Робертино, который был смыслом и стержнем ее существования, не обрушило тщательно выстроенную жизнь Варвары бесформенной кучей. Теперь в промежутках между основными режимными мероприятиями ее занимали поиски кота.

Но никогда еще она не пропускала подряд два приема пищи!

Беспокоило Клару Абрамовну не то, что племянница останется голодной. Она справедливо полагала, что Варваре не мешало бы похудеть, так что день без пищи пошел бы ей только на пользу.

Клару Абрамовну тревожило неясное, как большинство ее предчувствий, видение, в котором присутствовали бездыханная Варвара и большое количество воды.

— Надеюсь, эта дурочка не отправилась к морю топиться! Подумаешь, кот у нее потерялся! Тут таких котов — в каждом дворе по полдюжины, — сердито сказала Клара Абрамовна портрету на стене.

Фото в рамочке запечатлело маму Клары Абрамовны — легендарную гадалку Тамару — в разгар трудового процесса.

В правом нижнем углу фотографической картины виднелись развернутые веером карты, которые гадалка (очевидно, дальнозоркая) держала в вытянутой руке. В ушах Тамары золотились крупные серьги, на шее краснело монисто, в вырезе алой блузки взволнованно поднялась упругая грудь, а в черных глазах угадывалась загадочная тень. Скорее всего, это было отражение фигуры фотографа, но Клара Абрамовна предпочитала думать, что маме явилось видение. Это помогало ей самой в минуты сомнений в собственном таланте предсказательницы — тогда она совещалась с мамулей на фото, как с коллегой.

— Я вижу воду, — призналась молодой Тамаре на фото ее старая дочь. — Но не могу понять, чем это грозит Варваре. Я даже не уверена, что угроза исходит от воды.

Тамара как бы спросила, уверена ли она, что вообще есть угроза?

— Теперь уже не уверена, — призналась Клара Абрамовна.

Как всегда в спорных случаях, она повторно раскинула карты, но они опять не сказали ничего определенного.

К сожалению, экономная Варвара не имела мобильника, поскольку у нее не было широкого круга знакомых, которые стали бы ей звонить. В доме Клары Абрамовны был стационарный телефон, по которому с ней связывались, чтобы записаться на прием, постоянные клиенты. Сама же она звонила куда-то очень редко, держа аппарат под рукой, главным образом, на случай необходимости вызвать «Скорую», полицию или пожарников.

— Если девочка не вернется к ужину, я позвоню в полицию, — сообщила Клара Абрамовна фотографической маме. — А потом обзвоню все больницы, мне только нужно узнать номера.

Ясновидящая Тамара как бы напомнила, что у соседки Дормидонтовны есть телефонный справочник.

— Прокачусь к Дормидонтовне, — решила Клара Абрамовна и выкатила свое кресло-коляску за порог.

У соседского забора, перегораживая подъезд к калитке, стоял незнакомый автомобиль — вероятно, к Дормидонтовне приехали гости. Это было некстати, потому что Клара Абрамовна не любила без необходимости показываться на люди, но беспокойство за племянницу пересилило привычную нелюдимость.

— Хозяйка! — громко позвала она, заодно постучав по забору. — Дормидонна, ты дома?

Обрадованно залаяла соскучившаяся соседская собака.

— Кому там неймется? — притворно сердито отозвалась со двора Дормидонтовна. — Цыц, Барбоска!