Война под терриконами. Донецкий сборник - Булат Арсал

узнав, что в батарее кроме него оказалось ещё двое татар – механик Ринат из той же Макеевки и Седой, родившийся и выросший в Татарстане, – Ильдар впервые осторожно улыбнулся и при первой же возможности попытался завязать с ними разговор. Родного языка он не знал, но простое отношение ребят к его национальности давало ему робкую надежду на поддержку в разношёрстном мужском коллективе опалённых порохом, плохо выбритых, пропахших дымом, дешёвым табаком и гарью, грубоватых, не раз контуженых, в меру весёлых, но суровых мужиков.

Оказалось, что мальчишка был старшим из шести детей, и, как потом выяснилось, его мгновенное исчезновение из дома не только не вызвало тревогу или канительную карамболь, а даже получило одобрение со стороны матери, уставшей тянуть на мизерную получку поломойки целую ораву голодных малолеток. Отцов в этой семье перебывало множество, хотя своего персонального родителя Ильдар, как он сказал, не помнил вообще. И всё же парень был чудаковат…

* * *

После ужина командир батареи затеял отправить небольшой отряд бойцов на разрушенную снарядами ферму, где могла бесхозно лежать всякая всячина, вполне подходившая для благоустройства нехитрого быта в прифронтовой полосе. Выбрали десять парней, включив в группу нашего начинающего защитника Родины и вручив ему вместо автомата штыковую лопату и шахтёрскую кирку. Когда комбат лично ему сказал, что это его первое боевое задание, Ильдар втянул несуществующий живот, подобрал худющие плечи и, сдвинув тонкие брови, изобразил решительное лицо камикадзе.

Вернулись они ближе к ночи, притащив мотки колючей проволоки, вязку разнокалиберных досок, несколько листов неразбитого шифера. Ильдар брёл позади всех, вымотанный «на нет», но так и не бросивший своё «боевое оружие», с трудом волоча его по глубокой колее, оставленной ещё днём тем самым «Уралом», который его привёз на войну.

На следующее утро, посоветовавшись с бойцами, командиры решили назначить над новоявленным «сыном полка» вроде наставников-воспитателей. Выбор пал на Седого и Колю-Колю как самых возрастных и повидавших жизнь, армейскую службу и войну старых солдат. Было понятно, что с весом в пятьдесят килограммов и мускулатурой куриной ножки заряжающим парень быть не сможет в ближайшие полгода. Наведение орудия на цель требовало как минимум умения быстро считать, а здесь Ильдар показал не очень обнадёживающую компетентность, складывая в восемнадцать лет на пальцах или столбиком на листке бумаги, ради чего всегда в кармане носил маленький блокнот и карандаш. Оставалось сделать из него хотя бы стрелка из автомата и вечного дозорного, дабы освободить пару артиллеристов на случай внезапного боевого огня.

На том и порешили, вручив ему личное оружие, и отправились подальше от огневой пострелять по пустым банкам из-под тушёнки. Выпустив почти целую обойму одиночными, Ильдар наконец попал в цель, чем порадовал не только нас, но и маму, которой тут же позвонил по крохотному затёртому мобильнику, сообщив заодно, что он уже выполнил «первое боевое задание командования, о котором говорить по телефону не полагается».

Ночью Седой с Колей ушли в дозор на блокпост, прихватив Ильдара, предварительно выдав ему магазины без патронов, дабы не искушать судьбу. И, как оказалось, не зря…

* * *

Подсвечивая тонким лучом фонариков, они медленно продвигались к посту, тихо перекидываясь отдельными фразами. Молодой шёл позади и постоянно спотыкался о застывшие комья земли, ориентируясь только по подсветкам старших. Вдруг Седой услышал за спиной настойчивый шёпот:

– Товарищ Седой, товарищ Седой! Там кто-то есть и шебуршится.

– Что за чёрт? Где? – ответил тот, обернувшись к Ильдару.

Он показал рукой в сторону кустарника, стелившегося справа от них в двух сотнях метров вдоль реки.

– Это могут быть враги, и надо крикнуть им: «Стой, кто идёт?», – нервно затараторил солдатик, вскинув автомат наизготовку, и тут же передёрнул затвор.

Старики застыли на месте как вкопанные. Седой осветил его фонарём и к полнейшему своему изумлению увидел ссутулившийся в строну «врагов» силуэт в боксёрской стойке, с выставленным вперёд оружием, поднятым прямо на уровень глаз. Коля-Коля тут же подскочил, резким движением отсоединив магазин и другой рукой дав лёгкий подзатыльник, выругался отборным матом в три этажа. Потом отобрал автомат и… отматюкался ещё хлеще, поняв, что курок спускового механизма спущен. Это хорошо, что патронов там не было, ведь в тех кустах «шебуршились» не враги, а наши же бойцы соседнего блокпоста…

– Слышь, Седой, – тяжело выдохнув после долгой паузы, произнёс Коля-Коля. – А из этого чудика неплохой постовой получится, если мозги отрегулировать.

– Это ты свечи на движке будешь регулировать столько, сколько захочешь. Они стрелять не умеют. А тут можно и под трибунал или в ящик сыграть, пока извилины этому чудо-мудаку настраивать будешь, – с досадой ответил напарник, вынимая папиросу из пачки слегка трясущимися пальцами…

– Да-а, брат, – смахнул пот с лица Колян и, обратив внимание на лёгкий тремор руки Седого, добавил: – У меня тоже чуть прямая кишка не сработала.

* * *

В другой раз они пошли уже в дозор дневной, когда Ильдар с удивлением обнаружил, что на посту установлен крупнокалиберный пулемёт «Утёс» с вставленной патронной лентой и запасным боекомплектом.

– А эту штуку кто принёс? – удивлённо спросил у Коли Ильдар.

– Так она тут всегда была. Без неё как оборону держать? – процедил Николай Николаевич, улыбаясь и зажав в зубах мундштук дотлевавшей папиросы «Беломорканала».

– Чего-то я её не видел в прошлый раз, – смутился солдатик.

– Так у тебя глаза навыкате в строну «врагов в кустах» торчали всю ночь. Куда уж тут под ноги смотреть? Тут как бы не обосраться невзначай! – выдал Седой и захохотал в унисон с Николаем…

Приняли пост, отправили смену на отдых, покурили, и Коля, взяв с бруствера сапёрную лопату, воткнул её прямо в центр окопчика.

– Копать будем, пока солнце в зените не стало. Потом жарко будет, сгорим, – сказал и отвалился на лежак, поставленный ещё пару месяцев назад самым первым дозором.

Тень воткнутого черенка лопатки, заменяя солнечные часы, медленно сдвинулась на тридцать минут.

– Чего ждёшь, воин? – спросил Седой у Ильдара.

– Копать нужно, да?

– А если обстрел?

– И сюда долетит?

– А как же? Как пить дать, по дозору шарахнут, – медленно поворачиваясь на другой бок, ответил сквозь дрёму Коля-Коля. – А там как карты лягут.

– Глубоко копать? – поинтересовался новобранец.

– Не вглубь, а вбок надо рыть. «Лисьей норой» это называется. Понял?

– Это как?

Седой встал и, выдернув лопату, начертил ей контуры с двух широких сторон окопа.

– Тут и тут надо вырыть две ниши, чтобы в ней как минимум дядя Коля два раза мог поместиться. Понял фокус?

Ильдар пожал плечами, и пришлось показывать ему руками.

– Когда снаряд прилетит, то лучше