Вернись до заката - Мелани Кертис

— Нет, это был не Дэвид, — онемевшими губами проговорила Патриция. — Это тетя Марион. Она попала в больницу. Мне нужно срочно возвращаться домой.

— Пэт, я тебя правильно понял? Ты действительно хочешь, чтобы я остановился в гостинице?!

Густав с трудом верил в то, что услышал. Патриция возилась с замком, пытаясь открыть дверь в магазинчик Марион. При этом она старалась не смотреть на Густава.

— Пойми меня, пожалуйста… Я сейчас, как никогда, нужна тете. Она оказалась в таком тяжелом положении… Поэтому я собираюсь теперь все свое время и все силы отдавать ей. Я не смогу уделять тебе много внимания. Не думаю, что тебя устроит такое положение вещей…

Патриция распахнула дверь и вошла в душное полутемное помещение, почти полностью заставленное старинной мебелью и различными произведениями искусства. Густав раздраженно следовал за Патрицией.

Патриция подумала, что следовало бы установить некоторую дистанцию между собой и Густавом, по крайней мере, на несколько дней. Там, на Великих озерах, ей легко было поверить в то, что Густав сдержит свое обещание и не будет ставить работу выше их отношений. Сейчас же, в привычной для себя обстановке, Патриция не была так уж в этом уверена. Несчастный случай с тетей Марион давал ей немного времени еще раз все взвесить.

— Я сказала, что…

— Я прекрасно слышал, что ты сказала, — сердито перебил Густав. — Я просто хотел убедиться, что правильно тебя понял. Неужели мне только приснились эти последние несколько дней? После всего того, что мы говорили друг другу, неужели ты собираешься просто отшить меня, как надоедливого подростка, как будто все, что между нами произошло, не имеет для тебя никакого значения? Мне казалось, что мы уже договорились о том, что опять будем жить одной семьей. А теперь ты хочешь сплавить меня в какую-то паршивую гостиницу!

— Но ведь это только на первое время… Только до тех пор, пока я не разберусь с тетей. — Патриция тяжело вздохнула. Она бросила ключи на стол и стала автоматически расстегивать пальто. — Ты должен понимать, что сейчас она для меня на первом месте. Мне очень многое нужно сделать, чтобы помочь ей. Мы должны на время расстаться…

— Ну уж нет! — Густав стукнул кулаком по антикварному столу.

Злость, кипевшая в нем, искала выхода. За эти несколько дней они с Патрицией переговорили о многом, и их беседы нередко затягивались за полночь. Они ненасытно любили друг друга, а потом опять делились самыми сокровенными мыслями. Они оба признались, что больше не хотят расставаться. А теперь Патриция отказывается от своих слов, используя первый же удобный предлог, чтобы снова держать его на расстоянии.

Он пожертвовал целым месяцем, чтобы опять добиться ее расположения, чтобы убедить ее, что они созданы друг для друга, что нет на свете более гармоничной пары. Если она думает, что он покорно уберется отсюда, поджав хвост, как побитая собака, и будет ждать, пока она не придет в себя, то она сильно ошибается!

— Патриция, ты не можешь пожаловаться на то, что я торопил тебя с принятием решения. Я терпеливо ждал и был вынужден отказаться от многого, чтобы быть с тобой. Я хочу, чтобы ты знала, что я сделал это только потому, что хотел сохранить наш брак. Ты считаешь, что семья — это взаимные обязательства? Я согласен с тобой. Но чтобы быть семьей, мы должны, по крайней мере, жить вместе, мне совершенно безразлично где — хоть в гостинице, хоть здесь, в доме твоей тети.

Когда он начал говорить, Патриция вздрогнула и посмотрела на него широко открытыми глазами, словно он сказал что-то чудовищное. Потом она нашарила за спиной стул и медленно опустилась на него.

— Ты говоришь, что был вынужден отказаться от многого? Пошел на ужасную жертву, чтобы уговорить меня? Если я не ошибаюсь, ты ведь опять говоришь о работе, правда? — тихо спросила она.

Густав слишком поздно понял свою ошибку и выругался про себя. Кто тянул его за язык? Он обвел глазами полутемную комнату, чтобы дать себе какое-то время и собраться с мыслями.

— Я совсем не это имел в виду! Это просто метафорическое выражение.

— Ты можешь лукавить перед самим собой, но тебе не удастся провести меня! Ты ведь ждешь не дождешься, когда сможешь вернуться в твое чертово агентство. Да ты наверняка ни о чем другом и не думал все это время, когда мы были вместе!

— Это неправда! — в отчаянии вскричал Густав, судорожно пытаясь придумать хоть что-то, чтобы сгладить досадную ошибку.

— Да ну?!

Патриция подошла к Густаву вплотную и ткнула пальцем в его грудь. Ее глаза сыпали такими холодными искрами, что на миг Густаву показалось, что весь мир поплыл перед его глазами. А ведь нужно признаться, что в чем-то она, несомненно, была права. Конечно, когда он был с Патрицией, он не мог думать ни о чем, кроме нее. Но как только он оставался один в комнате, мысли о работе сразу же захватывали его. Так что в словах Патриции была доля правды…

— Я тебя умоляю, не смотри на меня так, как будто собираешься разрыдаться! — ворчала Марион на свою племянницу. — Это мне надо плакать! Представляешь, я только собиралась выгодно продать старинное кресло-качалку, нашла достойного покупателя, и тут — о, ужас! — споткнулась о пуфик и вот… — Она театральным жестом показала на свой гипс, — … перелом ноги. — Одно расстройство! — огорченно махнула рукой она.

Было похоже, что тетя досадует не столько на то, что сломала ногу, сколько на то, что упустила выгодного покупателя. Еще немного поворчав, она принялась с аппетитом поедать крупный виноград, который принесла Патриция.

— Ах, тетушка, как мне жаль, — сочувственно произнесла Патриция и взяла свободную тетину руку, ласково прижимаясь к этой теплой руке щекой.

Хотя тетя по-прежнему представляла собой яркий образец жизнелюбия, тем не менее, пребывание в больнице нанесло ей заметный урон. Под глазами у нее появились синяки, а лицо, впервые лишенное косметики, было бледно, словно слоновая кость. Даже яркий халатик модного покроя не мог освежить ее вида. Только сейчас, видя ее такой больной и беспомощной, Патриция поняла, как она привязана к своей тете Марион, заменившей ей рано ушедших родителей. Она нежно пожала тетину руку.

— Не беспокойся, дорогая, все будет хорошо. Я присмотрю за магазином, а у тебя теперь будет много свободного времени, и ты наконец сможешь как следует отдохнуть. Нет худа без добра. Правда, тебя выпишут через несколько дней, но это вовсе не значит, что ты сразу же опять начнешь суетиться. Тебе сначала придется сидеть в качалке, а потом учиться ходить на костылях, так что нужно привыкать жить без спешки. Чем скорее ты поймешь это, тем скорее поправишься и сможешь вернуться к привычному образу жизни.

— Когда эта моя милая племянница, которая еще совсем недавно таскала у меня косметику и наряжалась в мои платья, успела вырасти в такую маленькую разумную старушонку? — осторожно поинтересовалась Марион.

Презрительно хмыкнув, она вытащила из кармана большой носовой платок и как следует высморкалась.