Окна во двор - Денис Драгунский

Второй старик ничего не сказал, он смотрел в окно.

Автобус выехал с узкой тихой улочки на широкую, более оживленную, потом въехал на мост. С моста был виден весь город — вернее, городок, с красными крышами и садами, со старинным собором, с парком на берегу озера. Сверху видны были деревянные лежаки, полосатые зонтики и кафе под тентом.

Автобус съехал с моста, снова очутился на узкой безлюдной улице, въехал в арку и остановился.

— Там была церковь, — сказал второй старик кондуктору. — Я видел.

— Пора выходить, — сказал кондуктор.

— Ты меня позовешь в гости? — спросила старуха первого старика.

— Как только вернусь, непременно! — он сошел со ступеньки и протянул ей руку.

Их ждали медсестры.

Но старики совсем не огорчились. Они уже всё забыли: куда они ехали, зачем, к кому.

А ведь раньше, бывало, когда они убегали, их искали по всему городку. Потом заметили, что их тянет куда-то ехать. Поэтому директор пансиона устроил специальную «автобусную остановку» буквально в сотне метров от выхода. Запирать-то двери нельзя — правозащитники одолеют.

Вот и приходится изворачиваться.

Лена с десяти лет печатала на компьютере, поэтому почерк у нее был ой-ой-ой: напишет — потом сама едва разберет.

Но она все равно любила делать заметки, в маленьком таком молескинчике.

Она сидела на диване, водила пальцем по строчкам и разбирала записи за прошлый месяц.

4. Маша насч Л.???

5. Мама звонила встр??? После 15???

6. лететь в Р. Митя слом маш; такси

10. — в М. зак такси встр. Митя. ОК.

14 — Митя ДР. Подар??? Виски + 2 галст. ОК.

14. рест «Синема». Митя, Слава+Лара, Тоня+Гоша, Майкл+ Салли. ОК.

15. На 18 билеты в Л. ОК

17. мама в «Шокол», ОК. Деньги — нет, у нее все отл. ОК.

18. Маша встр в Л.

21. Маша — квартира!!! ОК.

25. в Моск назад срочн. Мама ум 24.

26. отпев на Комс. Никола в Хамовн. похор Химк кл. 120 тыс вкл помин. ОК

27. билеты обр в Л!!! ОК

28. в Л. встр Маша. С кварт все ОК. Маша гарант.

1. 9 дн в Л. с Машей. «Хикс»!!!!

3. Митя встр. ОК. На своей машине, починил.

5. Митя!!!!????

Ей захотелось заплакать.

Мама ладно, маме было пятьдесят восемь. Не так уж много, но все-таки пожилой человек. «По-жи-лой, — подумала Лена. — Точно. Мама все-таки пожила на свете».

А вот что у Мити рак на третьей стадии — это дикость какая-то.

Тридцать лет, гарвардский диплом, все впереди такое прекрасное. Работа в Европе. Квартира в Лондоне.

И вдруг такая несправедливость.

Зачем он ей все рассказал? Перегрузил на нее ответственность. «Можно лечиться и протянуть года два по больницам, а можно год прожить в свое удовольствие. Как ты думаешь?» — «А потом? — неизвестно зачем улыбнувшись, спросила она. — Когда год пройдет?» Он нахмурился: «Тысяча вариантов. От снотворного до широко раскрытого окна. Ну, ты как считаешь?»

Почему она должна принимать такое решение — за него? Почему он все на нее переваливает? И вообще рассказывать такие вещи — не по-мужски.

А может быть, она уже давно, уже полгода как, собиралась с ним расстаться? Может быть, она готовилась к серьезному разговору? Чтобы спокойно и тактично. А теперь он ее запер на ключ, приковал к себе. Теперь она не сможет от него уйти, а если уйдет, будет последняя сучка, и все это будут знать, потому что он, наверное, всем разболтал, и Славе, и Ларе, и Майклу, и Салли!

Какие они слабые, эти мужчины.

Вот мама — молодец.

Когда заболел отец — она сама справилась, вместе с папиными сестрами. Когда умер отчим Роман Сергеевич, она даже не вызвала ее с отдыха, они потом на могилу сходили, посадили цветочки. И о себе — тоже ни слова! Какая сила воли! «Как себя чувствуешь?» — «Неплохо». — «Ты похудела, или мне кажется?» — «Да, я уже полгода на диете». — «Тебе деньги нужны?» — «Нет, что ты, что ты, все в порядке». За неделю до смерти, за неделю!

Восхитительная женщина.

— Хочу быть как мама! — вслух подумала Лена.

Она бросила записную книжку в угол дивана, схватила телефон, чтобы позвонить Мите, но вдруг согнулась пополам и упала на бок. Ужасная боль заметалась по всему животу, сделала два круга по часовой стрелке, уткнулась в правое подреберье, впилась и стала грызть, точить и царапать.

— Мама! — закричала Лена.

Боль прекратилась так же внезапно, как началась. Только испарина осталась.

— Это я от страха! — громко сказала Лена сама себе, вытирая лоб и шею. — И от переживаний, — она набирала номер. — К психологу надо сходить… А ты, мой Митенька дорогой, глупо и бестактно пошутил. Да, очень бестактно! С любимой женщиной, которой так тяжело, которая только что потеряла мать! Единственного родного человека! — она громко всхлипнула. — Так по-свински не шутят! — это она уже говорила в телефон.

— Прости, — сказал Митя.

— Такое не прощается, — сказала она и нажала отбой.

Лейтенант госбезопасности Хлюмин освободился рано — в начале десятого, потому что подследственный умер в восемь тридцать. Ночной допрос отменился. Старший товарищ Хлюмина капитан Искрятов достал бланк медзаключения и вписал: «от внезапной остановки сердца». Хлюмин подумал, что это правда: любая смерть, хоть от чахотки, хоть от кирпича на голову, — в итоге случается от остановки сердца.

Подследственный был известный режиссер Максаков. Хлюмин один раз видел его в театре, как тот выходил кланяться, красивый и седой. Сейчас это был голый старик. Ноги в синих полосах, руки тоже. Тощий живот. Все эти дела тоже отбитые досиня.

Идя домой на Покровку, Хлюмин вспоминал свернутый набок сизый крантик бывшего народного артиста. Интересно жизнь устроена. У режиссера была жена, она уже сидела. Наверное, любовницы тоже были. Разные актриски делали ему всякие фокусы, и он вовсю получал половое наслаждение. А теперь — вот!

От этих мыслей Хлюмину самому захотелось понаслаждаться.

Он вошел в квартиру. В комнате, где жила студентка Тихонова, горел свет: верхи дверей были стеклянные — квартира старинная, барская.