Яблоко Монте-Кристо - Дарья Донцова

– Понятия не имею, – пожала тоненькимиплечиками поп-стар, – наверное, под раковиной. А зачем они тебепонадобились? Похоже, у тебя своих в голове полно!

Нора посинела, открыла рот, и тут зазвонилтелефон. Я машинально похлопал себя по карманам, обнаружил, что нервничаетименно мой мобильник, который невесть зачем я прихватил с собой, выбегая изквартиры.

– Аэропорт Шереметьево, – загремело изтрубки.

– Нет, ошибка, – быстро ответил я, глядя,как Нора налетает на Стеллу.

– Твои тараканы, – топала ногамихозяйка, – переползли в мою…

– Др-р-р, – вновь ожил мобильный.

– Аэропорт Шереметьево, – завел тот жеголос.

– Нет, вы не туда попали!

– Какие тараканы?

– Африканские!

– Ваще! Блин! …!

– Др-р-р! Аэропорт Шереметьево…

– Да нет же! Это частный номер.

– Идиот! Не смей швырять трубку. Это яаэропорт Шереметьево, – заорал злой мужской голос.

У меня закружилась голова. Хорошая ночь, ИванПавлович отлично отдохнул перед новым рабочим днем! Сейчас Нора и Стеллавыясняют на повышенных тонах отношения. Магда, преспокойно опустившись наколени, пытается отгрызть кусок стола, намазанный маслом и увенчанный колбасой,а тут еще прорезался некий субъект, явно сумасшедший, считающий себя аэропортомШереметьево.

– Один или два? – не удержался я отехидного вопроса.

– Международные линии, вашу мать…

Я нажал на красную кнопочку, понятно, с тойстороны провода пьяный. Ну что за страна! Сплошные алкоголики! Придет же вголову идея: назвать себя аэропортом! О таком я и не слыхивал. Вот оно, лицонаучно-технического прогресса! Раньше пьяницы и психи ощущали себя Наполеонами,Александрами Македонскими, директорами продовольственных магазинов и овощныхбаз, а тут аэропорт Шереметьево, международные линии.

– …еще раз увижу твоих тараканов, – оралаНора, – то…

– Чего? – меланхолично перебила ееСтелла. – Со своими разберись, идиотка крашеная.

– Др-р-р-р. Аэропорт Шереметьево! Какого …разъединяешься! Твою мать … забери! Ма-ать! Твою! Твою мать!

– Иван Павлович! Брось телефон!

– Ага, швырни ей его в башку!

– Фу, бутерброд жесткий!

– Др-р-р. Шереметьево! Вашу мать… !!!

– Тараканы!!! Иван Павлович!!!

От безобразных, несущихся со всех сторонкриков у меня заболела голова. В ту же секунду разозленная донельзя Элеоноравыхватила из моих пальцев телефон и со всего размаха запулила его в открытоеокно. Одновременно Стелла стукнула Магду по затылку с воплем:

– Тебя нанимали пресс-секретарем, а непожирателем моего ужина.

Несчастная Магда, так и не сумевшая отгрызтькусок столешницы, обмазюканный маслом, стукнулась лбом о доску из пластика иистерично зарыдала.

Несмотря на неадекватность поведения,продемонстрированную Магдой, мне стало жаль девицу, может, тут сыграла рольцеховая солидарность? Я ведь тоже секретарь, хотя и без приставки «пресс».

Нора уцепила меня за рукав и, проорав: «ИванПавлович, уходим!» – уволокла господина Подушкина на лестницу.

В лифте хозяйка поправила растрепаннуюприческу и гордо спросила:

– Ну? Здорово я ей врезала? Теперьпоостережется тараканов распускать!

Я машинально закивал. Ей-богу, у Элеонорысовсем не женский менталитет. По идее, фраза «Здорово ей врезала» должнапрозвучать из уст мужчины. И потом, на самом деле Стелла совершенно неиспугалась, она была настолько пьяна, что даже не сообразила, в чем проблема.Единственное наказанное лицо в данной ситуации – я. Нора выкинула в окно мойтелефон, завтра придется покупать новый. Но сообщать хозяйке, как на самом делевыглядят события со стороны, ни в коем случае нельзя. Поэтому я, широкоулыбнувшись, заявил:

– Вы были неподражаемо убедительны!

– Не слишком ли я была агрессивна? –забеспокоилась остывшая Нора, – все же не хочется из-за каких-то насекомыхзатевать полномасштабную драку с соседями.

– Нет-нет, – уверил я, – в самыйраз. Полная победа разума над невежеством.

– Льстец, – усмехнулась Нора, –ступай, спи спокойно!

Я не преминул воспользоваться любезнымпредложением и моментально заполз под одеяло. Через пару секунд замерзшие ногисогрелись, приятное тепло охватило тело, но Морфей не спешил обнять господинаПодушкина. Я начал вертеться с боку на бок, потом захотел пить. Бутылки сминеральной водой на тумбочке не оказалось. Проклиная собственную забывчивость,я встал, вышел в коридор, сделал пару шагов и замер, объятый ужасом.

По светлому паркету в тусклом свете одинокогобра, зажженного в самом конце длинного коридора, передвигался огромный,чудовищно большой таракан. До сих пор подобного монстра я видел лишь видиотских фантастических роликах, рассказывающих о нападении на Землюинопланетян. Если вы смотрели фильм «Люди в черном», то сейчас понимаете, о чемя веду речь.

Впрочем, речь-то у меня как раз пропалаполностью, способность передвигаться тоже, я лишь тупо наблюдал, как этоткошмар медленно шлепает по коридору. Потом он остановился и прошептал:

– Ваньша, извини, не хотел тебя разбудить.

И тут до меня дошло! Никакого монстра нет и впомине, по паркету, отчего-то на четвереньках, бредет Леша, облаченный в халатиз коричневой блестящей тафты. Это весьма неудобное холодное одеяние Ленкавыдает гостям в качестве домашнего прикида. Как-то раз я сказал домработнице:

– Может, посоветовать Норе купить для гостеймахровые или велюровые шлафроки? Ей-богу, в них намного удобней, уютней итеплей.

– Ни боже мой! – испугалась Ленка. –Еще понравится, и насовсем останутся. Не фиг надоедливым гостям удобствасоздавать, пусть в колючем ходят, побыстрей к себе упрутся.

– Ты что тут делаешь? – зашипел я.

– Э… э…

– Немедленно отвечай!

– Ну… у… у…

– Леша!!!

Одеялкин, кряхтя, поднялся на ноги.

– Не шуми, Ваньша! Все коробочка виновата, нута, что на меня повесили! Потерялась!

– Ты обронил кардиодатчик, – осениломеня, – а теперь пытаешься его найти?

– Не! Вот он, висит.

– Тогда в чем дело?