Лисёнок Ян и Кристалл Судьбы - Ирина Никулина

разруха царили в нем уже века. Со стен тянулись длинные клочья паутины, полуистлевшие обрывки чего-то неопределенного грязно-серого цвета, свисали с покосившихся окон, потолок совершенно развалился и представлял собой огромную дыру с торчащими во все стороны гнилыми досками, через которые было видно небо. В комнату, медленно кружась, падали белые хлопья снега. По комнате гуляли ледяные сквозняки, свечи в канделябрах дрожали и отбрасывали на стены зловещие отблески.

По углам комнаты стояли старые лавки, на которых были навалены груды истлевшего тряпья, на столе — под толстым слоем многовековой пыли — глиняная посуда. Было ощущение, что обитатели дома впопыхах бросили все нажитое и бежали вон, без оглядки, движимые одним лишь первобытным чувством — страхом, как будто вселенский ужас гнал их прочь, готовый поглотить живьем, как будто все демоны ада кинулись в погоню за ними.

Тот, кого называли Ларсон, был огромного роста с всклокоченной бородой и свирепого вида глазами, глядящими из-под кустистых бровей. Весь его облик напоминал черного мохнатого медведя, злого и кровожадного. Его крепкая фигура внушала страх и почтение всем присутствующим. Он расхаживал взад и вперед по комнате, меряя ее своими гигантскими шагами. Ларсон — олицетворение грубой силы, свирепой мощи и гнева, самый жестокий и безжалостный призрак из всей четверки, метался по комнате, как медведь, запертый в клетке.

Второй призрак имел скорее безжизненный, усталый и опустошенный вид. Кливерт Сорроу, угрюмый, сгорбленный старик с крючковатым носом, опиравшийся на такую же скрюченную, как и он сам, палку, весь его облик — средоточие немощи и скорби, печали и смертельной тоски. Его жалкая фигура держалась в тени, он не любил приближаться к свету и поэтому не подходил близко к столу, на котором горели свечи.

Еще один призрак сидел в кресле с развернутой к двери высокой спинкой и курил длинную голландскую трубку. Один глаз у него был прикрыт, как будто лицо его свела жестокая судорога. Уголок этого глаза был оттянут вниз, что придавало одной половинке его лица трагическое выражение. Вторым страшным пустым чёрным глазом он внимательно смотрел на Ларсона. Это был самый коварный и хитрый из всех теней, собравшихся в доме, — двуличный призрак сэр Смолл.

Последний в этой четверке — Дулли или Дулитл — невысокого роста, круглый человечек мерзкого вида был больше всего похож на жирного, раскормленного поросенка. Лицо его напоминало свиное рыло, редкие сальные волоски на черепе были зачесаны назад и собраны в жиденький поросячий хвостик, острые уши торчали вверх. Он все время подобострастно приседал и заискивающе складывал перед собой свои ручонки. Голос его, высокий, тонкий, до мерзости противный, казалось, не соответствовал его комплекции, а принадлежал маленькому ребенку.

— Рождение сверхновой звезды всегда сопровождается перерождением мира, — заговорил низкий, гипнотический голос из кресла, — Последний раз, когда зажглась сверхновая звезда, звезда Кеплера, вы помните? Четыре века назад…

— Как не помнить тот ужасный високосный год, — пискнул Дулли.

Смолл неторопливо курил трубку, вперяя взгляд единственного черного глаза в стоявших вокруг стола призраков.

— Верно, тысяча шестьсот четвертый, если быть точным. Снег выпал в сентябре, по всей Московии разразился страшный голод, будущие мертвецы хоронили уже умерших, живых просто не осталось. Толпы умирающих оборванцев на дорогах — и это было только начало. Вы все знаете, чем это стало для нас…

— Началом конца, — вздохнул Кливерт.

— Да, и все это случилось именно здесь, в этом местечке, название которого люди уже забыли — Сноутон, ха! Когда-то здесь был величайший город — Московия! А эти человечки, эти глупцы считают, что это место проклято, они вообще все забыли, они ничего не помнят, — Смолл выпустил в потолок кольцо дыма и продолжил, — Московия погибла, ибо так решил я. Звезда Кеплера мне в этом помогла. Соединив ее энергию с силой камня, я послал на Московию воды всемирного потопа, я хотел стереть ее с лица Земли, но, все предвидеть и просчитать невозможно. Бывает, что при взрыве сверхновой она становится черной дырой. На нашу беду, это и случилось. Через нее-то нас и унесло в проклятый мир теней, откуда нет выхода, а камень — камень просто исчез. Да… Мы потеряли власть над ним и над всей своей жизнью…

— Нельзя беспечно использовать энергию звезд, — сказал Кливерт.

— Мы стали призраками, проклятыми призраками, — всхлипывал Дулли.

— А я вообще удивлен, что людишки смогли выжить после этого, — пробасил Ларсон, — чует мое сердце, без сэнмиров здесь не обошлось.

— Сердце? Вот уж удивил, — глухим смехом отозвался Смолл и закашлялся, — Вот уж не знал, что у тебя есть сердце, Ларсон. Что бы здесь ни случилось, кто бы им ни помог, это уже не важно. Выжили и выжили… Важно другое: не долго нам осталось мучиться. Здесь это началось — здесь и закончится. Сейчас у нас будет возможность все исправить — зажжется новая звезда, она даст нам шанс все изменить, нужно только отыскать потерянный камень и вновь обрести нашу былую власть и силу!

— Будет знак, воссияет в небе звезда, новая заря, — пропищал Дулли.

— Все это так, но я уже говорил, что камень потерян, — вмешался Кливерт, — В случае непредвиденных событий он всегда возвращается в Хранилище, но мы не знаем, что с ним стало после того конца света, который ты устроил…

— Вот это ты нам и скажи, бывший хранитель, — сказал Ларсон.

— И скажу. Я не могу дать гарантию, что Храм устоял, я не могу дать гарантию, что вообще смогу найти его и взять камень, ведь взять его может только избранный, а я потерял это право, как ты помнишь! После взрыва нас унесло в черную дыру, но в какое измерение попал камень — этого не знает никто! — сказал Кливерт.

— Хватит говорить, пора действовать! Портал открыт, мы здесь, на Земле, скоро квантовый переход завершится, и мы обретем человеческую сущность, а пока — надо найти камень и быть готовыми! — Ларсон стукнул кулаком по столу.

— Будем. А сейчас… Я чувствую что-то… не могу понять, — Смолл настороженно стал озираться по сторонам, повел носом воздух, принюхиваясь, как будто почувствовал чьё-то присутствие, — Помоги мне встать, Ларсон, давайте собираться. Задуй свечи, Дулли, нам пора идти, — и в темноте только и было слышно, как скрипит кресло, да удаляются шаги по коридорам.

Ян не стал задерживаться в этом доме.

Глава 3. Старый друг лучше новых двух.

Ян бежал домой со всех ног, ему даже не приходило в голову, что мальчик тринадцати лет, опрометью мчащийся по ночному городу — это весьма необычное явление. Куда он бежит? От