Прощу, когда умрешь - Владимир Колычев

– Домой тебе надо.

– Ты меня домой везешь?

– Хотелось бы.

– Так в чем же дело?

– Но мы же собирались в Крым?

– Ах да...

– Только я понимаю, что нет у тебя там никакого дома, – печально сказал Митя.

– Почему нет?

– У Андреича досье на тебя. Нет у тебя родных в Крыму и никогда не было... Я понимаю, тебе любой ценой сбежать надо было, потому и наврала мне. Как лоха решила развести...

– Неправда.

– И сейчас вот врешь... Я бы тебя отвез домой, но ведь завтра за тобой приедут.

– Кто приедет? Я в милицию обращусь. Расскажу, где была. Расскажу, как этот притон найти.

– Ну, и как его найти?

– Э-э, ну-у...

Ночь вокруг, темно, где-то в стороне от дороги угадываются пробегающие очертания населенного пункта, но это не примета. Впрочем, должен быть дорожный указатель с названием, но толку от этого никакого. Ведь притон уже далеко, и его теперь днем с огнем не найдешь.

– Вот тебе и ну, – беззлобно передразнил Митя.

– Но ты же мне подскажешь.

– Да? Чтобы меня посадили?.. Да и не будут менты ничего искать. Потому что у нашего главного все схвачено. Я знаю, где ты живешь, там у нас тоже база есть, туда тебя и отвезут, когда повяжут... Хотя вряд ли. За побег у нас шкуру живьем снимают и солью посыпают...

– Но с тебя же не сняли.

– Сняли бы. Просто я на особом положении. Этим всем мой... ну, мой родственник рулит. Потому я и смог к тебе сегодня прорваться...

– Все равно мне домой надо.

– У тебя сестра есть?

– Родная? Родной нет.

– И мама?.. Сколько твоей маме лет?

– Тридцать восемь, а что?

– Совсем еще молодая. Хорошо выглядит?

– Хорошо.

Мама у Марьяны действительно выглядела молодо для своих лет. Отец до сих пор ее к каждому фонарному столбу ревновал.

– Вот ее тоже на базу возьмут. На иглу посадят и под камеру, поверь, порно со зрелыми женщинами пользуется спросом. Ты же не хочешь, чтобы с твоей матерью так же, как и с тобой, поступили?

– Не хочу.

– А это у нас запросто. Технологии отработаны. Поверь, я знаю, что говорю...

– И что делать?

После того, что Марьяна пережила, она могла поверить в любой ужас.

– Ничего. Мне довериться.

– Хорошо, я тебе доверилась.

– Тогда есть место, где мы можем спрятаться. Там все условия для жизни. Ну, если ты хочешь жить со мной...

После всех унижений Марьяна готова была жить хоть с чертом лысым, лишь бы только ее не обижали. А тут еще и свобода...

– Хочу, конечно.

– Докажи, – попросил, а не потребовал он.

– Как?

Митя остановил машину, откинул спинку пассажирского сиденья, уложил Марьяну, распахнул полы ее халата, втиснулся между ног, требуя доказательства. Что ж, нужно его предоставить. Что-что, а расслабляться Марьяна умела. Спасибо, добрые люди научили...

* * *

Парк оставался далеко в стороне, Тимофей возвращался домой людной улицей и все-таки не смог избежать опасной встречи. Крепко сбитый человек в норковой кепке и дорогой дубленке решительно перегородил ему путь. Тимофей мог смести его с дороги, но делать этого не стал. И незнакомец как будто знал причину, по которой парень боялся распускать руки. Потому его уверенность граничила с наглостью.

– Феоктистов? – спросил он.

– Допустим.

– Есть разговор. – Человек показал на черный «Мерседес», что стоял на обочине дороги.

– Говори сколько хочешь, только без меня.

– Меня послал господин Фокин.

– Куда он послал тебя? Лесом?

– Зачем же вы так, Тимофей? Мы к вам со всей душой... Кстати, я видел, как вы бились с Рыжим Конем. Очень впечатляет...

– В машину я к тебе не сяду. Так говори, что нужно.

– Георгий Алексеевич знает о ваших проблемах.

– Не понял.

– Ну, вы же под следствием. Вам грозит срок.

Срок Тимофею действительно грозил. Дробов и Сергеев на учете в милиции не состояли, пациентами наркологического и психоневрологического диспансеров не числились, в общем, вели нормальный образ жизни. А то, что восточными единоборствами занимались, это никого не волновало. Не важно, что у обоих красные пояса по тхеквондо, все равно, слабые они, любой их может обидеть. И этим «любым» стал Тимофей. Повезло ему.

– Я знаю, будет суд, – продолжал посланник Фокина. – Тебя оставили на свободе до суда. Но ведь суд может принять как положительное, так и отрицательное решение по твоему вопросу...

– Не понял, – нахмурился Тимофей.

– Ну, знаешь, как в море: внешне оно может быть спокойное, но там подводные течения – теплые и холодные. Если теплые, то все нормально, если холодные, то и простыть можно... Зима на носу, в тюрьме сейчас холодно...

– Теперь понял. Это что, угроза?

Действительно, ситуацию запросто можно изменить. Отправить к Сергееву крутых ребят, которые популярно объяснят ему политику господина Фокина. После такого разговора горе-свидетель отправится в милицию, скажет, что гражданин Феоктистов пытается воздействовать на него, угрожает расправой, и так далее, и это будет расценено как попытка помешать ходу следствия. Тогда Тимофея отправят за решетку.

Хотя, скорее всего, никто на Сергеева воздействовать не станет. Потому что этот парень изначально исполнял волю Фокина. Надо только отдать ему приказ, и Тимофей окажется в западне.

– Нет, это не угроза. Скорее наоборот. Господин Фокин – человек влиятельный, он может решить вопрос со свидетелем, и тогда ты, Тимофей, откажешься в теплом течении. Тогда твое дело вовсе не дойдет до суда.

– И что я должен для этого сделать?

– Принять предложение Георгия Алексеевича. Он хочет, чтобы ты выступал за его команду. Ты должен понимать, что это очень выгодное предложение. Тем более очень редкое. Такую честь еще нужно заслужить.

– Ну вот, пусть господин Фокин оставит эту честь себе.

– Что, не хочешь? – скривился посредник.

– Нет.

Это непростительная наглость со стороны Фокина – сначала организовать подставу, а потом шантажировать. Тимофей уважать себя перестанет, если примет эти условия. Более того, он себя еще и возненавидит, если не выдвинет встречных угроз.

– Смотри, как бы не пожалеть.

– Пожалеет твой Фокин, – свирепо сказал Тимофей. Его трудно вывести из себя, но, похоже, кое-кому это удалось сделать. – Если меня закроют, я отсижу свой срок. И вернусь. А потом удавлю твоего Фокина. Я задамся такой целью, это будет моя идея фикс, я пойду на все, чтобы его грохнуть. И сделаю это. Так ему и передай!