Пуля-квант - Алексей Бобл

- Я проверю. - Пригоршня подкинул на ладони болт и гайку, они тихо звякнули. - Пойду и кину. А, Ку­рортник?

Леха думал недолго.

- Давай, только с максимальной дистанции. Как бросишь - сразу за дерево и мордой в снег. Понял?

- Чего ж не понять. - Пригоршня перехватил ору­жие, поднялся. Пригибаясь, подошел к нам, протянул мне «Грозу»: - На временное хранение, - и напра­вился к зарослям орешника.

Маршрут он выбрал странный - кровосос его зна­ет почему так. Достигнув ближайшего куста, сталкер свернул на полпути. Швырнул вбок болт с привязанной к шляпке красной ленточкой. Леха хмыкнул, мы пере­глянулись и снова уставились на Пригоршню. Навер­ное, у сталкеров в порядке вещей шаманские ритуалы, а может, и вправду Никита, как и Леха, чует что-то, по­этому кидает болт туда, где, на его взгляд, притаилась опасность. Проверяет. Хотя скорей всего это он трени­ровался, приноравливался.

Сталкер подошел к болту и поднял его. Постоял, пе­реминаясь с ноги на ногу и глядя вперед. Почесал за­тылок, широко размахнулся и запулил железку в маре­во, до которого было метров двадцать, а сам с фырка­ньем свалился за сосну. И я втянул голову, вжался в снег. Краем глаза заметил, как Леха поднял бинокль…

Удачный бросок - болт пролетел между деревьями, не зацепив веток, пересек границу марева и утонул в су­гробе. Ничего не случилось. Ветерок по-прежнему гу­лял в кронах. Я приподнялся на локтях. Вон ворон про­хлопал крыльями, здоровенный какой - падали нынче много в округе, отожрался, скотина летающая. И все, ничего больше. Болт валяется себе где-то в снегу за границей марева. Пригоршня поднял голову, обернулся, посмотрел вопросительно.

Курортник крикнул:

- Давай гайку! - Бинокль он не опускал. Никита размахнулся и швырнул гайку. Она зацепила молоденькую елку, с веток посыпался снег, а гайка не долетела до аномалии. Пригоршня выругался, достал еще одну, метнул - на этот раз попал в марево. Я приметил, куда она упала. Ничего не произошло.

- Ну что, теперь попробуем сами, - сказал Леха. Я выпрямился - в левой руке «Гроза», «Миними» на ремне через плечо, готов к стрельбе. Бросил корот­кий взгляд на Курортника, он показал жестом: «Впе­ред». Перебежав к Пригоршне, я отдал ему «Грозу», присел и прижался к дереву, наведя пулемет на марево.

Леха взял правей, точно по цепочке следов предпо­лагаемых похитителей, пролегшей между кустами ореш­ника. Отойдя шагов на десять, остановился, поводил штурмовой винтовкой из стороны в сторону и дал знак оставаться на месте, а сам приблизился к мареву поч­ти вплотную.

Кажется, командир вину чувствует за пропажу лабо­ранта. Вот в отряде над нами потешаться будут… Да лад­но потешаться - ОК сожрет, особый отдел душу вы­вернет. Хорошо, если все закончится удачно. И на Ян­таре все в порядке, и мужики из отряда Отмеля живы, и Юра найдет способ, как связаться со штабом. Он опытный командир. Все-таки совсем мы расслабились с Лехой, давно в Зону не ходили, долго нас мурыжили по­сле событий на ЧАЭС…

- Лабус! - тихо позвал Курортник.

- Я.

- Если чего… - Он посмотрел на меня. - Это приказ. Берешь Пригоршню, и выходите за Периметр.

Я открыл рот…

- Это приказ, - без эмоций повторил Леха.

Я вздохнул, покосился на Никиту. Тот пожал плечами.

Командир медленно убрал винтовку за спину. Попра­вил шлем, сдвинул на глаза очки и сложил пальцы в за­мок так, что они хрустнули.

Наконец он расцепил руки, отклонился немного на­зад, как бейсболист перед броском, и прыгнул.

* * *

Ничего не произошло. Нырнув в марево, Леха покру­тился на одном месте, посмотрел вверх, вниз. Казалось, что он стоит за стеклянной дверью и стекло не очень чи­стое - фигура слегка расплылась. Он усмехнулся и вы­шел из марева на нашу сторону. Повернулся, шагнул обратно, снова выскочил.

Привстав, я огляделся. Тихо кругом. Опять пролетел ворон, каркнул ехидно и уселся на сосну, сбив с ветки снег. Тьфу на тебя.

Я поднялся и пошел к Лехе, Пригоршня сопел за спиной. И тут мне приспичило отлить. Черт, нужно бы­ло еще на поляне, когда палатку собирал, ведь хотел - вертолетчики виноваты, точнее, круглолицый. Разо­злился я на него и забыл про малую нужду. А в снегу повалялся - и вот тебе… Старый становлюсь.

- Лабус.

- Я.

- Ты чего такой? - спросил Курортник.

- По нужде отойду. Прикройте. - Пригоршня фыркнул.

- Чего фырчишь? - нахмурился Леха. - Когда сам пойдешь, а кабан с лежки фыркнет… Смотри, кабы чего не откусил.

- Та не, - протянул Никита, - то я на ворону. Глупая птица.

- Не ворона это, - проворчал я, направляясь к ку­стам, - а ворон.

- Ну ворон.

- Пригоршня, наблюдай за лесом, пока он до вет­ру сходит.

Видимо, Никита хотел еще что-то сказать, но Ку­рортник приказал: «И помолчи чуток», - после чего стал вызывать по радио отряд.

Оказавшись возле кустов, я поглядел по сторонам - еще со срочной ненавижу зимой ходить по нужде в поле­вых условиях. Дело не в стеснении - мне хоть взвод баб за спиной или лицом к лицу, - просто холодно, оружие неудобно болтается, да и форма… Хоть и стали шить луч­ше, как сейчас модно говорить, эргономику просчитыва­ют, а все равно, пока штаны расстегнешь, термобелье подцепишь да дело сделаешь…

Курортник что-то бубнил скороговоркой командиру отряда. По обрывкам фраз было ясно, что докладывает про марево. Сеанс связи оказался коротким, я еще не закончил. Подал голос Пригоршня:

- Марево как марево. Может, это туман такой. Снега в Зоне вон сколько не было, а тут за несколько дней навалило и не тает.

Захрустел наст под ботинками.

- Нет, - откликнулся Курортник. - Это точно ка­кая-то аномалия. Может, не совсем аномалия, но ка­кая-то природная закавыка. Явление атмосферное, ре­фракция, но в том, что здесь без вмешательства Зоны не обошлось, я уверен.

Опять заскрипел снег - похоже, оба куда-то побрели.

Я выдохнул. Ну наконец-то, с облегчением вас, Кон­стантин Николаевич, и больше так не затягивайте, а хо­дите в туалет вовремя. Застегнул пуговицы на ширин­ке. Рука привычно легла на пистолетную рукоять, я по­вернулся и застыл.

Курортник с Пригоршней исчезли.

Накатила мягкая волна, тело поплыло куда-то, я упал спиной в снег…

Каркнул ворон, закачалась ветка. Да чтоб тебя!.. Я поч­ти машинально вскинул пулемет и короткой очередью сбил птицу. Черная тушка взорвалась, разлетелись пе­рья, с веток осыпалась белая пороша.

Курортник… - позвал я. Твою мать! Вот тебе и природная закавыка. И что? И куда все делись, ну не разыгрывают же они меня. Это глупо.