Кудесник - Андрей Земляной

И через три месяца, результат противостояния уже был ясен. Вся верхушка фининтерна уничтожена, а их каналы связи блокированы. Ещё оставались какие-то люди в Швейцарии, в Британии и Франции, но в целом, вся американская часть системы была разрушена. Все двенадцать банков составляющих ФРС взяты под полный контроль, а право печати долларов передано казначейству.

Оставалось лишь задавить этнические банды, и подмести мусор который неминуемо образуется при такой уборке. А вот когда всё это случится, встанет вопрос о дальнейшем существовании США как системы. Потому что капитализм не может существовать, не пожирая кого-то и не захватывая новые рынки. В известной Виктору истории, американцы дошли до стадии, когда они были вынуждены положить на тарелку своего верного союзника — Европу, под истошные верещания последней, о том, что им это не нравится.

И в смысле кого-нибудь сожрать, промышленники вполне были заодно с финансистами. Но вот, теперь одно плечо американской политической системы уничтожено, и вопрос «что делать» встанет во весь рост.

Виктор был готов ответить на него. Но… не бесплатно. СССР нуждалось очень во многом. В конце концов русские не грабили всю планету, чтобы построить мир собственного благоденствия и гуляли исключительно на свои. В отличие от тех же США и Европы, благосостояние которых было оплачено жесточайшим ограблением колоний.

В общем, американцам предстояло крепко поделиться, хотя они ещё не знали об этом.

Виктор закончил день в институте, отнёс книги в библиотеку, взял новую порцию, забрался в машину, и мигнув фарами чтобы парни, сидевшие в машине, напротив осознали, что пора ехать, покатил в сторону дома. Родители ещё вчера предупредили что они придут домой пораньше, и ужином займутся сами, так что Виктор никуда не заезжая поехал домой.

В квартире его встретил запах еды, и громкий звук работающего телевизора.

— Родители, я дома!

— Да ты тут везде! — Ответил папа, выглядывая в прихожую. — Вот с мамой смотрим твоё выступление.

— И как? — Виктор снял пальто, повесил на вешалку, и присел чтобы снять обувь.

— Честно? — Пётр Александрович усмехнулся. — Ничего круче не слышал. — Ты на экране как отряд космонавтов. — Он оглянулся на телевизор стоявший у окна. — Всё, извини. Потом поговорим.

Виктор немного посмотрел на себя на экране телдевизора отметив неправильную линию воротника пиджака, и несколько напряжённые плечи, и пошёл на кухню. Там как видно готовка котлет была прервана на середине. Часть котлет была пожарена и лежала в тарелке, а часть ещё в виде комков из фарша ждала своей очереди.

Он включил газ, и подлив масла на сковородку принялся готовить, не прислушиваясь к тому что вещал телевизор. Он ещё в прошлой жизни оставил привычку смотреть ящик, предпочитая другие информационные каналы.

В этой жизни, ему первое время не хватало источников информации, но он сначала заменил их книгами, читаемыми в пулемётном темпе, а после, когда стал сотрудничать с аппаратом Брежнева, вместо книг получил огромное количество аналитики и прочей информации, которую на него сбрасывали референты Леонида Ильича. Читал он всегда быстро, но после переселения в молодое тело, как будто в голову встроили ускоритель. Мозги работали как никогда в прошлой жизни, обрабатывая огромные информационные массивы и выдавая подчас достаточно парадоксальные решения, как например с арабо-израильской войной. Тогда его прогноз кардинально разошёлся с прогнозами МИДа, Минобороны, и вообще всех. А вышло, в итоге, как он и предсказал, что подняло его рейтинг в глазах Генсека, на очень высокий уровень. Потому и случалось такое, что один из его охранников вылавливал его в институте, и в машине давал прочитать материалы, привезённые курьером, а после Виктор буквально на коленке писал своё резюме, запаковывал в номерной конверт, и отдав офицеру связи, возвращался к учёбе.

Виктор прислушался. Судя по звукам, начинался шестичасовый блок новостей, и он разложив котлеты и гарнир по тарелкам, подождал пока родители вернутся на кухню, стал есть.

— Ты смотри, мать. Его только что показали по всей стране, а он сидит, котлеты рубает.

— А что должен делать? — Виктор поднял взгляд от тарелки. — Я вообще был против всей этой затеи. Только вот меня не спросили. И от этого всего, предчувствую только проблемы. И так девчонки проходу не дают.

— Мне казалось, что мальчикам это нравится… Мама качнула головой.

— Мам. Ну представь себе, что вокруг лежат пирожные. Только пирожные и более ничего. А организму очень много чего нужно кроме сахара. Так и в жизни. Девушки — это хорошо, но на конкретный отрезок, и лишь в то время, когда начинает работать программа размножения. А до этого ещё полно дел. И дом построить, и дерево посадить… А дамам же непременно марьяж нужен. Да чтобы со всеми атрибутами. Волга там, с куклой на радиаторе, платье, толпа родственников которых никто не знает, и чтобы непременно пьяная драка с милицией. А я вот ну совсем против. И насчёт пупса на радиаторе, и особенно драки с милицией.

— Интересный взгляд. — Пётр Александрович негромко хохотнул. — Ну тогда я за тебя спокоен. А то, думал вскружат тебе голову…

— Такому вскружишь. Тамара Анатольевна, покачала головой. — А меня девки на работе совсем загрызли. Требуют познакомить тебя с их дочками.

— Не в этой жизни. — Виктор доел, и вытерев подливу с тарелки последним куском хлеба, поставил её в мойку. — Я с нашими институтскими мамзелями никак разобраться не могу, а ты ещё предлагаешь.

Виктор вышел из кухни, и завалившись на кровать, открыл учебник по материаловедению, а его родители продолжили ужинать, неторопливо ковыряясь в тарелках.

— Да, занятный парень у нас получился.

— Парень. — Тамара Анатольевна фыркнула. — Да он в сто раз более мужик чем большинство тех, кого я знаю. Ты вдумайся. Он Герой Советского Союза! У него орденов уже больше чем у деда Семёна. А тот всю войну прошёл. И он конечно всё принижает, мол мимо шёл, случайно стоял и всё такое, но мне Сергеич с модельного участка объяснил, что за «мимо» и «случайно» Героя, и Красную Звезду не дают. Как-то мы с тобой слишком отвлеклись на наши проблемы, и сын фактически вырос без нас. Хорошо, что он стал настоящим человеком. А могло и не повезти.

— Ну теперь-то уж точно поздно пить Боржоми. — Пётр Александрович развёл руками. — Что выросло то выросло. Но наш парень мне нравится. Спокойный, награды голову не кружат, на девчонок реагирует правильно.