Где ты, судьба моя? - Салли Лэннинг

— Брайди, я уже так давно… я не могу…

Она быстро легла на спину рядом с ним и положила его руки себе на грудь. Когда его пальцы принялись нежно обследовать ее набухшие соски, она закрыла глаза. Все ее тело томилось древним голодом, оно жаждало, чтобы Падди заполнил его. Она подняла раздвинутые бедра, чтобы он мог войти в нее, и услышала его внезапно севший голос:

— Не надо спешить, впереди целая ночь.

Ей не хотелось, чтобы он сдерживался ради нее, она знала, что он слишком долго отказывал себе.

— Падди, не надо сдерживаться. Забудь об этом, — твердо заявила она.

На мгновение он уронил голову ей на грудь, она слышала его шумное дыхание. Погладив его по волосам, она шепотом спросила:

— С тобой все в порядке?

Он поднял голову, и в его синих глазах она увидела новое для себя выражение.

— Это твой дар, Брайди, — потрясать меня до глубины души, — прошептал он и прижал ее к себе. — Если б ты только знала, как часто я мечтал обнять тебя вот так, как я страстно хотел увидеть тебя обнаженной, желанной и желающей.

Так это любовь? — спрашивала она себя. Мужчина, отдающийся телом и душой женщине, единственное желание которой, чтобы он был самим собой? Она не знала ответа на свои вопросы.

— Я так счастлива, что здесь с тобой, — сказала она, и глаза у нее засияли как два омута, где в глубине бьют ключи.

Падди рассыпал ее волосы по подушке, лицо его стало серьезным, он нагнул голову и снова поцеловал ее, все время двигая свое тело по ее телу, отчего то раскалялось от желания. Когда он взял ее грудь в рот, она выгнулась под ним дугой, не в силах больше сдерживаться.

— Пожалуйста, Падди, — хриплым голосом пробормотала она, — пожалуйста, прошу тебя…

Только тогда он коснулся рукой нежных лепестков, горячих, влажных, готовых раскрыться для него. От его прикосновения она задрожала и задышала так, будто пробежала добрую милю по берегу. Падди быстро взял со столика один из ярких пакетиков. И наконец Брайди почувствовала мощный, но не грубый толчок, и он вошел в нее. Она открыла глаза, обхватила его руками, инстинктивно двигая бедрами, двигаясь спиральными водоворотами и речными заводями, по которым никогда еще не плавала, с головой погружаясь в белый млечный туман.

Она дважды бессознательно выкрикнула его имя, всем телом ощущая его содрогания, которые слились с ее содроганиями, услышала его хриплый крик, крик боли и восторга. Он мощно излился в нее. Я люблю тебя! — пронеслось у нее в голове. Что еще это такое, если не любовь? Разве может быть что-то иное таким ошеломляющим и наполняющим?

Он обмяк на ней, грудь его вздымалась и опускалась, дыхание вырывалось изо рта и обдавало горячим ветром ее плечо.

— Брайди, дорогая, — шептал он. — Господи, какая ты сладкая, ты моя мечта. Я не хочу, чтобы ты уходила.

— В чем же дело? — промурлыкала она, гладя его ладонями по широкой спине. — Как я рада, что ни с кем, кроме Билли, не была… ждала тебя. — Она наморщила нос. — Должно быть, я где-то на уровне подсознания знала о твоем существовании.

— А я, должно быть, сделал что-то хорошее, чтобы заслужить тебя, — сказал Падди, целуя ее и зарываясь в ее волосы. — Ах как ты пахнешь!

— Куда мне до тебя, — проговорила Брайди с таким энтузиазмом, что в груди у Падди все заклокотало от приступа смеха.

— Итак, дражайшая Брайди, когда это мы решили послать побоку Брайтона?

— Вчера вечером. А сегодня, проснувшись утром, я поняла, что на правильном пути. Вот только когда ты явился, я струхнула. — Она провела пальцами по его руке, поражаясь дивному хитросплетению мышц и жил и теплоте кожи. Вот оно. Рядом. Это ее. Она уткнулась носом в его плечо и промычала: — У меня такое чувство, что я с закрытыми глазами могла бы найти тебя среди дюжины мужчин.

— И ты говоришь о дюжине мужчин после того, чем мы сейчас занимались? — наигранно возмутился он, поглаживая ладонью ее сосок. — Придется мне показать, на что я способен, чтобы ты и думать о них забыла.

— А потом, — решительно добавила она, — это наше свидание совершенно предсказуемое и заранее предрешенное… Ах, Падди, что ты со мной делаешь?!

— Борюсь с угрозой скуки.

— Ты великий борец.

— Спасибо. — Он втянул в рот сосок, и по всему ее телу прошла дрожь. Все с той же нежностью он стал обследовать каждый сантиметр ее тела, двигаясь вниз. Его волосы казались пронзительно черными на фоне нежной белизны ее тела.

Он раздвинул ее бедра. Брайди издала пронзительный стон, когда он добрался до самого чувствительного местечка. Он ласкал ее до тех пор, пока она не выгнулась дугой и не стала ритмично подниматься и опускаться, выкрикивая его имя изменившимся до неузнаваемости голосом.

Когда он поднял голову, она притянула его к себе, почти ничего не соображая и плавая в каком-то чувственном бреду.

— Никогда ничего подобного не могла представить, — бормотала она, чувствуя, что вот-вот расплачется. — Ах, как славно… возьми меня, Падди, возьми, пожалуйста.

— К чему слезы, радость моя. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Более счастливой и быть невозможно, — искренне проговорила Брайди, в бессилии роняя голову на его плечо. — Придется ввести еще одно слово в мой словарь, — сонным голосом говорила она, — кроме «эротики». «Интимность». Вот так быть с тобой в постели рядом — это самое интимное, что довелось мне узнать.

Веки у нее сомкнулись, дыхание замедлилось, и она не заметила взгляда, который бросил на нее Падди. В нем было смешение восхищения, удовлетворения, счастья и страха.

Когда Брайди проснулась, она не сразу поняла, не снится ли ей это. Она лежала в кровати, рука Падди прижимала ее к своей груди, он ласкал ее груди, улыбаясь ей с такой нежностью, что у нее стало таять сердце. Все тело ныло желанием. Она думала только об одном: доставить Падди такое же наслаждение, какое он доставил ей.

Сначала робко, затем с каждым движением все более уверенно она принялась за дело, стала исследовать, что доставляет ему удовольствие, и, с восторгом наблюдая малейшие изменения выражения его лица, начала выделывать с ним всякие штучки, о которых раньше и знать не знала. Результат ее подвигов был, впрочем, заранее предрешен: оба исступленно обнялись, извиваясь в пароксизме страсти, и наконец обессиленные в изнеможении откинулись на подушки.

— О Боже! — прошептала Брайди.

С неожиданной горячностью Падди выпалил:

— Ты раскрепостила меня, Брайди. Я снова стал самим собой.

Слезы слепили ей глаза.

— Я так рада, — прошептала она, тронутая до глубины души. — Я так рада.

— С первой нашей встречи я понял, что должен получить тебя, но даже представить себе не мог, что это будет так. Черт побери, у меня нет слов!

— Может, их вообще нет, — сказала Брайди. — Вероятно, есть моменты, когда за нас говорят наши тела.