Поющие в клоповнике - Галина Гончарова

Терн фыркнул. Я и сама понимала, что сравнение не то, но что ж поделаешь? Я ведьма, а не писатель.

— А хорошая ведьма обязана быть и хорошим писателем, — подслушал мои мысли Терн. — А то бродячие певцы и летописцы так твои будущие подвиги распишут, что никакого спасения не будет.

— Я буду практиковаться.

— Вот-вот. А то подвиги ты совершаешь, а вот рассказать о них не умеешь.

— При всем уважении к твоему уму… Если я расскажу хотя бы о половине своих подвигов, то либо вылечу из Универа, либо покончу жизнь самоубийством при активном участии половины его учителей.

— Да, твои подвиги каждому не расскажешь. Особенно последний.

Я фыркнула, вспоминая свою последнюю выходку. У нас была преподавательница, которая до смерти боялась лягушек, змей и раков. Не знаю, почему так. Я-то ничего не боюсь, даже мышей, а она просто не могла выносить пресмыкающихся и земноводных. Увидит — и срывается в визг. Но при том она была жуткой стервой. Моему приятелю девять раз зачет не ставила. Довела парня. Он к ней даже с цветами пришел! Цветы полетели в окно, парень — за порог. И ведь известно, почему она так! Мой приятель просто как-то ее сынка мордой в пиве повозил! Ну, подрались, с кем не бывает! Сын у нее, кстати, совсем без магических способностей, да и без умственных тоже, но она его все-таки держит возле Универа и на что-то надеется. Интересно, на что? На чудо? Вот припрется Христос и наделит его по возможностям и желаниям его маменьки? Но я отвлеклась. Короче, была очередная попойка, этот паразит напился и стал ко мне приставать. Я его послала прямым курсом и подальше. Он завелся. Приятель заступился. В итоге — драка. И этот сынок побежал к мамочке жаловаться. Лютик аж взвыл на девятой пересдаче. Конечно, мою команду такими мелочами не прошибешь. У Лютика по всем остальным дисциплинам только "отлично", так что сдавать он мог до пятнадцати раз, пока не сдастся сам или не вмешается директор. Но десятого раза мы дожидаться не стали. Терпение лопнуло с треском и блеском. И ночью мы пошли на дело. На речку. Ловили всех кого могли. Раков, лягушек, ужей, улиток. То есть ребята ловили, исключительно руками, чтобы потом нас не засекли на остаточной магии, а я держала мешок с живностью. Наловили килограммов двадцать. По счастью, комнаты этой выдры в Универе были на последнем этаже. Она постоянно жаловалась, типа, не могу спать, когда над головой сапогами грохочут. У нее, типа, такой чуткий сон! Вранье! Она даже не почесалась, когда мы на крыше тусовались. Достали длинную веревку, обвязали меня под мышками, завязали еще три страховочных узла и начали спускать вместе с мешком, как более легкую. Окно у нее в спальне было открыто по случаю жаркой погоды, так что я благополучно вывалила всю свою ношу на пол. Без мешка, естественно. И мы удрали. Но что началось утром! Высшие Силы Леса! Училка от ужаса забыла все заклинания и только визжала. Те, кто попытался к ней войти, были атакованы земноводными и пресмыкающимися, которые рвались в родную стихию. Короче, скучно не было никому. Нас так и не раскрыли, но директор, похоже, подозревал, чьих рук это дело. Он ведь направил на уборку именно нашу компанию.

— А вы что? — со смехом поинтересовался Терн.

— А что мы? Лягушек, улиток и ужей отдали в алхимическую лабораторию, а раков оставили себе. Попросили на кухне котелок и сварили. Под пивко — самое то.

— А я слышал, что маги спиртное не употребляют?

— Так и есть. Но вообще-то на всей территории Универа продается специальное пиво. Слабенькое такое. В два-четыре градуса. Им при всем желании не напьешься. Но что-нибудь крепче не допускается. Это — только вне стен Универа. И будь любезен избавляться от похмелья и опьянения до начала занятий!

— Забавно. А еще чем вы занимаетесь?

— Да много чем! Могу с помощью трех гвоздиков и веревки укрепить над дверью ведро с водой. Вошедшего ждет неприятный сюрприз. Еще мы натираем полы мылом, приклеиваем вещи и людей к полу и столу, можем заменить мел у доски на мелового червя.

— Какая гадость, — поморщился Терн.

Да уж. Меловые червяки питались мелом. При этом, насытившись, они лежали совершенно неподвижно. И если до них дотронуться, то они выпускали из себя струю дурно пахнущей жидкости. А так, на вид они ничем не отличались от куска мела. Только немного вытянутого и заостренного.

— Ёлка, а зачем тебе все это нужно?

— Зачем? Это глупый вопрос. Я как-то попробовала подумать — зачем мы живем, в чем смысл жизни и все такое. Но потом бросила. Это приводит только к мигрени.

— Некоторые полагают, что в ответе на эти вопросы заключена высшая мудрость.

— А некоторые люди в моем мире полагали, что земля стоит на трех слонах, те — на трех китах, а киты — на черепахе.

— А разве это не так?

— Издеваешься? Точно. Ну, погоди, доберусь я до тебя!

— И сможешь ударить раненного?

— Зачем бить? Я что-нибудь еще придумаю! У меня хорошая фантазия! Как насчет пары тараканов в сапогах?

Терна передернуло.

— Это тоже ваше развлечение?

— Почему бы нет? Это Кан однажды подсунул Березке. Она так возмущалась…

— Мне бы тоже это не понравилось. Но со мной это не проходит. Я же читаю мысли.

— И сейчас?

Я сгруппировалась в мысленной защите своего разума. Сейчас читаешь?

— И сейчас тоже. Только мне немного тяжелее, чем обычно.

Я прекратила держать заклинание. Обидно.

— Ничего. Просто смирись с этой мыслью.

— Я уже смирилась с тем, что ты периодически и без стука лезешь в мои мозги. Но все равно буду тренироваться! Просто из принципа!

— Ну-ну. Мы, кажется, пришли?

— Именно. Кстати, а тебе не надоедает со мной разговаривать? Если уж ты побывал в моей шкуре?

— Нет, что ты! Я бы с тобой год разговаривал. Ты очень забавная.

— Вот уж комплимент так комплимент.

Покупать что-либо в компании с Терном оказалось сущим удовольствием. Он просто вселился в шкуру торговца и спорил с ним так виртуозно, что мне хотелось вытащить конспект и записать это для дальнейшей жизни. Вытащить из него лишнюю монету было дохлым номером. Я рассчитывала, что горные козлы и ослы для поклажи обойдутся нам вдвое дороже. Но куда там. На тринадцатой минуте торговец продал их вместе со сбруей и был счастлив, что так легко отделался.

Итак, компания наша, направляясь в горы, выглядела так. Впереди — Терн, на горной козе, к седлу прицеплен его осел с поклажей. Одеяло там, продукты. Потом я. Тоже на козе и тоже с ослом в поводу. Замыкающим — Кан. Он, было, попытался протестовать, но мы его быстро заткнули. Еще бы! Ну, кто просил этого идиота брать такой живой гонорар? Да-да, с козлом мы так и не расстались. Правда, ехать на нем было нельзя. Это же не горный, специально выведенный, а самый обыкновенный и довольно противный козел. Кан его так вел, в поводу. Козел надрывно блеял и временами пытался боднуть осла. Осел отбрыкивался. Коза громко выражала протест. Кан страдал молча. До замка было еще два дня пути, но нам их проехать не удалось. Первый день прошел спокойно, если не считать постоянных психических козлиных атак. К вечеру я уже готова была сама придушить склочную скотину. О Кане было нечего и говорить. Думаю, после этого путешествия он вообще возненавидит весь мЁлкий рогатый скот. Обязанности разделили честно. Кан ухаживал за нашими транспортными средствами, я готовила ужин, Терн обустраивал место для ночлега. Им стала небольшая сухая пещера неподалеку от дороги.