Дакийский самодержец - Вадим Барташ

подразделения II Вспомогательного и IV Счастливого Флавиева легионов.

Мост под руководством Аполлодора Дамаскина, друга императора, был наведён неподалеку от знаменитого его же каменного творения, только возведён он был немного выше по течению, у так называемых Железных ворот. Оба моста через Данувий возвёл один и тот же непревзойдённый инженер. Траян распорядился навести вторую переправу, чтобы ускорить переброску своей огромной армии на левобережье Данувия. И чтобы она двигалась двумя колоннами.

Одну колонну возглавлял проконсул Луций Лициний Сура, а вторую сам Траян.

Атака даков на каменный чудо-мост и защищавшие его крепости была успешно отбита, и теперь римские легионы уверенно переправлялись по двум мостам.

Второй понтонный мост был наведён с невиданной прежде быстротой – всего за каких-то пять дней.

Траян обернулся к сирийскому греку. Тот тоже восседал на коне, только на пегом и не очень породистом.

Император подозвал к себе Аполлодора, и тот подъехал. Траян обратился к своему другу архитектору и инженеру:

– Аполлодор, а вот скажи, а сколько этот второй мост может нам послужить? Наша кампания в Дакии будет не простой и может изрядно затянуться…

– Божественный, – откликнулся сирийский грек, архитектор и личный друг принцепса, – этот мост нам послужит ещё долго… Пока мы его сами не разберём.

– А если ураганный ветер налетит?

– Я ручаюсь за свой мост, Божественный. Он выдержит и его.

Разговор принцепса и его друга архитектора прервали.

Виной тому оказался одиночный всадник.

***

Вернее, этот всадник привлёк внимание к себе и принцепса, и всю его свиту.

Всадник размахивал руками, что-то кричал и пытался пробиться с того берега. Он по всей видимости кричал, чтобы шедшие навстречу ему легионеры расступились.

Наконец-то ему дали проход, и он галопом помчался по понтонному мосту на правый берег, туда, где сейчас находился принцепс.

Траян вскоре разобрал, кто это был.

Это оказался Тиберий Клавдий Максим. Начальник разведчиков. Он командовал отдельной конной вексилией разведчиков, которая состояла сплошь из паннонцев. Так как этот офицер, начальник разведчиков, сыграет очень важную роль в моём дальнейшем повествовании, то я на нём остановлюсь и подробнее его опишу.

И так, кто такой был Тиберий Клавдий Максим?

***

Он не был коренным римлянином. Он происходил из семьи, члены которой стали римскими гражданами в первом поколении, а вообще-то он, как и его родители, происходил из города Филиппы и был греком. По получению гражданства он принял римское имя.

Он уже двадцать лет служил в армии Рима, а начинал службу в VII Клавдиевом легионе простым легионером и неоднократно участвовал в кампаниях против даков. Так он сражался против даков в двух больших битвах при Тапах, на подступах к дакийской столице (в 85 и 87 г.г. новой эры). Позже Максим стал знаменосцем и кавалерийским офицером в звании префекта. Он был смелым и смекалистым офицером, и перед этой новой Дакийской кампанией Траян повысил его в звании и назначил начальником всей своей конной разведки.

Наконец-то Тиберий Клавдий Максим сблизился с императором и его свитой, натянув повод резко осадил коня и отдал Траяну, как и полагается, честь.

– Божественный, – обратился к Траяну префект разведчиков Тиберий Клавдий Максим, – мои люди разведали, что даки Котиса откатились на север на целый день пути. Дорога перед нами совершенно свободная! Сам Котис тяжело ранен и уже не может даже сидеть на коне и командовать.

– Это хорошо, – заметил Траян, – значит нашему продвижению никто не будет мешать в ближайшие день-два. А не готовят ли даки на нашем пути какую-нибудь ловушку?

– Ничего похожего мои люди не заметили. Даки Котиса понесли огромные потери, и сейчас у него осталось не больше полутора тысяч воинов.

Траян кивнул головой Максиму, и, отпустив его, обернулся к свите и к находившемуся рядом с ним проконсулу Луцию Лицинию Суре:

– Завтра утром ставка переправляется на левый берег. Я так решил!

***

Когда жена Траяна, Помпея Плотина, вошла в шатёр мужа, тот рассматривал подробную карту Дакии и обсуждал предстоящие действия со своей свитой. Здесь присутствовали легаты нескольких легионов, командиры конницы, грек Аполлодор Дамаскин (он, в том числе, отвечал и за метательные машины в римской армии), а также Гай Кассий Лонгин и Адриан. Тут же был и самый близкий друг принцепса, возглавлявший одну из двух колон, проконсул Луций Лициний Сура.

Был вечер, и слуги дополнительно налили в чаши горючего масла и зажгли огонь.

О жене Траяна тоже необходимо кое-что рассказать. Древние авторы утверждали, что она являлась дальней родственницей Траяну.

Помпея Плотина была верной спутницей мужа все годы их супружеской жизни, и даже не оставляла его в походах. Так она вместе с ним была и в обоих Дакийских кампаниях, и в последующих. Родилась она в Южной Галлии, в городе Немаусе (нынешний Ним) в 70 году новой эры. Одним из её предков был Помпей Великий, когда-то оспаривавший власть над Римом у Юлия Цезаря.

Её влияние на мужа было положительным, и она имела безупречную репутацию. Но Помпея Плотина не только являлась тенью великого мужа, а ещё и проявляла себя на политическом поприще. Она помогала мужу взаимодействовать с сенатом, а ещё повлияла на принятие ряда очень важных законов. Одним из них были ограничены произвол и поборы на местах со стороны наместников провинций, другим были созданы фонды по выплате алиментов сиротам или тем детям, которых бросили при рождении родители. Были и ещё с добрый десяток подобных же законов, инициированных ею. А ещё она занималась благотворительностью, не жалея на это ни сил, ни средств. После таких поступков Помпея Плотина завоевала огромный авторитет во всём римском обществе, и отцы-сенаторы ей присвоили почётный титул Августы.

Помпея Плотина извинилась за своё вторжение и за то, что отвлекла мужа и его приближённых от важных дел, и спросила:

– Траян, интенданты, наконец-то, привезли в лагерь продукты, и я велела отложить твои самые любимые…Они выполнили моё пожелание!

– Что именно они доставили? – переспросил Траян.

– О-о! Много чего! Это – умбрийский сыр, галльское сало и ветчину, и, главное, на этот раз они привезли обожаемую тобой луканскую копчённую колбаску. Кажется, ничего не забыла. Скоро обед, что тебе приготовить?

– Предпочту что-то лёгкое…ну… ну по-ож-жалуй то, что было вчера…

– Кашу?! О-о-опя-ять?!

– Хочу её. Пшённую. Но больше не отвлекай!

Видя, что муж раздражён из-за её внезапного появления, Помпея Плотина стушевалась, повторно извинилась и поспешно вышла.

Траян вновь вернулся к обсуждению военных действий, которые предстояло римлянам провести уже в ближайшие недели.

***

Совещание закончилось, наступила ночь. Траян всех отпустил, даже своего друга, проконсула Суру, и оставил только Тиберия Клавдия Максима. Когда они остались в шатре одни, принцепс вновь обратился к командиру паннонских конных разведчиков:

– Максим, ещё раз для меня проясни…

– Слушаю тебя, Божественный!

– А-а-а! Брось так обращаться ко мне, мы сейчас одни… Забудь про субординацию!

– Слушаюсь! – кивнул головой Максим.

Траян продолжил:

– И всё-таки, нас точно не