Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой - RhiannanT

те, кто меня окружает»? И кто меня охраняет? Кого нахрен волнует, буду я жить или умру? Ну, кроме других детей, но очень сомневаюсь, что «Кусачка» имеет в виду их. Может, мадам Помфри? В конце концов, она меня подлатала. Хотя не думаю, что она охраняет меня… Но тогда кто же?»

Возможно, Мастер зелий просто издевался над Гарри, вешая ему лапшу на уши, а на самом деле никто его не охранял, потому что он никому не нужен. Это имело больше смысла для Гарри, хотя декан, похоже, не шутил.

«Хватит голову ломать, просто напиши эти дурацкие строчки. Только Снейп забыл, что «строчка» обычно состоит именно из одной строчки».

2. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

Снейп бесцельно кружил по комнате, и Гарри прекратил писать, косясь на расхаживавшего за его спиной Мастера зелий.

— Я не слышу, чтобы вы писали, Поттер.

Гарри вздрогнул и вернулся к письму, но он не мог одновременно писать и следить, что делает профессор.

3. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка…

Гарри пытался просто прислушиваться, но даже это отнимало у него слишком много внимания, и он никак не мог расслабиться. Если бы только Снейп вернулся к своему столу!

— Га… Поттер, я в восьми футах от вас, — нетерпеливо фыркнул Мастер зелий. — И не собираюсь приближаться так, чтобы вы меня не услышали. А теперь пишите.

Щёки Гарри вспыхнули, и он опустил голову, чтобы скрыть это.

«Почему он всё время такой чертовски наблюдательный? Пора исправлять ситуацию».

— У меня болит рука, сэр.

— О, пожалуйста, — фыркнул профессор, — вы здесь всего двадцать минут. И я ещё раз повторяю, что не собираюсь причинять вам вред. Ваше наказание состоит в том, чтобы сидеть и писать до тех пор, пока не отупеете от скуки, а эти строки не начнут крутиться в вашем мозгу надоедливой литанией в течение следующих двух дней. Вот и всё. А теперь пишите!

…Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

Но кто, чёрт возьми, делал всё это, оценивая и охраняя?

4. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие…

Ровно в десять вечера профессор наконец прекратил свои проклятые расхаживания и вернулся к столу.

— Как много вы написали, Поттер?

Гарри посмотрел.

«Тьфу. Я едва ли наполовину сделал!»

У Гарри ужасно ныла рука, но шея, плечи и спина болели ещё сильнее. Большую часть трёх часов он провёл, сгорбившись, напряжённо прислушиваясь и одновременно пытаясь писать. Это не способствовало особо благостному настроению. Он сердито посмотрел в глаза Мастера зелий и холодно сообщил:

— Сто десять, сэр.

Декан жестом попросил Гарри передать ему работу.

«Хочет сам пересчитать, что ли? Там все строчки, что есть, я даже аккуратно их написал. Тебе не на что жаловаться. Ты сам виноват, что проторчал со мной весь вечер».

— Хорошая работа. Вы свободны.

Гарри озадаченно уставился на него.

«Хорошая работа?! Свободен? Но я даже не закончил! Что, чёрт бы тебя побрал, происходит?»

— Закончите завтра, — усмехнулся декан Слизерина в ответ на сомнения Гарри и снизошёл до объяснения: — Ста десяти достаточно для одной отработки, учитывая вашу аккуратность. Идите, Поттер.

Гарри не нужно было повторять дважды: он ушёл, встряхивая ноющей рукой и пытаясь расслабить затёкшие плечи. Удивившись поначалу странному комментарию Мастера зелий по поводу надоедливой литании, теперь он уже не удивлялся — строчки крутились в голове бесконечным повтором:

Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

Кто, во имя Мерлина, охранял его?

***

И это первая отработка из четырнадцати, прикинул Гарри, когда, весь кипя, вернулся в общежитие и присоединился к ожидавшим его Блейзу и Тео.

— Ну что, ребята, поможете мне?

— Конечно! — воодушевился Тео. Более осторожный Блейз поинтересовался:

— В чём помочь?

— Ну, завтра у меня снова отработка… и каждый день следующие две недели… и я под домашним арестом… короче говоря, мне не светит никуда выйти в течение нескольких недель. Хотите помочь мне вести Вторую мировую войну?

Оба мальчика, осознав объёмы полученного Гарри наказания, смотрели на него с ужасом и растущим замешательством, так что он решил говорить прямо:

— Снейп решил сделать мою жизнь невыносимой в течение следующих двух недель. Я хочу отплатить ему тем же.

Тео и Блейз переглянулись. Тео восторженно ухмыльнулся, в то время как Блейз задумчиво улыбнулся и наконец сказал за двоих:

— Мы в деле.

***

На следующий день за завтраком с подачи гриффиндорского и слизеринского столов прошёл слушок.

«На зельях у первокурсников кое-что произойдёт. Не реагируйте. Не дайте Снейпу узнать об этом».

Гарри, Рон, Гермиона, Тео и Блейз сидели вместе в классе, и Гарри сообразил, что если у остальных уже пятый урок зельеварения, то для него это всего третий: на первом Снейп унизил его, на втором — полностью проигнорировал. Гарри предполагал, какая сегодня последует реакция, и был взвинчен до предела смесью предвкушения и тревоги.

В классе медленно собирались, перешёптываясь и удивлённо переглядываясь, остальные ученики, рассаживались по своим привычным местам. Никто, кроме Гарри, Тео и Блейза, понятия не имел, что должно произойти — знали только, что будет что-то, на что им не следует реагировать.

Вскоре через другую дверь стремительно ворвался Снейп, и в классе мгновенно воцарилась тишина.

«Интересно, куда ведёт эта дверь? Хм… Может быть, в его кабинет?»

Профессор взмахнул палочкой, на доске появился список ингредиентов, затем последовал инструктаж о дополнительных составляющих, необходимых для зелья (большинство из них было у учеников в их личных наборах), и приказ открыть в учебниках сто двадцатую страницу. Мастер зелий начал объяснять урок — приготовление зелья для роста зубов, которое использовалось, чтобы помочь тем, кто потерял зубы в силу возраста или в результате