Любовь и другие катастрофы - Джеймс Лорен

Полковник Дюранд в окружении обеспокоенных ополченцев и солдат из местного гарнизона оглядывал берега реки через подзорную трубу. Кэтрин напрягла глаза, пытаясь понять, на что они смотрят. Ей удалось разглядеть лишь несколько неподвижно стоявших лошадей – всадники, спешившись, очевидно, отправились к стенам замка, чтобы провести разведку. Мэтью потянул ее за локоть, увлекая к ступеням, откуда открывался лучший обзор. Он встал рядом с ней, незаметно для других положив ей руку на талию.

Она как раз считала всадников внизу, когда что-то просвистело мимо ее уха, и позади них с грохотом рухнул кусок стены. Кэтрин вскрикнула и пригнулась, пытаясь спрятаться.

– Проклятье, они в нас стреляют! – взревел Дюранд и повернулся к одному из канониров. – Приказываю открыть ответный огонь!

Канонир, оцепенев от ужаса, не реагировал. Кэтрин оглядела ополченцев – все были перепуганы. Не раздумывая, она бросилась к ближайшей пушке и с трудом подняла ядро.

Мэтью подбежал к ней, чтобы помочь поместить ядро в жерло и прицелиться. Но когда они уже готовы были выстрелить, повстанцев загородила группка крестьян со стадом коров.

– Чтоб вас, – пробормотал Дюранд, – отставить!

Все вокруг затаили дыхание, дожидаясь, пока пройдет стадо.

Наконец Кэтрин, увидев кивок Дюранда, подожгла порох и, выстрелив, подпрыгнула от оглушительного грохота. Когда развеялся дым, стало ясно, что повстанцы отступили, но, по всей видимости, целые и невредимые.

Полковник разочарованно вздохнул, однако нашел в себе силы приободрить свою команду:

– Отлично постарались, ребята. Не думаю, что они сегодня вернутся. И да, я надеюсь, в следующий раз вы проявите большую отвагу! Часовым приказываю не покидать свой пост. Все огни после захода солнца должны быть погашены, если вы не хотите, чтобы нас смела орда горцев.

Затем Дюранд повернулся к ополченцам, стоявшим опустив головы.

– А вы должны стыдиться своей трусости. Мальчишка оказался смелее вас.

Кэтрин и Мэтью улыбнулись друг другу, безмерно гордые собой.

К вечеру, когда окончательно стало ясно, что повстанцы сегодня не вернутся, они покинули замок. По пути к дому Кэтрин, не в силах сдержать радостного возбуждения, бежала почти вприпрыжку. Мэтью вел себя более сдержанно, но и он говорил, не умолкая. Они снова и снова обсуждали случившееся, придавая ему краски, которых и не было на самом деле, – небольшое столкновение разрослось до масштабов настоящей битвы.

– Ох, я и не думала, что смогу выстрелить из настоящей пушки! – тараторила Кэтрин, не отходя от двери конюшни, пока Мэтью задавал лошадям вечерний корм. Они никак не могли расстаться.

Наконец Кэтрин попрощалась с Мэтью и проскользнула в дом через кухню, обратив внимание, что ее тетя громким голосом отдает какие-то распоряжения.

Элизабет ворвалась в ее комнату как раз в тот момент, когда она засовывала вещи Мэтью в платяной шкаф:

– Кэтрин, куда ты запропастилась? Позови служанку и немедленно собирайся! На город напали!

– Что? Мы не можем уехать! – в ужасе воскликнула девушка.

– Кэтрин, мы уезжаем. Я не буду сидеть здесь в ожидании, что грязные шотландцы убьют мою семью!

– Я никуда не поеду, – сказала Кэтрин. – Город хорошо защищен. Многие из горожан несколько месяцев работали для того, чтобы Карлайл выдержал любую атаку. Мы сдержим повстанцев, и я не собираюсь трусливо бежать.

Элизабет сжала губы. Ее лицо побелело от гнева.

– Кэтрин Финчли, ты поедешь с нашей семьей. Я не оставлю тебя одну в пустом доме среди этих безумцев. Тебя могут… атаковать!

– Нет, тетя, я остаюсь, – твердо ответила девушка. Элизабет сбавила тон, но это ничего не изменило.

– Все это время, – сказала она, – я не докучала тебе, позволив оплакать бабушку. Я пыталась поддержать тебя, я разрешила тебе самостоятельно руководить продажей имущества твоей бабушки, но остаться здесь я тебе не позволю. Ты поедешь с нами, даже если мне самой придется тащить тебя к экипажу.

> Субъект «ЭЛИЗАБЕТ» может стать причиной задержки во временном пейзаже 1745

> Рекомендуется вмешательство

>> Во вмешательстве отказано

Документы/в7/Временной-пейзаж-2019/МС-155

Варна, Болгария, 1854

Кейти в ужасе смотрела на солдат, лежавших на соломенных тюфяках в полевом госпитале. Условия здесь были отвратительные. Вместо пола в палатке было месиво из раскисшей земли. Отвратительно воняло испражнениями. Выжить в таких условиях было невозможно.

Они с Мэтью ждали доктора, который согласился рассказать им об эпидемии холеры в лагере.

– Если сейчас так обстоят дела, – прошептала она, оглядываясь, – представь, что будет, когда начнутся боевые действия и лазарет заполнится ранеными.

– Надеюсь, к тому моменту ситуация улучшится.

– Улучшится? Благодаря тому, что ты напишешь об этом в газете?

– Да, – решительно кивнул Мэтью.

Ей снова стало стыдно. Шпионить за ним… Мэтью хочет помочь солдатам, и то, что она увидела, не оставляло сомнений: вмешаться в это безобразие просто необходимо.

Пойти в госпиталь Мэтью предложил накануне вечером.

– Ты же мой ассистент, – объяснил он, – хотя и вскрылись некоторые… эээ… обстоятельства. К тому же о том, что ты не та, за кого себя выдаешь, никто не знает.

Но она больше не хотела за ним шпионить и теперь готова была остаться в этой смрадной палатке, среди больных, лишь бы не присутствовать при разговоре с доктором. Она понимала, что потом все равно прочитает заметку Мэтью, но ей, как страусу, с самого начала хотелось спрятать голову в песок.

– Думаю, большинство проблем здесь из-за нехватки инструментов, – оторвал ее от неприятных мыслей корреспондент. – Я могу все изменить, если напишу об этом. Можно будет начать сбор пожертвований и купить все необходимое.

– Вот как… – Это звучало вполне разумно. Ну почему, почему лорд Сомерсет был против того, чтобы Мэтью писал правду?

– Где же доктор? – забеспокоился Мэтью.

Кейти внезапно поняла, что в палатке не было никого из медицинского персонала.

– Не понимаю… Здесь и сестер нет, – сказала она.

– В британской армии не приветствуется, когда женщины работают в госпиталях, – вздохнул Мэтью, – и это возмутительно. Французы позволяют женщинам работать сестрами милосердия. Надеюсь, предвзятое мнение наших соотечественников изменится. В Британии ведь наверняка найдутся самоотверженные женщины.