На море шторма нет - Кеннет Дун

В очередной раз я возрадовался, что прислушался не к разуму, а к инстинктам, и положил в саквояж свой пистолет.

Хоть мое разрешение на оружие, как и лицензия детектива были действительны только в штате Калифорния, в экстренной ситуации все средства хороши. А сейчас, как мне казалось, мы приближались именно к такой ситуации. Да, Лекси, скоро мы будем в Небраске.

В билетной кассе в аэропорту нам сказали, что прямых рейсов до Эппли нет. Но предложили довольно удобный перелет через Кливленд, а, поскольку мы летели на восток, то почти не теряли во времени, и должны были быть на месте к вечеру того же дня.

— Мы едем на ферму к Сью? — спросила меня Лекси, едва я упомянул Канзас.

— Да. Мне кажется, вам пора наконец объясниться.

В самолете Лекси пыталась приставать ко мне с расспросами.

— Мистер Стин, вы же поняли, что произошло? Может, объясните мне.

— Не совсем. Это лишь мои предположения. Естественно, я могу ошибаться.

И так всю дорогу. Мне это надоело, так что я достал из сумки «Вдали от обезумевшей толпы» и постарался погрузиться в чтение.

— Никогда больше не смогу взглянуть на викторианскую литературу, — фыркнула Лекси.

— Если честно, я тоже. Думаю, начать читать что-то современное, например, Хемингуэя.

— Хотя, тут есть и плюсы. Представляете, если бы мой отец спятил на почве чего-то заумного. И составил ребусы из стихотворений Т.С. Эллиота40.

Лекси нервно расхохоталась.

Нет, правда, я ей очень сочувствовал. Вначале узнать, что родного отца убили буквально по соседству, потом услышать правду о его безумном прошлом. Но я, например, знаком с парнем, у которого отец просто забил мать насмерть стулом безо всяких объяснений, а потом гонялся с кочергой за своим единственным ребенком и несомненно убил бы его, если бы парень не забился под крыльцо. Отца сразу арестовали, но отсидел он всего пару лет из пятнадцати из-за какой-то ошибки в законах. Снова женился, а о сыне так больше ни разу и не вспомнил. Тот потом вырос, пошел во флот, снарядом ему оторвало руку. И это не убавило у человека оптимизма. Он вернулся домой, закончил колледж, женился, а теперь работает общественным защитником. На своего папашу никогда не держал зла. Один из редких людей, с которым мы до сих пор дружим, с самой войны.

Когда шасси самолета коснулись летного поля аэропорта Эппли, мне показалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я был здесь в прошлый раз, хотя на самом деле минуло только четыре дня.

К счастью, на этот раз мне не нужна была карта и враждебность местных фермеров, чтобы найти ферму Льюисов. Мы сразу взяли напрокат машину и я поехал по знакомому маршруту. И снова я увидел, как закат окрашивает поля Небраски в оранжевые оттенки. Кто-то мог считать эти пейзажи необыкновенно красивыми. Но теперь я понимал, почему ферма мне показалась такой мрачной и неуютной.

Ведь именно так ее воспринимали сами хозяева. Для них она стала бескрайней тюрьмой.

Глава 25

На этот раз никто не встречал нас во дворе, кресла на крыльце тоже пустовали. Я подошел к двери и постучал. Никакого ответа. Осторожно нажав на ручку, я обнаружил, что дверь открыта. На всякий случай достав из кобуры пистолет, я вошел внутрь. Лекси следовала за мной.

За столом комнаты, освещенной лишь несколькими тусклыми светильниками, сидел хозяин дома, мрачно уставившись в миску с недоеденным ужином. В таком освещении его лицо еще больше походило на изуродованный череп. Он поднял голову и равнодушно посмотрел на нас, казалось совершенно не удивившись оружию у меня в руке.

— Сью нет дома, — проскрипел он. — Уехала вместе с матерью.

— Добрый вечер, мистер Льюис, — вежливо сказал я. — Или лучше называть вас Ронни? Ронни «Кузнец» О’Рейли?

Злобная улыбка расколола лицо надвое.

— Давно я не слышал этого имени. — О’Рейли поднял вверх обе ладони и стал их с интересом изучать. — Когда-то я мог вот этими руками до смерти измолотить любого. Надо было сразу прибить этого жиденыша Бальтазара. Никогда не доверял этому умнику. Значит, ты и есть его дочка? — уставился он на Лекси.

— Да, сэр, — выдавила из себя девушка.

— Что произошло между вами тогда? — спросил я, не спуская с Льюиса глаз.

— Бедолага втюрился в Марго, — засмеялся мужчина каркающим смехом. — Она, конечно, с ним играла, но потом подумала, что нам это пойдет на пользу. Мы с ней подумывали уйти из банды Большого Пата, очень уж давили копы и макаронники. Думали перебраться куда-нибудь на юг, где потеплее. Вот Мэгги и убедила Моше понемногу красть у Пата и отдавать деньги ей. Он все мечтал, что однажды они поженятся, купят дом где-то в Коннектикуте или даже переедут в Европу. Как в дурацких книжках, которые он все время читал. Марго, не будь дурой, сказала Моше, что это будет их «пенсионный фонд». Ему же ничего не стоило брать понемногу то тут, то там. Старик Пат полностью доверял своему «золотому мальчику». К тому же, тот сам вел всю бухгалтерию, мог подчистить любые суммы. Мне, конечно, пришлось изображать ревность — не мог же я спокойно терпеть, как моя девушка у всех на глазах гуляет с другим. Пат, конечно же, вступился за своего любимчика. Старая скотина. Марго, правда, уверяла, что между ними ничего не было, только прогулки за ручку, чтение стишков и невинные поцелуйчики. А потом все изменилось. Моше вдруг сказал Марго, что план полностью меняется, и им нельзя больше видеться. Как отрезало. Два месяца и близко к ней к ней не подходил, никаких больше стихов, подарков, разговоров о женитьбе. А потом однажды в середине лета заявился к ней ночью и попросил достать незасвеченную пушку. Даже попросил съездить и купить в Джерси. Марго очень удивилась. Этот книжный червь в жизни не держал в руках оружия.

— Поэтому она никуда не поехала, а просто отдала ему один из ваших стволов. Которым вы не пользовались.

— Ну да, она думала, что он кого-то просто попугать хочет. А он взамен ей отдал конверт с открыткой. Сказал хранить ее, как зеницу ока. Мол, она поймет, как ее использовать, когда придет время.

— Вы сразу поняли, что Моше застрелил Пата из вашей пушки?

— Вначале мы вообще ничего не поняли. Большого Пата убили в какой-то стремной хате, мы про то ни сном ни духом, нас в дела верхушки не посвящают. Потом стали говорить, что Моше исчез.