Проклятие Аркада - Эмили Дрейк

Рич поравнялся с медведем и забрал у него изжеванный мяч. Он висел у него в руках жалким комком. В этот момент к нему подбежал ответственный за инвентарь. Рич передал ему мяч, сгорая от стыда. Но паренек рассмеялся и вручил истерзанный мяч обратно:

— Будет ему вместо жвачки!

Тренер Думбовский яростно грозил кулаком:

— Убери эту зверюгу с поля! Это не зоопарк, Хокинс! Где Ольсен? Я знаю, это ваши с ним проделки! Пусть не прячется в раздевалке — от меня не уйдешь!

— Он… он скоро придет, сэр. Ему очень плохо. Он… это… эээ… случайно съел еду, которая предназначалась для медведя! — Рич крепко вцепился в медвежье ухо, и зверь принялся скулить и вырываться. Ему вовсе не нравилось, когда всякие рыжие щипали его пальцами за уши.

— Футбольное поле — не место для животных! — взревел тренер, хотя они уже удалились на приличное расстояние. Он кричал даже громче судей, которые только что объявили, что гол, забитый медведем, не считается». — Чтоб духу его здесь не было! И в следующий раз, прежде чем отколоть такую штуку спроси у меня разрешения! И приведи сюда Ольсена!

— Д-да, сэр! Непременно, сэр! — Рич со злостью дернул медведя за ухо.

Прозвенел звонок — конец первого полуфинала, и на поле вышел оркестр. Последнее терпение медвежонка лопнуло, когда разом грянули трубы и затрещали барабаны. Он опрометью бросился со стадиона, а за ним, как всегда, Рич — пыхтя, чертыхаясь, с сумкой в руке.

Нигде не было ни следа этой глупой животины. Рич хлопнул себя по лбу. Он с сожалением крутил головой по сторонам.

— Эх, дружище, — вздохнул Рич. Ему осталось только бродить по окрестностям, надеясь, что, как только приятель перевоплотится обратно, у него хватит ума засесть в кустах и не вылезать оттуда. Рич крыл себя на чем свет стоит, обыскивая одно поле за другим. Остался только самый дальний угол спортивного комплекса. Люди, наверное, принимают его за чокнутого, который лазает по кустам в поисках остановившихся «по нужде».

Рич достал из кармана кристалл и уселся на траву, прислонившись к покосившемуся столбику. Зажав камень в руках, он пытался как можно яснее представить своего приятеля, ну, и его вторую, медвежью половину… А что ему еще оставалось делать? Может, в глубинах кристалла он сможет увидеть облик друга или хотя бы подсказку. Наладить связь с ним.

Как магнит, кристалл лип к ладоням — и вдруг поднялся в воздух, будто палочка фокусника. Рич отпустил камень. Камень мягко поплыл по воздуху по направлению к кустам. Секунду спустя он услышал медвежье ворчание. А точнее, нечто среднее между ворчанием и человеческим голосом.

— Эй, дружище! — принялся уговаривать Рич обоих. — Ты забил гол, правда, здорово? Нам пора выбираться отсюда!

Прошло еще несколько долгих минут, пока Стефану наконец удалось совладать с собой. Он показался из кустов, бледный и дрожащий. Он уселся на траву и принялся натягивать одежду, которую Рич достал из сумки.

— Вот влип-то, а. Вот влип-то. Там же папа с мамой, они, наверное, голову ломают, в чем дело. А что, если я опять «обернусь»?

— Просто держи себя под контролем. Постарайся, Стеф.

Наконец Стефан встал, с ног до головы облаченный в футбольные доспехи Милдфордской команды, но лицо у него было такое, будто парня вырвет в любой момент, — как и наврал тренеру Рич.

— Не могу я.

— Тебе решать, — Рич прислушался. — По-моему, перерыв закончился.

Он скрестил руки на груди.

— Конечно, я только помощник тренера, но, похоже, во втором тайме мне придется сыграть за тебя. Может, и я смогу чем-нибудь помочь команде. — Он поднял свою сумку.

— Ты меня здесь не бросишь.

— Ее как брошу. Послушай, Стеф, ты так хотел попасть в эту команду. Ты должен учиться предчувствовать моменты превращения и справляться с ними. Если только ты действительно хочешь стать футболистом. Думбовский уже разыскивает тебя повсюду, если не покажешь класс — ты пропал. Я уж не говорю о твоих родителях, — рыжий Рич повернулся и пошел к стадиону.

— Рич!

В голосе Стефана читался неподдельный ужас. Рич медленно обернулся.

— Ты будешь за мной приглядывать?

— Ты же знаешь. Просто сконцентрируйся. Твой кристалл здесь, у меня в сумке. Во время каждого тайм-аута доставай его и немножко подержи.

Стеф закатил глаза, но потом утвердительно хрюкнул и поплелся за другом.

Тренеры стояли у края поля. Думбовский заметил Стефа первым:

— Где ты пропадал?

— Мне было плохо, сэр.

— Да ты белый, как простыня. Сможешь играть?

Стефан крепко сжал шлем и натянул его на голову, чтобы никто не видел, как он бледнеет от страха:

— Да, сэр!

Тренер покачал головой, давая ему дорогу:

— Чтобы больше таких штучек не было! Еще что-нибудь подобное, и вы вылетаете из команды, оба! Никаких животных, и в день игры не объедаться!

— Да, сэр! — хором ответили оба.

— Ладно, по местам, — тренер указал карандашом на скамейку. — Пока будешь запасным. Рич, тут кому-то надо было перевязать ногу. Найди игрока и окажи помощь.

Ребята кивнули.

— Какие понятливые, — чуть улыбнулся тренер. — Хуже больного игрока могут быть только его взволнованные родители.

Головой он указал на первый ряд, где не находили себе места родители Рича и Стефана — они подпрыгивали, размахивали руками и что-то кричали. Стеф вышел на поле и уселся на скамейку для запасных.

Рич испустил вздох облегчения. Похоже, родители пришли только что и пропустили погоню за медведем.

После обеда Мак-Интайр заехал за Джейсоном домой к Сэму, хотя это и не было запланировано — просто у Бульдозера появились кое-какие дела по этой дороге, и он решил прихватить с собой пасынка. Джейсону нравилось ездить в строительном фургоне отчима — он возвышался надо всеми машинами на дороге и весь был какой-то крепкий и надежный. Бульдозера не беспокоило, что Джейсон вспотел и перепачкался во время тренировки, главное только, чтобы в кабине ничего не ел и не разлил ненароком. Поговорить с отчимом иногда было приятно — о том, о сем и ни о чем, разве что иногда вспомнит какой-нибудь очередной проект или даст совет. Иногда эти советы были до умопомрачения скучными и длинными, но можно было услышать и что-нибудь интересненькое. Но сегодня отчим молчал — видимо, обдумывал серьезные дела.

Джейсону тоже было о чем подумать. Что это за проклятие Аркада, не оно ли поразило его кристалл, так что от камня теперь почти никакого толку? Если так, возродится ли он когда-нибудь вновь, или ему придется выбрать и приручить новый? А если дело не в Проклятии? Почему тогда кристалл не защитил его в парке? В чем дело?