Люблю твою жену - Юлия Бонд

сумку вещи Лизки, затем добавила немного своих вещей на первое время. Пришлось опять идти в спальню к мужу, чтобы взять документы на квартиру, свидетельства о браке и рождении ребенка. Мне повезло, муж даже не шелохнулся, пока я тут рылась в ящиках письменного стола словно какой-то воришка.

На часах только шесть утра. Разбудила малышку и пока она, сидя на диване, потягивалась и зевала, я быстренько одевала на неё спортивный костюм. Вдруг Лизка распахнула глаза и перепугано уставилась перед собой. Детская ладошка потянулась к моему лицу и замерла напротив опухшей скулы.

— Мамочка, что с тобой? — взволнованно спросила кроха и я вымученно улыбнулась. — Тебя кто-то побил?

— Нет, зайка. Мама упала.

— Когда?

— Ночью. Встала попить водички и упала.

— Было сильно больно? — сочувствующе взяла за руку, а второй рукой погладила меня по голове, прям как я делаю.

— Нет, — качнула головой, глотая застрявший в горле ком.

— Мамочка, надо быть аккуратной. И смотреть под ноги, когда идёшь.

— Конечно, Лизок. Мама теперь только так и будет делать. Собирайся, моя хорошая. Возьми с собой игрушки, планшет.

— А мы куда-то едем?

— Да. Погостим у тети Тани.

— Мы же недавно были у неё.

— Еще побудем. Тебе же нравится играть с Катей?

— Конечно, нравится. С Катей мы подружки, — важно заявила дочка и, спрыгнув с дивана, побежала собирать игрушки. Вдруг Лизка оглянулась через плечо и так посмотрела на меня своими огромными глазищами, что меня проняло до дрожи: — а тебя случайно не папа побил?

— Нет. С чего ты это взяла?

— Я просто подумала, разве так можно упасть?

— Можно, получается, — пожала плечами.

Через полчаса мы с дочкой стояли с Лизкой под дверью Танюхиной квартиры. За стеной послышались шаркающие шаги. Оборот замка, лязг металла и дверь распахнулась. Подруга широко зевнула, прикрываясь рукой, запахнула на талии халат и наконец-то сфокусировала взгляд на нас с Лизкой.

Сначала Таня просто округляла глаза. Немая сцена. За несколько секунд на лице подруги проскочили абсолютно разные эмоции: от испуга до злости, а то и бешенства.

— Здрасьте… — протянула я, опуская взгляд в пол.

— А ну заходите, — Танька отошла в сторону, пропуская нас с Лизкой вглубь квартиры.

Неуверенно шагнула вперед. Сумку поставила на пол в коридоре и опустилась на корточки, чтобы снять с дочки обувь.

— Лиз, помой ручки, — открыла перед малышкой дверь ванной комнаты, пропустила вперед.

И всё это время Таня стояла немного поодаль, опершись плечом о стену. Она ничего не говорила, но я слышала её тяжелое дыхание. И не зря! Когда Лизка вышла из ванной и скрылась за дверью детской комнаты, подруга схватила меня за руку и потащила в кухню. Усадила на стул, а сама продолжила стоять, нависая сверху, ну точно строгий родитель.

Таня пристально разглядывала моё изуродованное лицо, как вдруг её пальцы коснулись подбородка. Я скривилась от боли и тихо ойкнула.

— Тань, можно мы с Лизкой поживем у тебя пару дней, пока я не сниму квартиру?

— Он вас из дома выгнал?

— Сами ушли.

— Муж сейчас где?

— Дома спит.

— Трезвеет?

— Угу.

— Ясно, — подруга схватилась за телефон и стала кому-то звонить, а мне махнула рукой, чтобы подождала.

А потом я в шок пришла, когда услышала, как она говорит обо мне и называет мой домашний адрес. Мне сразу плохо стало, в голове застучало набатом, а горло сдавило словно тисками.

Какой наряд? Зачем?

— Ну что ты творишь, Таня? — сказала я после того, как подруга завершила разговор. — Зачем?

— Зло должно быть наказуемо и чем больше, тем лучше. Я бы твоего ненаглядного не то что на пятнадцать суток, а лет на пять закрыла. Да только Лизке не хочется жизнь портить. В будущем она ни одну должность в госструктуре не займет, если будет отец уголовник.

Я зарылась рукой в волосах.

— Не нужно.

— Что не нужно? — озлобленным тоном поинтересовалась Таня.

— Всё не нужно. Не трогай его. Я ушла, и он больше ничего мне не сделает. Это конец.

— А больше и не надо! — возмущенно фыркнула подруга. — По-хорошему тебе в больницу нужно. Вправить нос и сделать снимок, а вдруг у тебя сотрясение мозга? Он тебя что, головой бил?

— Лицом о стену.

— Твою мать! — тяжелый вздох, а затем: — ну ничего, мои ребята по дороге в обезьянник ему расскажут, что бить женщин — это преступление. На всю жизнь запомнит!

— Я теперь понимаю, почему ушел твой муж. Ты опасная женщина, Татьяна!

— Не ушел, а я его выгнала. Козёл! Только бухал и деньги все проигрывал в казино.

— Разве они у нас не запрещены?

— Казино? Запрещены. Да их знаешь, сколько по городу?

— Нет, — пожала плечами.

— А бывший мой знал. Все рыбные места, до одного!

— Какой ужас, — пробубнила.

— Не ужас, а премия!

— В смысле?

— Ну, я за бывшим следила больше месяца, узнала обо всех точках, а потом их «накрыли», и начальство с самой области приезжало, чтобы нас поздравить! А всему отделу премию выписали — сто процентов!

— Ничего себе! Получается, твой козёл, — обрисовала в воздухе кавычки, — оказался даже очень полезным.

— А как же! Я на ту премию сапоги новые купила. Замшевые. Я на них пару месяцев облизывалась. Дорогущие!

Я засмеялась и снова скривилась от боли, а Таня головой покачала и предложила позавтракать. Вскоре в две пары рук мы приготовили завтрак для детей, а потом я и опомниться не успела, как подруга отвезла меня в больницу. Мне сделали рентген, который всё-таки показал лёгкое сотрясение мозга и перелом носа, а потому врач сразу же предложил сделать репозицию костей носа под местной анестезией. Я согласилась, а что еще делать?

В итоге, я осталась в больнице, а Таня поехала домой, потому что на мобильный позвонила соседка и сказала, что ей срочно нужно бежать по делам