Нас предала Родина - Константин Семенов

Площадка вокруг фонтана закончилась, впереди до самого моста тянулась набережная, освещаемая лишь двумя работающими фонарями. Они уже нырнули в темноту, и тут Борис замедлил шаг, остановился. Метрах в двадцати навстречу медленно двигалась шумная компания. Молодые парни, явно навеселе, национальность отсюда не разобрать — да это и не так важно.

— Ира, давай поднимемся наверх.

Ирина глянула вперед, на Бориса, снова вперед, кивнула. Молча развернулись, пошли назад. Также молча поднялись по широкой лестнице с каменными ступеньками и гипсовыми вазами с цветами. Свернули налево, на аллейку. Старинные клены, подсвеченные фонарями, почти полностью закрывали небо. И только тут Ира спросила:

— Ты испугался?

— Осуждаешь? — напрягся Борис.

— Вовсе нет! — серьезно сказала Ира. — Все правильно. Я знаешь, что подумала? Как ты от меня в час ночи возвращаешься?

— Так нет же почти никого! — он облегченно улыбнулся. — Ловлю такси и еду. Такса — рубль. Никаких проблем.

— Я почему-то никогда об этом не думала, — виновато протянула Ира. — А сейчас представила — и стало страшно.

Борис благодарно сжал узкую ладонь. Ира на секунду прижалась сильнее и тут же не выдержала:

— А драться ты умеешь?

— Умею, — буркнул Борис. — Посмотреть хочешь? Женщины любят… смотреть.

— Обиделся? — засмеялась она, тряхнула головой. — Ну, Боря… Я не специально, иногда автоматически выходит. Сам же говорил — язва!

— Я говорил — насмешливая.

— Ну, насмешливая. Все, больше не дуешься? Смотри, вон моя работа. Правда, дверь шикарная? Правда?

— Правда, — примирительно подтвердил Борис. — Только место у вас не очень — поворот после моста, машины газуют.

— Это точно! Ничего, скоро новый мост откроют — тогда у нас будет тишина.

Оба перевели взгляд налево, на почти построенный новый мост. По сравнению со старым, еще дореволюционным, он казался гигантом. «Интересно, — подумал Борис, — а что будет со старым мостом? Наверное, оставят для пешеходов».

— Какая вода темная, — сказала Ира. — Я в детстве боялась вниз с моста смотреть, казалось — упаду.

Борис тоже посмотрел вниз, на темный, тихо шепчущий поток. Перевел взгляд направо, нашел торчащие прямо из воды рельсы. Как всегда, вода там бурлила — если смотреть долго и не отрываясь, казалось, что рельсы плывут, рассекая мутный поток.

— А мы в детстве по Сунже на камерах плавали, — сообщил Борис задумчиво. — И под мостом…

— Как?

— А вот так! — оживился Борис. — В классе пятом, вчетвером. Нет, впятером! Достали камер, кто каких, у меня громадная была — от тракторного прицепа. И вперед — от музучилища до моста, который за Бароновским.

— Здорово! А как же мазут?

— Еще бы не здорово! — мечтательно посмотрел на Сунжу. — Сколько лет прошло, а как сейчас помню! Вода прохладная, солнце… Народ на мосту остановился, смотрели, руками махали. Мы — в ответ! А мазут? Да, вроде, и не было его.

— Ну да, не было! — поежилась Ира. — Пятна блестели. А сколько раз плавали?

— Один, — вздохнул Борис. — В тот же день родители все узнали. Мы же целое представление у моста устроили — вот кто-то и доложил. Что вечером было!.. Потом целую неделю дома сидел.

— Представляю! А я в детстве очень любила на рельсы смотреть. Которые из воды торчат. Ну вон там, знаешь? — Ира показала рукой на другую сторону. — Стояла и смотрела, стояла и смотрела, пока родители не оттаскивали. Мне казалось, что они по Сунже плывут. Как корабль!

— Что? Правда? — закричал Борис, удивленно оглянулись прохожие.

— Конечно. А что такое?

— Ира, — перешел на жаркий шепот Борис, — Ирочка! Этого же может быть! Я же тоже на них все время смотрел. Мне тоже казалось, что они плывут! Это же надо! Разве бывают такие совпадения?

Ира легонько потерлась щекой о его плечо, улыбнулась:

— А это и не совпадение…

Мост кончился, воздух заполнила приглушенная музыка — шумел ресторан гостиницы «Чайка». Еще метров тридцать, гостиница скрылась за углом, и звуки исчезли. Их место тут же заняли другие — гулкие, низкие, перекрывающие городской шум. Это гудел уже другой ресторан — «Океан». В окнах, скрытых резной решеткой мелькали блики цветомузыки.

— Гуляет народ, — непонятным тоном сказала Ира. — Пойдем быстрее. На автобус? Или пешком?

Противоположная сторона зияла непривычным пустырем на месте снесенной ради моста поликлиники. А потом, говорят, снесут все до самой филармонии, и знакомые с детства места станут совсем другими. Не станет всех этих магазинчиков, не станет ателье, где ему шили костюм к выпускному. Исчезнет парикмахерская, где когда-то его первый раз подстригли «как взрослого». Не будет больше «Ландыша». Жалко. Хотя… Может, еще красивее будет?

— Давай еще немного пройдемся, — предложил Борис, — время-то еще детское.

На цветочном базарчике у автобусной остановки еще оставались припозднившиеся продавщицы, и появление потенциальных покупателей вызвало заметное оживление.

— Молодой человек! Купите девушке цветы. Такая красивая барышня и без цветов. Купите — совсем даром отдам!

Борис глянул на Иру, остановился и полез в тесный карман.

— Ну, если даром.… Держите, барышня, это вам!

— Спасибо! — поднесла астры к лицу, вдохнула, улыбнулась: — До чего же ты долго ковыряешься в кармане.

На «Родине» сели почти в пустой автобус — длинную, двойную «семерку» с надписью «Утро гор». Новое здание Дома быта, длинный как кишка дом, куда переехала первая поликлиника, туннель под железной дорогой, затяжной подъем — и все, «Минутка».

Пять минут хода, подъем по довольно светлой лестнице на четвертый этаж, оббитая дерматином дверь со скрипом отворяется, пропуская в тесную прихожую. Вновь лязгает замок, тонкая дверь закрывается, скрывая их от всего: от города, от машин, от людей.

Вдвоем.

Окна — настежь, в квартиру врывается вечерняя прохлада. Шелестят тонкие занавески.

Борису было предложено покурить на балконе, Ира осталась в комнате. Что она там делает? Раньше такого не было. О, наконец-то!

— Ну, что, — Борис сел за кухонный стол. — Где «Шипучка»?

— Не здесь. Поставь, пожалуйста, круглый столик к дивану.

Борис недоуменно огляделся, пожал плечами и пошел в комнату. Включил свет и замер, наткнувшись взглядом на разложенный диван. Что это — забыла собрать? Или?..

Подвинул круглый резной стол, сел на непривычно широкий диван. Посидел, подумал — встал, выключил большой свет и включил торшер. Опять сел.

— Подожди минутку, — донеслось из коридора, — я сейчас.

Хлопнула дверь ванной, зашумела колонка. Набирает воду для цветов? Горячую? И дверь.… Застучало сердце. Борис встал, подошел к окну, лег на подоконник, вдохнул свежий воздух. Сердце не унималось.